МУХА НА ВЕТРОВОМ СТЕКЛЕ - Ирина Солодченко

– Если бы да кабы… Я еще поговорю с отцом, но ничего не обещаю. Он твердо решил квартиру продавать и жить на проценты. Ты видишь, здоровье у него пошатнулось. И вообще… Ты пойдешь туда жить после всего, что там было? После того, как там умерла твоя сестра?

Дальнейший диалог не имел смысла… Выходя из машины, Машка вернула на свою физиономию стандартную улыбку торгового работника эры капитализма и прожурчала как ни в чем ни бывало:

– Пока!… Ты не пропадай там…

– Подожди… Все забываю спросить: какой актер, по-твоему, лучше всего сыграл Остапа? И почему?

Это фишка такая – задать вопрос невпопад.

– Вот какой ты на самом деле… – надула тонкие губы племяшка. – Ты что, забыл, что Меньшиков мой любимый актер? Ну и дядя… Конечно, Меньшиков… Он просто создан для того, чтобы воплотить этот образ! А зачем это тебе?

… Футбол скрасил ситуацию. Бегая по полю в окружении взаправдашних людей, немного пришел в себя. И хотя пасовали ему не часто, а сам он как всегда передерживал мяч, но гол все-таки забил. И даже два. Первый раз пробил по воротам со штрафного, и Басне ничего не оставалось, как пропустить мяч под собой, а второй раз, получив пас от Ослика на достаточно удобной позиции для удара, решил сначала улучшить позицию. И вроде бы момент уже был упущен, когда пробил, но Басня с прыжком опоздал, и мяч нырнул аккурат в угол ворот.

Сегодня, на удивление, явился Толяныч… В последнее время дружбан редко показывался, и это уже начинало напрягать. Постоянно какие-то тупые отмазки: то к теще, то кран прорвало (как будто он умел его чинить), то сына на танцы, то на кружок, то на еще какую-то хрень. А последнее время новая беда: младший Валерка увлекся вырезанием из дерева каких-то фигурок. Уже весь дом утопал в бесполезных деревяшках… Но Сонькой все это преподавалось, как нечто гениальное. «Это не потому, что мой сын, – вторил Толяныч понятно кому. – Его надо развивать». А что развивать? Если есть охота – дай дерево и пусть себе развивается. Но Соня уже организовала на телевидении ряд передач по всем местным каналам, как необыкновенный мальчик вырезает долбанные фигурки. Сама Соня сидела на этих передачах рядом с сыном как круглая светящаяся луна, и по ее лицу было видно, что мальчик ей до лампочкиной грамоты, а главный персонаж на экране – это она сама. Валерку было даже жалко. В принципе неплохой мальчуган, но с довлеющей над ним мамашей и слабовольным папашей, добром все это не закончится.

… После игры под общий смех стали зачитывать сказки. Сначала Ослик пафосно проговорил нечто оптимистичное про бравого Солдата, который защищал землю от пришельцев, но потом захворал и, в конце концов, женился на дочке маршала и сам со временем выслужился до генерала. Ну, это понятно… Никто не сомневался в военной тематике отставного майора. Басня профессионально объяснил: Ослик очень болезненно перенес уход из армии. Мечта сделать военную карьеру рушилась, а супруга, видать, уже видела себя генеральшей. Но ничего… Ослик – парень хваткий, заведет свой бизнес, и все у него будет тип-топ.

Удивил Кислый… Все ожидали от него нечто с матами-перематами, но тот вдруг выдал трактат «Колобок – не хлеб». Типа, если есть душа, то это уже личность. Если у кого-то хватает ума смыться от стольких персонажей, то за это ему респект и уважуха. А если такого чувака рассматривать как хлеб или пирожок, то и все мы тогда – это просто куски мяса и пусть нас едят волки с медведями. Не жалко. А Колобок – персонаж… Тут Кислый запнулся… Потом плюнул, нервно ткнул свой листочек Басне прямо в грудь и уселся на свое место. Такой обидчивый оказался… Учитель опять вполне выкрутился. Учитель сказал: «Это даже хорошо, что Кислый кинулся защищать Колобка. Это значит, что все лучшее у Кислого впереди».

Толяныч зачитал сказку про Буратино, который самовырезался. Самовырезался, самовырезался и самовырезался. Пока другие бубнели свои опусы, пиво дало расслабон, и ему уже понравилась вся эта затея. Раздражал только Толяныч, гнусаво жалующийся на ухо, что Валерку не пропускают на телевидение. «Талант зажимают, не дают развиваться».

– Но ведь вы уже пробежались по всем каналам. Сколько можно?

Но зазомбированного Толяныча с кондачка не возьмешь.

– Соня говорит, надо регулярно на экране мелькать… Для раскрутки. Ты не понимаешь…Мы уже попали в Книгу рекордов Гиннеса Украины, как самый маленький мальчик, вырезающий фигурки.

И тут Басня вызвал его самого… Прохрипев от волнения, он банально откашлялся и с выражением объявил:

Паровозик, который искал себя

«Жил был Паровозик. Всю свою жизнь он возил людей по Северной ЖД куда им там надо было. И вот в один прекрасный день Паровозику до хрена надоела вся эта бодяга. Пассажиры ведь неблагодарные: ссут в тамбурах, разрисовывают скамейки, вырезают матерные слова, ездят зайцами.

Паровозик чувствовал, что это не его дорога, что он способен на большее. Он тысячу раз говорил Диспетчеру, чтобы ему сменили маршрут, что ему надоело то же самое столько лет. Но Диспетчеру было по хрен. Все Стрелки он знал наизусть, они ему осточертели своим дурацким морганием и желанием затянуть на свою линию. «Не хочешь – найдем другой Паровозик, вон сколько в депо стоит, ждут своей очереди», – ответил Диспетчер в грубой форме. – А Крюковка работает в три смены – ты бы видел, сколько их в депо собралось, свежевыкрашенных и после капремонта. А будешь возникать – отправим в топку, потому что капремонт тебя не спасет». Но Паровозик на самом деле не считал, что ему нужен капремонт. Ну там подкрасить, смазать. Не более… Фары горят, а в душе – как будто вчера с завода выехал.

Короче, вся эта лабуда ему так остогыдла, а в особенности даже не Диспетчер, а все эти долбаные Пассажиры, которые реально задрали. Он уже закрывал глаза, чтобы не видеть деревьев и станции, которые знал наизусть, не видеть этих ленивых обкуренных Пассажиров.

И вот решился. И сошел с рельс… И свернул. Как это ему удалось? Долго наблюдая за Стрелкой-8, наш Паровозик заметил, что она ему симпатизирует. Месяца два перед этим он ей подмигивал, а перед решающим рывком даже цветы выбросил из окна. И в подходящий момент рванул! И поехал! Как радостно было лететь вперед как на крыльях! Но и боязно… Двигатель чуть не заглох от волнения. Все ново, другие станции, а главное – другие Пассажиры! Оказалось, что Пассажиры тоже могут быть другими. Они не ссали в тамбуре, платили за проезд как положено. Вот его место! А ему столько лет лепили горбатого! Диспетчер впаривала, что все Пассажиры одинаковые. Но это была ахинея чистой воды!

Его остановили… И вернули на старый маршрут. А Стрелку-8 отправили на переплавку…».

Ребята приуныли… Ха! Думаете все так пессимистично? Думаете, вся эта хрень написала под негативным влиянием Тети Кошки? Ну нет… Не дождетесь…

«… Однажды на Паровозик напала стая ворон. Он отбивался, как мог, включил пар, скорость. Как вдруг заметил, что недавно поставленная Стрелка-25 переключилась и ласково подмигнула ему. Это была новая стрелка, она походу не ведала о печальной судьбе Стрелки-8. Милая новая Стрелка-25 и даже пахнущая свежей смазкой. Моргнула так обнадеживающе… Это были такое условные знаки. Моргнешь два раза – спасибо. Один раз – предупреждение, что впереди инспектор своим прибором проверяет твои мысли, не хочешь ли ты свернуть, куда не положено.

И отбиваясь от черных ужасных ворон, Паровозик свернул. Пан или пропал! Главное – добраться до Главной Стрелки. Лучше на переплавку, чем такая житуха! Ему подмигнули, что впереди зеленая дорога. И он успел… И вырвался на другую, Западную ЖД! Там его подкрасили и оставили. Начальник депо договорился. Паровозик нашел себя, в конце концов. Он нашел друзей, таких самых Паровозиков, а главное – Пассажиров, которые его не обрисовывали, не совали мусор в щели, не ссали в тамбурах, не вырезали матерные слова на скамейках».

Воцарилась абсолютная тишина…

В полукорейских глазах Кислого мелькнуло любопытство, а Василь Васильич задумчиво пощипывал подбородок.

– Ты куда намылился? – спросил Ослик хитро.

– Не знаю… В Крым, может… С палаткой.

– Валяй, – одобрил Басня. – Мне тут добавить нечего.

– Тебя на Рябу не возьмешь, – согласился Кислый. – Дуй, брателло… Нормальная тема…

– Успехов, – пробурчал Василь Васильич, а на прощание отвел его в сторону и прошептал. – Кстати, ты меня почему-то не спрашивал, но я тебе скажу так: лучший Остап всех времен и народов – это Игорь Горбачев. Был такой телеспектакль… Давно… Еще в 1966…

… Домой его подбросил Ослик. От успеха и теплого салона он совсем расквасился и неожиданно для себя поделился своими бедами… Несостоявшийся генерал, впрочем, сразу же предложил помощь. У него от бабушки жены осталась квартира, ожидающая совершеннолетия дочерей.