цицерон-15 - Алексей Карасов

И одет я в пижамку, купленную при случае в Варшаве, в конце прошлоко века. Пижамка шёлковая. Помню, очень понравилась. Взял три комплекта разных расцветок. Рюкзак, мешок с золотом, бельём и оружием остались в купе.

Книга была алхимическая, что-то насчёт борьбы с нечистой силой? Зря в книгу не заглянул. Глядишь, удалось бы, той сволочи, что гоняет меня туда сюда, копыта-то помочь отбросить и рога, на всякий случай, поотшибать. Ну, сука. Узнаю, что точно он! А, что я могу-то? Надо было дураку в книгу хоть одним глазком заглянуть.

Поздно сожалеть, думать надо, как избежать встречи с уродами, что в квартиру лезут. За дверью громко заорали. Чего орут-то сегодня? В тридцать седьмом говорили,-откройте, НКВД за Вами пришло. А, в тридцать пятом, чего кричат?

–Чего?

–Кран течёт и соседей залило?

–Ну и хрен я забил на соседей.

А, кто орёт-то? Так соседка, пинка ей дал за лишнее любопытство. Пыталась в мою квартиру залезть. Хорошо тогда приложил, хромала не меньше недели. Наверно делала вид, что хромает, сука. Надеялась ментов на меня натравить. Но, менты-то не дураки. Как узнали, что на автомобиле наркома разъезжаю, так побоялись связываться.

Не открою, сломают дверь. Задание у них, без меня не возвращаться и застрелить нельзя. Чего в задании-то пишут? Доставить в НКВД. Если повредят меня при задержании, то через некоторое время за ними ночью придут.

Раскочегарил до красна печку и закрыл вытяжку. Дрова положил под порогом. Когда сломают дверь и ворвутся в комнаты, то в темноте запнутсяо поленья и мордой об пол. Жалко, что пол не асфальтовый. А, то бы сказал, что мордой в асфальт.

Что-то изменилось в тональности голосов. Ага, отставили дуру и сами кричат, что из НКВД пришли. Чтоб, значит открывал, а то хуже будет. Хренушки Вам, ребятушки.

В дверь начали ломиться. Сорвал выключатель со стены и обнажил электорпровода. Свет погас. Дождавшись, когда ребята приготовятся к следующему удару, открыл замок.

От сильного удара дверь распахнулась. В квартиру влетели трое молодцов. Запнулись об поленья, разложенные по полу и полетели вверх тормашками. Здорово они приложились. Пожалуй, на сегодня они не бойцы.

Я стою под одеждой, висящей на вешалке, в руках здоровенное полено. Другого оружия найти не удалось, всё осталось в купе. При свете меня сразу бы обнаружили, а в темноте висит одежда и пусть себе висит. В комнатах темно, первая тройка валяется на полу и стонет. Остальные входить опасаются.

В распахнутую дверь несколько раз выстрелили, послышался звон стекла в разбитом окне. Чей-то вопль:

–Не стрелять идиоты! Кто стрелял? Где только таких идиотов набрали? Сгною суки на Соловках!

Это шанс. Подстраиваюсь под всеобщую паническую тональность и кричу из своего угла:

–Через окно, сука, уходит!

НКВДшники поняли мой вопль так, что противник бежал с поля боя и его необходимо догнать. Если не догонят, то точно окажутся на соловках.

По стонущим телам, разбросанным тут и там, в прихожую ломанулись ещё трое. Но, в темноте надо разбирать, куда ставишь ноги. А если ничего не видишь, то можно ненароком наступить на своих же товарищей или запнуться об поленья. Что и произошло. К лежащей на полу троице, добавилось ещё трое. Они пострадали меньше и со стонами, и охами поднялись на ноги. Затем поковыляли к окну.

Стекло разбито во время бестолковой и панической стрельбы. Ребятам захотелось продемонстрировать исполнительность, распахнув окно. Граната сработала, как и положено. Взрыв, их посекло осколками и отбросило взрывной волной. Пожалуй, они вышли из строя навсегда.

Зеркало, висевшее рядом, разлетелось на мелкие осколки. НКВДешники, стоявшие у двери в коридоре, от неожиданного взрыва попадали на пол. Хоть и профессионалы, но от испуга расстреляли неясные тени людей, копошащиеся на полу.

Горе стрелки отправили своих в последний отпуск и навсегда. Судя по выстрелам, в коридоре двое. Я не пострадал, окно наискосок и осколки не достали. Взрывная волна, частично задержана, стоящими около окна людьми, частично отразилась от стены комнаты и до прихожей дошло чуть.

НКВДешников в коридоре, через распахнутую дверь, задело осколками. Этим, скорее всего, вызвана их суматошная стрельба.

В коридоре истошная ругань и крики. Но, командирского голоса не слышно. Неужели его хорошо задело осколками? Это минус. Раздражённые потерями чекисты не пощадят никого. Повесят на меня покойников и кончат как ненужного свидетеля.

Ещё выстрелы из револьверов и крики: выходи!Щас, разбежался. Прямо выскочу на пулю. В прихожую заглядывает чекист и вертит головой. Но, опять таки, со свету ничего не видно. Заходит. Чуствую его напряжение. Шарит по стене руками. Чего это он? А, выключатель ищет. Ну, сейчас найдёт!Нашёл, сделал вывод я, когда мужик рукой замкнул контакты оголённых проводов. От заревел, как бык на бойне и сделал то, чего я никак не ожидал,-начал палить из револьвера. Причём несколько раз выстрелил в дверь, ведущую в коридор. Раздался вскрик и в дверь впал ещё один НКВдешник. Он что, решил всех свидетелей того? Или случайно сами себя поубивали? Удивился я.Мужик отдёрнул руку от проводов и начал выражаться совсем некультурно. Пожалуй, кино надо прекращать. Поленом приложился к его голове. Крики прекратились.Итак, что мы имеем? Восемь покойников. Остался ещё кто в живой коридоре? Скорее нет, чем да. На улице под окнами должен караулить водитель кобылы, именуемой автомобилем. Его задание,-стоять под окном и ждать, когда я выпрыгну в окно.Не пойду в окно. Снимаю с покойника тужурку и пдбираю фуражку. Что ещё? Прикинув, у кого штаны моего размера, стаскиваю и одеваю на себя. Так же примеряю сапоги. Обшариваю карманы. Куча бумаг и немного денег. Зря оставил в лесу паспорт и советскую наличность, сейчас бы пригодилась. Подобрал револьвер. Проверил, заряжен ли. Набрал патронов из карманов моих новых штанов и зарядил.В коридоре осторожные шаги. Водила не выдержал неизвестности и пришкандыбал. Хорошо бы его допросить. Но, скорее всего, ничего он не знает.Нашёл осколок зеркала, высунул из прихожей небольшую часть и пытаюсь разглядеть, приближающегося человека. Освещение плоховато, тусклая лампочка под потолком в конце коридора раскачивается, но в отражении вижу мужика в сапогах, кожаных штанах, кожанной куртке и такой же фуражке. Револьвер в вытянутой руке он нацелил в чекиста, лежащего в проёме двери. Не дожидаясь, когда водила очухается и начнёт разборки, выставил револьвер в коридор. Ориентируясь по зеркалу, навёл ствол, несколько раз нажал курок и уложил беднягу.Выстрелил по соседним дверям,-убить любопытствующих у замочных скважен. Если не убить, то напугать, дабы не высовывались в коридор.Прислушался. Воплей и стонов, звуков падающих тел не слышно. Значит соседи осознали и попрятались как тараканы. Будут себя правильно вести, может уцелеют, после разборок в НКВД. Уцелевшие на соловках, позавидуют расстрелянным в подвалах. Но, это позже, через несколько месяцев.

–9-

Ещё набрал патронов к наганам в штанах и куртках. Пора срываться. Открыл заслонку и обнажил горячее нутро печки. Кочергой выгеб золу на пол. Сверху кинул бумаги. Когда бумага разгорелась, металлическим совком разбросал угли и горящее обрывки по коридору. Несколько раз выстрелил из револьвера по дверям, чтобы не забывали. Соседи почуяли запах дыма и завыли, поняли что станут погорельцами, хотя и не надолго. Кто не сумеет выбраться в окна, тот сгорит.

Зарядил револьвер. Вышел в коридор. Проверил, не дышит ли кожанный. Нет, не дышит. Пошарил по его карманам. Забрал всё что нашёл. Спустился на первый этаж. Вышел во двор, постоял. Видно, как из окон выбираются жильцы. Смотри, какие дисциплинированные, ни один не сунулся в коридор. Вышел со двора и увидел машину. Уселся за руль и покатил куда глаза глядят.

А куда глаза глядят? Доехал до Красной площади, протёр руль и рычаги белой тряпкой, найденой в машине. Сунул тряпочку в бензобак, так чтобы часть высовывалась наружу. Поджёг спичками, найденными в кармане куртки.

Побрёл в наркомат. Несколько сот метров прошёл по речной воде. Сапоги быстро промокли. Не беда, если уйду от погони, то просушу. Добрёл до наркомата. На проходной стрелки из НКВД. Показал новые корочки, я теперь капитан НКВД. По армейскому, настоящий полковник.

Охранник внимательно рассмотрел корочки в свете настольной лампы. А когда поднял глаза, то в полусумраке, да со света, не особенно и разглядишь, насколько соответствует корочки внешности подателя. Охранник взял под козырёк и пропустил меня.

Поднялся в свой кабинет. Снял сапоги. Накрутил портянки на голенища и поставил в шкаф. Опустошил карманы. Всё найденое положил на стол. Снял чужие штаны, кожанку. Повесил в шкаф. Остался в пижамке. Сходил в душ. Тёплой воды как всегда нет. Обмылся холодной. Но, даже лучше, мысли стали яснее и чётче. Переоделся в парадную одежду, висевшую в шкафу.