Пять миллионов неприятностей - Марина Серова

– Да-да, – словно спохватившись, сказала я. – Мне бы хотелось посмотреть что-нибудь.

– Хорошо, Лена вам сейчас все покажет, – Гулько кивнул в сторону секретарши.

Та поднялась со своего места и с любезной улыбкой предложила мне подойти.

– Что вас интересует? – спросила она. – Посуда, косметика?

– Покажите и то, и другое! – Я решила не мелочиться.

Лена принялась доставать из шкафа различные баночки, флакончики и коробочки.

Я подошла и стала не без интереса их рассматривать, попутно ловя себя на мысли, что даже здесь, в этом месте, куда я пришла исключительно по делу, во мне просыпается женщина. Женщина остается самой собой, даже если она прошла учебу в Ворошиловке! Однако в процессе знакомства с продукцией я не забывала следить за Гулько.

Заметив, что он несколько раз бросил взгляд на часы, я сказала:

– Хорошо, я уже выбрала то, что мне подойдет.

Я взяла себе очищающие сливки для лица, ночной крем, скраб, чайную пару с крупными фиолетовыми цветами для тети и еще какую-то ерунду, не очень-то мне нужную, в сущности. Заплатив Лене нужную сумму, я сложила покупки в сумку, вежливо попрощалась и пошла к выходу.

– Очень рады будем видеть вас у себя снова, – с улыбкой сказал Гулько, провожая меня до двери.

Я дошла до конца коридора и остановилась, завернув за угол. Через секунду хлопнула дверь, и по коридору прозвучали торопливые шаги, направлявшиеся в сторону туалета. Неслышно ступая, я вмиг оказалась возле нужной двери.

– ...Антон, где ты болтаешься? – послышался из-за нее тревожный голос Гулько. – Я уже задолбался здесь торчать, сижу, как идиот! Ты понимаешь, что так не может больше продолжаться? Лелька кипеж поднимает, сколько можно ей голову морочить?.. Что?.. Сейчас будешь? Давай, жду, ага.

И он отключил связь. У меня не оставалось сомнений в том, что в «Некст» сейчас пожалует не кто иной, как Антон Владимирович Метлицкий, собственной персоной. И был прямой резон дождаться его здесь. Гулько вскоре покинул мужской туалет, а я поспешила к женскому. Зайдя туда, я приготовилась ждать.

Антон Метлицкий появился минут через пять. Выглядел он практически так же, как и на фотографии, что дала мне Леля. Только смазливое лицо его было хмурым и озабоченным. Он быстро прошел в кабинет и резко хлопнул дверью. Я не покинула свое убежище, так как полагала, что друзья не рискнут откровенничать при секретарше. Так и получилось – через пару минут Метлицкий в сопровождении Гулько двинулся к лестнице. Там находилось некое подобие курилки. Подобравшись к концу коридора, я разобрала бы кое-что из их беседы.

Разговор их, однако, вовсе не был конкретным и содержательным. Гулько напирал на то, что Антону на него плевать, что его подставили, что он вообще не при делах и своя собственная жизнь ему дороже каких-то непонятных дел Метлицкого. Антон в свою очередь ссылался на то, что он сам стал козлом отпущения, но, мол, все образуется и нужно просто немного подождать.

– Лелю я беру на себя, – несколько раз повторил он, и эта фраза заставила меня насторожиться...

Гулько, казалось, не был удовлетворен ответом приятеля, тон его изменился, повысился, и под конец он пригрозил Антону: «Просто брошу все к чертовой матери!» В конце концов, Метлицкий заявил, что он торопится, у него назначена важная встреча, которая поможет все решить. После чего Антон потопал вниз по лестнице. Гулько, тяжело вздохнув, пошел обратно в контору. Я нырнула в проем за стеной, служивший каким-то хранилищем инвентаря, и затаилась. Гулько прошел мимо, и я, дождавшись, пока он скроется за дверью кабинета, вышла из своего укрытия и поспешила к лестнице.

Я быстро спустилась во двор, вышла на улицу и села в свой «Фольксваген». Мне было видно, как Метлицкий усаживается в припаркованный неподалеку «Шевроле». Как только он тронулся с места, я двинулась следом.

Метлицкий вел машину по центральным улицам, я неотступно ехала за ним. Я обратила внимание, что он не наблюдает за тем, нет ли кого-то сзади, следовательно, о слежке он не подозревает. Это придало мне уверенности.

Метлицкий остановил свой «Шевроле» возле одного из летних кафе, которые расположились длинной чередой на улице Минской и еще функционировали в начале осени. Сегодня было тепло, дождь не накрапывал, и многие столики были заняты. Я видела, как Метлицкий вышел из машины, подошел к стойке, сделал заказ и стал ждать, присев за один из столиков.

Этот столик я видела очень хорошо.

Через некоторое время после того, как Метлицкому принесли заказ – картошку фри, салат и стакан сока, к его столику подошел крепко сбитый мужчина лет тридцати, в легкой черной куртке. Вид у него был самоуверенный, взгляд бледно-серых глаз – наглый.

«Как удачно, что они не назначили встречу где-нибудь в помещении, – порадовалась про себя я. – Мне даже не нужно покидать свою машину, чтобы ненароком не засветиться. Правда, ничего не слышно, но даже если я сяду за соседний столик, вряд ли они станут говорить так громко, чтобы я услышала. Так что незачем без нужды себя афишировать».

Мужчина присел за столик, за которым расположился Метлицкий, и заказал себе бутылку лимонада, которую почти мгновенно ему и принесли. Естественно, о чем они разговаривали, я слышать не могла, но очень скоро поняла, что беседа ведется на повышенных тонах. Лицо парня в ветровке налилась красным цветом, он начал делать резкие движения, а потом достал сигарету и нервно прикурил от зажигалки.

Несмотря на то что я не слышала содержания их разговора, уезжать я не торопилась. Метлицкий, слушая своего собеседника, все время хмурился и пытался что-то сказать, но тот властным жестом постоянно его останавливал. Наконец Метлицкий все-таки сказал что-то резкое, после чего тип в ветровке пристукнул кулаком по столу. Затем он наклонился к Метлицкому и быстро заговорил. Лицо Антона Владимировича приобрело совсем уж недовольное выражение, но он не стал ни кричать, ни возмущаться, а только что-то буркнул в ответ и тоже закурил.

Крепыш встал, с шумом отодвинув стул и кивком головы позвал Метлицкого за собой. Антон залпом допил сок и остался сидеть, опершись руками о подбородок и мрачно глядя прямо перед собой. Мужчина повернулся и присвистнул. Метлицкий нехотя поднялся и проследовал за ним.

Я перевела взгляд на парня в ветровке. Он подошел к припаркованному неподалеку от «Фольксвагена» «Опелю» и сел за руль. Дождавшись, когда Метлицкий займет место рядом с ним, парень резко стартовал с места.

Разумеется, я поехала следом за ними. Машина Метлицкого осталась стоять на своем месте. Ехать мне пришлось недолго: вскоре «Опель» остановился возле боулинг-клуба. Метлицкий и крепыш в ветровке прошли внутрь. Мне ничего не оставалось делать, как идти за ними.

Народу там было не очень много, но все-таки достаточно, чтобы я затерялась среди играющих, стараясь не привлекать к себе внимания. Однако мне не очень-то повезло: тип в ветровке провел Метлицкого через зал, к служебным помещеням. Я осторожно огляделась. Повсюду находились сотрудники боулинга, включая охрану. Не поднимая шума, было бы сложно проникнуть во внутренние помещения.

Я задумалась. Лучше, конечно, просто дождаться окончания встречи Метлицкого с кем-то, а потом, проследив за ним и выбрав удобный момент, просто прижать его к стене – в буквальном смысле слова – и все узнать. Врываться в служебный кабинет, вырубив охрану, бессмысленно, а поставить прослушку мне не удастся. Оставалось ждать.

Я подошла к одной из игровых дорожек и, заплатив, стала ждать своей очереди, наблюдая, как стоявшие передо мной парень с девушкой катают тяжелые шары. Девушка каждый раз, когда ей удавалось сбить хотя бы одну кеглю, заходилась таким пронзительным восторженным визгом, из-за которого у меня «фонило» в ушах.

Но мое внимание очень быстро переключилось на одно более важное обстоятельство. Я заметила, что буквально через пять минут после того, как Метлицкий в сопровождении парня в ветровке скрылся в кулуарах клуба, в дверь вошел солидный мужчина лет сорока пяти, в легком светлом костюме и белой рубашке. Вид у него был очень официальный. Мужчина уверенно прошагал в том же направлении, куда проследовали Метлицкий с парнем, небрежно бросив что-то по дороге охраннику.

«Владелец клуба, что ли?» – подумала я, незаметно активировав скрытую мини-камеру и сделав несколько снимков этого мужчины.

Сомнений нет – этот человек приехал сюда специально для того, чтобы побеседовать с Антоном Владимировичем. Беседа их оказалась короткой – вскоре Метлицкий появился в зале. И хотя я не слышала содержания этого разговора, но безошибочно определила, что он вовсе не был приятным для Антона. Метлицкий был бледен, он шел с потухшим и мрачным взглядом. Но никаких видимых следов насилия на нем не наблюдалось. Да и уходил он один, без всякого сопровождения. Мужчину в светлом костюме я не увидела, но, когда я вышла вслед за Метлицким на улицу, то заметила припаркованную у входа «БМВ X6», которой там не было в момент моего визита в боулинг.