Злое наследие - Ярослав Коваль

Не обошёл он вниманием и самое влиятельное герцогство королевства – Овеяние, где сдержанно поприветствовал герцогиню, после чего надёжно завяз в политическом поединке с её сыном, Бовиасом, а также его сторонниками. Схватка эта, судя по всему, грозила затянуться. Бовиас аккуратно уворачивался от прямых и откровенных обсуждений: то охота, то срочные дела, то разные проблемы – он явно тянул время. Герцогиня тоже избегала дискуссий. Когда братья всё- таки встретились, держались они уклончиво. Ни один не хотел давать другому преимущество в разговоре.

Разозлённый Аранеф понял, что вынужден будет задержаться в Овеянии, поэтому принял приглашение герцогини занять её охотничий домик (особняк, кстати, оказался довольно просторным). Здесь его наконец-то нашёл курьер. Рассерженный, принц едва склонил ухо к сообщению усталого гонца, потому что думал совершенно о другом. Но когда всё- таки вслушался в суть, у него мигом свело судорогой лицо. На фоне сложностей с Бовиасом выходка Ианеи показалась преувеличенно подлой, задевающий даже не интересы государства, а его, Аранефа, личные интересы.

На этот раз принц не стал срываться на Гадаре и позвал его к себе очень вежливо. Полнокровный брат принцессы-смутьянки раньше опасался, что его в порыве праведного гнева отправят искать сестру «где и как хочешь, но чтоб из-под земли достал, всё равно тебе нечем заняться», потому увязался за Аранефом в Овеяние, якобы помочь в переговорах. А теперь подумал, что зря он, пожалуй, это сделал. Лучше б остался в столице, и пока письма обернутся, пока суд да дело – глядишь, и время пройдёт. И можно будет лишний день полежать на боку, смакуя вино. Вместо этого приходится собираться и нестись куда-то по первому зову ближайшего родственника… Кем он себя вообразил?!

– Полагаю, она решила взять земли, которые ты пообещал ей в приданое, уже сейчас, – хладнокровно прокомментировал Гадар, ознакомившись с посланием.

– Я ей ничего не обещал!

– Да? Разве?

– Отправляйся туда и передай ей мой приказ: прекратить это всё!

– Аранеф, на твоём месте я не разбрасывался бы приказами, которые, возможно, не будут исполняться.

Принц усилием воли обуздал вспышку ярости. Помолчал, покачиваясь с пятки на носок. В подобных случаях помогали уроки хороших манер, которые ему давали ещё в детстве. Уроки вдолбили мальчику несколько непреложных правил, и одно прикосновение к этим воспоминаниям укрощало его характер. Правда, ненадолго. И не всегда.

Но помогало. И в самом деле – какой смысл кипятиться?

– Так. Значит, ты считаешь, что она не подчинится.

– Согласись, странно ожидать, что Ианея столь удачно захватила графство, – сказал Гадар, внимательно просмотрев письмо, – только чтоб теперь оставить его по первому твоему приказу… А что Бовиас? Ты не позвал меня на переговоры с ним.

– Это не были переговоры. Обычная беседа. Он, что вполне естественно, пытался уйти от прямого обсуждения. Он, видите ли, считает свою кандидатуру самой подходящей, и поддержка, которую ему окажут и герцогство Овеяния, и все союзники и сторонники семейства его матери, будет намного большей, чем та, на которую могу рассчитывать я.

– Что ты думаешь по этому поводу?

– То, что если рассматривать вопрос с этой точки зрения, то он, может быть, и прав. Но разве всё исчерпывается подсчётом союзников? Бовиасу больше не на что опираться.

– Кроме таких же прав, которые есть у нас всех. И хорошо было бы обсудить всем вместе.

Из Бовиаса не получится хорошего регента. Он делает только то, что приказывает ему мать. А меня, между прочим, тоже многие поддерживают. Сторонников у меня будет предостаточно, и ещё неизвестно, у кого больше. Но довольно об этом. Бовиас – моя забота. А ты отправляйся в Диэдим и выясни, что там затеяла твоя сестра.

Несколько мгновений Гадар молчал, напряжённо глядя в глаза брату. Он начал отчётливо, как никогда, понимать, что, оставшись рядом с Аранефом, так и будет вечно у него на посылках. Природная лень взывала к спокойному пониманию и принятию этого факта – лишь бы ничего не менять, лишь бы не идти против старшего брата и остаться в тени. Но здравый смысл подсказывал, что и в этом случае о спокойной жизни придётся забыть. А тут ещё уязвлённое самолюбие…

Сестра нашла в себе решимость выступить против всех, настоять на своём. Чем он-то хуже?

– Хорошо. Я съезжу в Диэдим и поговорю с ней. Но, если она чего-то желает, может быть, тебе лучше будет уступить? Договориться с ней?

– Пока наёмники из Опорного находятся в Лучезарном, я с ней разговаривать не собираюсь. Так ей и скажи. Пусть отправит эту шваль обратно на родину, и тогда мы обсудим её амбиции. И, кстати, – добавил Аранеф после паузы, – сообщи официалу Диэдима, что если он будет отправлять столь важные сообщения кроме меня ещё и Бовиасу с Алкедой, я восприму это как выраженное намерение предать.

– Как-то странно перекладывать ответственность за нынешнее шатание высших властей на чиновников среднего звена.

– Странно? Чем же странно? В королевстве сейчас каждый должен определиться, чьей стороны он придерживается.

– Ты хочешь разделить наш мир на лагеря. Знаешь, чем это чревато? Гражданской войной, да.

– Многие пытаются меня пугать. Зря. Почему- то думают, что если я предложу сделать выбор, то последний окажется не в мою пользу. А допустим, что в мою? – Аранеф величественно кивнул Гадару, отпуская его. И Гадар окончательно утвердился в мысли, что с этим старшим братом ему определённо не по пути.

Может быть, выбрать Бовиаса? Но вряд ли сын герцогини станет вести себя иначе. Может, и почище примется командовать. Поддержать Ианею? Какими бы ни были её идеи и задумки, Гадар не верил, что она сумеет добиться желаемого. Она всего лишь изнеженная светская дама, которая о жизни знает примерно столько же, сколько, к примеру, декоративная собака. И перед политическими сложностями она, естественно, спасует. И настоящую войну вести не сможет. Удивительно уже то, что ей удался захват Диэдима. Наверное, кто-нибудь ей подсказал.

Может быть, Ианея уже выронила вожжи и не представляет, что делать. Надо будет помочь ей, поддержать. И выбрать себе сторону. Вот только кого? Самого старшего брата, домоседа Эшема, который пока не заявил о своей позиции? Конгвера? Да только подчиняться младшему брату столь же унизительно, как и сестре.

Об этом всём надо основательно подумать. Как раз и хватит времени на пути к Диэдиму. Особенно торопиться не стоит, что бы там Аранеф ни говорил.

Лучезарный в эти дни был поистине прекрасен – солнце сияло как никогда, его лучи играли в листве изумительным кружевом света, овеществлённым ласковым огнём, настолько прекрасным, что вряд ли кто-нибудь увидел бы в нём угрозу. Воплощённой этой красотой люди дышали, подставляли ей лицо, но в большинстве своём лишь прикидывали планы на ближайшие дни, радуясь, что хорошая погода им способствует. Такая чудесная весна обещала заложить основы щедрого урожая, а знати предоставляла все возможности для развлечений на открытом воздухе.

Никто не задумывался, какому воплощённому кошмару может приоткрыть двери нынешнее погожее время. На пороге уже вставал призрак гражданской войны. Её Лучезарный не знал на протяжении многих веков. Бывали бунты и мелкие выступления, которые король иногда давил силой, а иногда убеждением, и даже с Опорным приходилось выяснять отношения, но давно и как-то не по-настоящему.

А сейчас происходящее могло вылиться в самую настоящую войну, ошеломляющую в своей бесчеловечности. И это мало кто понимал.

Гадар чувствовал эту страшную грань, к которой подошли они все, хотя тоже предпочёл бы не задумываться. Но понимание приходило само, отчасти помимо его воли. И изнуряло.

Что может случиться сейчас? Очевидно, Аранеф начнёт собирать армии, чтоб принудить к повиновению Бовиаса и осадить Ианею, а Бовиас озадачит маменьку формированием армий их стороны, и сестра тоже, видимо, покажет зубы, тем более теперь они у неё есть. Потом вступит Эшем, которого остальная семья почему-то не принимает в расчёт, и тем даёт ему серьёзную фору. Потом – Конгвер, который хоть и лишён щедрого источника ресурсов, но достаточно умён, чтоб его найти.

Кстати говоря, семейство Алкеды тоже не стоит сбрасывать со счётов, у них-то ресурсы имеются в избытке – одних лишь денег вполне хватит на то, чтоб вести войну. Вон официал Диэдима отправил вдове известие, тем самым поставил её наравне с Аранефом и Бовиасом. Только ли потому, что наглая девица озвучила свои притязания, или он имеет какую-то информацию, которой королевская семья лишена или которую прохлопала ушами?

Но даже осознавая, насколько всё становится сложно, Гадар с явным облегчением признал, что не может ничего изменить. А значит, остаётся лишь смириться и молиться. В его скроенную между делом молитву вмешался мысленный горький укор в адрес отца: ну зачем, ну почему он не написал завещание! Почему не определил порядок наследования, хотя был должен! Зачем так запутал ситуацию?!