Их новенькая - Наталья Семенова

ему это нужно. А затем встречаюсь взглядами с блондином Оливером…

Он стоит у внедорожника, огромная и мощная машинка даже на взгляд. При виде нас… меня в машине у своего врага, парень подбирается, отталкиваясь от дверцы, на которую опирался спиной, и с недоумением провожает нас взглядом. Ник усмехается.

А до меня начинает доходить.

Никлаус паркует машину. Заезжает так, чтобы мы оказались лицом к Оливеру и его компании. Нас разделяет достаточно большое расстояние, да, но мы у них, как на ладони. Я стискиваю зубы и выхожу из машины.

– Не так быстро, Новенькая, – останавливает меня жёсткий голос.

Я разворачиваюсь к Нику лицом, скрещивая руки на груди, и наблюдаю, как он выходит из машины, обходит её спереди и опирается задницей на лоснящийся от солнца капот.

– Подойди, – приказывает он тут же.

Я делаю шаг ближе, а он резко выкидывает руку вперёд, хватает пальцами подол юбки и дергает меня на себя. Я оказываюсь между его ног, и, чтобы не упасть хватаюсь пальцами за его твёрдые плечи. Впрочем, я одёргиваю руки почти моментально, распрямляясь во весь рост, но Ник не позволяет мне сдвинуться с места, стискивая своими пальцами мою талию.

Его хищный взгляд медленно ползёт снизу-вверх, запинается на губах и наконец впивается в мои глаза:

– Никто не должен знать, что мы живём в одном доме. Поняла?

– Я приехала в колледж с тобой, – говорю я сухо, хотя внутри всё дрожит. – Продолжать эту идиотскую игру я отказываюсь. Понял?

Ник склоняет голову вбок, разглядывает меня, как лев свой обед, и поднимается на ноги. Мы слишком близко друг к другу. Мне приходится задрать голову, чтобы видеть в тёмных глазах угрозу, которая пылает там чёрным пламенем.

– Мне казалось я чётко дал понять, что со мной лучше не спорить.

– Я выполнила свою часть сделки, – напоминаю я. Голос предательски дрожит. Мне не нравится чувствовать себя слабой рядом с ним, но именно это происходит из-за его давящей на мои плечи ауры. Она буквально поглощает чужую волю.

– Повторю, раз ты такая недалёкая, – ползут его губы в хищном оскале, а одна из его рук ползёт по талии к пояснице, – ты будешь делать всё, что я скажу.

Границы. У меня они жирные и чёткие. Я отчаянно чертила их несколько лет подряд, стирая пальцы в кровь.

Поэтому, когда Ник их переходит, спуская свою руку ниже поясницы, я посылаю к чёрту не только своё равнодушие, но и свои счастливые воспоминания, любовь и чувство самосохранения.

– Пошёл ты, Ник, – выплёвываю я у его лица, и сжимаю пальцами его футболку на груди. Наши острые взгляды скрещиваются, как ножи. – Ты можешь разбить хоть всех моих кукол, раз уж маска жестокости и бессердечности одна из твоих любимых, но я не позволю тебе диктовать мне, что делать. Не позволю лапать меня или унижать. И, клянусь, если ты ещё раз ко мне прикоснёшься…

– То, что? – жёстко и надменно обрывает он меня. – Что ты можешь, недалёкая? Разве что нажаловаться моему отцу? Ну? Что ты сделаешь?

Одна сплошная насмешка в глазах.

Я делаю резкий шаг назад, высвобождаясь из кокона злости, напряжения и взаимной ненависти. Сбрасываю с себя негативные чувства, как ненужное пальто в тёплую погоду, расправляю плечи и смотрю на Ника прямым взглядом:

– Я выберу сторону. И она не будет твоей.

Глава 7. Не очень-то приятно ощущать себя своего рода мячом…

Оливер находит меня у шкафчика почти сразу же, как я ухожу с парковки.

– Привет, милая русская.

Я закрываю дверцу, поправляю ремешок сумки на плече и смотрю вокруг. Меня забавляет, что народ, который только что толпился у шкафчиков, словно по мановению волшебной палочки, испаряется, стоит Оливеру появиться рядом.

– Здравствуй, Оливер, – смотрю я на него.

Сегодня на нём белоснежная футболка, выгодно подчёркивающая развитую мускулатуру груди и плеч, лёгкие синего цвета брюки и кеды в тон им. Хорош, и прекрасно знает об этом. Впрочем, ему это нисколько не мешает отдать должное и моему внешнему виду. Его жадный взгляд голубых глаз не тухнет под волнами раздражения, как это случилось с его сводным братом:

– Отлично выглядишь, Ани.

– Спасибо, – коротко улыбаюсь я.

Оливер мгновение щурится, а затем опирается на шкафчики спиной, засовывая руки в карманы брюк:

– Не расскажешь, как вышло так, что тебя сегодня подвёз Никлаус?

Ну конечно. Я не ошиблась, предположив, чем на самом деле эти двое занимаются. И дело тут вовсе не во мне. На моём месте мог быть кто угодно. Повторяю: кто угодно – это важно.

Но лицо Ника, когда я выстрелила точно в цель, стоит того, что они по нелепой случайности выбрали именно меня.

– Так вышло, что моя старшая сестра недавно вышла замуж за его отца. Мне и Никлаусу всего лишь было по пути.

– Шутишь? – ползут брови Оливера вверх. – Ты та самая иностранная падчерица Роберта? Вот же хитрый сукин сын!

Парень хохочет. Громко и открыто. И я против воли улыбаюсь – его смех заразителен. И потом, нетрудно догадаться о ком он говорит, и его реакция на хитрый ход брата мне нравится. Не нравится мне другое. Он, похоже, не планирует отрицать очевидное. И я не знаю почему меня это задевает.

– Что-то ещё, Оливер? – спрашиваю я сухо. – Могу идти или я понадоблюсь тебе для ответного хода?

Широкая улыбка гаснет мгновенно. В голубых глазах загорается неподдельный интерес, он отталкивается от шкафчика и делает шаг ближе ко мне. Вновь улыбается, протягивает руку и подхватывает прядь моих волос, чтобы пропустить её между пальцев:

– Разве, Никлаус где-то поблизости, Ани?

– Н-нет, – выдыхаю я, попав в капкан его прямого завораживающего взгляда.

– Я – не он. Я не играю, если меня кто-то заинтересовывает.

– Хорошо, – сглатываю я сухость в горле.

– Хорошо, – повторяет он вслед за мной, медленно убирает руку и так же медленно делает шаг назад. – Ещё увидимся, ладно?

Я