Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления - А. Кривоносов

Материальный знак есть знак только потому, что он имеет своего интерпретатора. Но знаки не изолированы, они живут в системе себе подобных, в системе, которую создали люди и без них нет ни знаков, ни их системы. Знак – это посредник между человеческим мозгом (живой материей) и внешним миром (неживой материей). Но функционирующая материя мозга – это мышление, сознание, и без него не может появиться материя знака, т.е. материя, созданная человеком и им же превращённая в её идеальный образ – фонему, графему.

Но важно не только материальное тело знака: оно через органы речи и слуха (на уровне чувственного мышления) воспринимается из звуковой и графической среды, преобразуется в его идеальный образ в нейронах и передаётся мозгом обратно за его пределы только в идеализированной форме, которая через органы речи и пальцы руки вновь возвращается в своё исходное состояние – материальные звуки и буквы. Своим телом знак обозначать в мозгу ничего не может (вне мозга это просто материальная мёртвая субстанция и ей нет места в живом мозгу), а может это делать только через идеальный образ своего тела, превращаясь таким образом в наименьшие логические формы мысли – фонемы и графемы. Но и это не всё – идеальное материи знака живёт только в системе (дом, ком, ром, сом, том) (здесь выделено идеальное понятие от материи звука, как наинизшая из всех логических форм – фонема, графема). Знака нет, если нет системы, в которой он живёт, и из которой он вышел. Знака нет, если нет человека, его мозга, т.е. мышления, в котором только и только живёт этот знак.

9) Диалектика взаимодействия уровней в знаке. Материальное и идеальное в знаке

Животные и люди формируются материально и физиологически только сообразно мерке и потребностям того вида, к которому они принадлежат. Материальная же форма языка формируется не природой, не стихийно, а сознанием человека. Хотя это идеальное, сотворённое мозгом, лежит не в материи знака, а в сознании, но оно, тем не менее, не связано органически с материей, связь эта знаковая, стихийная и не отражает сущность данного внешнего предмета.

Значение или идеальное в голове делает материю звука материей языка. Без значения звук – природная материя, вещество. Звук без значения не имеет отношения к языку. Чтобы стать языковым, звук должен быть связан со значением. Материя звука становится языковой материей, лишь будучи одухотворённой значением. Значение в этом случае есть то «известное условие», при наличии которого явление превращается в свою противоположность: природная материя становится неприродной, т.е. знаком языка. Значение как идеальное немыслимо вне и без своей материальной основы. Оно условно, но жёстко, по договору связано с материей звука, не может ни существовать, ни возникнуть без него, значит – без мыслящего человека.

Язык не есть голая звуковая материальность. Когда мы употребляем звуки, знаки языка для чего-то иного, кроме того, чтобы их просто произносить, то есть для общения и познания, то они утрачивают свойство знака. Звук соотносится с каким-либо явлением, с которым у него отсутствует причинно-следственная связь, материя знака никак не детерминирована свойствами предметов, с которыми они соотносятся. Эта связь условная, между ними отсутствует какое-либо сходство. Связь эта устанавливается сознанием человека, знаку придаётся значение, изначально ему чуждое, и тем самым создаётся знаковость, устанавливается соотношение звука с незвуком. Звук становится представителем незвука. Звук сам по себе не может принадлежать языку. «Функциональное бытие знаков поглощает их материальное бытие» (Маркс, Энгельс). «Знак есть непосредственное созерцание, представляющее совершенно другое содержание, чем то, которое оно имеет само по себе» (Гегель). «Что роза пахла бы иначе, когда б её иначе называли»? (Гёте).

Язык есть непосредственная действительность мысли, материальное «отягощение» сознания, внемозговая материальная форма выражения сознания. Идеальным являются лишь психические или логические образы слов, существующие не в языке, а в голове человека. В этом отношении слово не отличается от любого другого материального предмета. Во время чувственного восприятия слова эта чувственная форма мысли сопровождается пониманием, т.е. установлением связи этого слова с определённым логическим понятием, отложившимся в голове человека и уже в его прежнем опыте соотносившимся с данным словом.

В словесном, письменном выражении мысли не существует соответствия идеального образа и материального знака, ведь они условно, лишь символически представляют содержание мысли. Знак, сам по себе, ни материей, ни идеальным образом не отображает содержание мысли. Информационную способность знак приобретает благодаря исторически сложившейся связи – соотнесённости с данной мыслью.

В материи знака содержатся два объекта: сама материя звука, буквы, и идеальная форма этого звука, отражённая в сознании (в модели знака это уровни 1, 2). Форма звучания (написания) изобретена сознанием, но она не осталась в самом знаке, а осталась в сознании. Обе стороны материального знака (1) и (2) ассоциативно связаны с внешним предметом (4) через его идеальный образ (3). Поэтому речевой диалог, «обмен мыслями» есть обмен звуками, а так как они связаны в мозгу говорящего и слушающего с идеальными формами этих звуков и этих предметов, то происходит «обмен мыслями» в форме ассоциативной связи одних и тех же звуков с одними и теми же предметами. Речевой диалог, «обмен мыслями» есть обмен звуками. А так как они связаны в мозгу говорящего и слушающего с идеальными формами этих звуков и предметов, то происходит обмен мыслями в форме ассоциативной связи одних и тех же звуков с одними и теми же предметами.

Если бы мысль была локализована только в сознании и не могла бы иметь выхода за пределы сознания, то не было бы и самого сознания. Сознание выходит наружу лишь в форме ассоциативной связи определённого участка сознания, связанного с определённым знаком. Мысль не смогла бы материализоваться вне сознания. Но это не значит, что мысль осталась в знаке, ведь вне мозга она не живёт, а мысль просто соотнесена с определённым знаком, языковым, специфическим, изобретённым самим человеком для нужд своего сознания.

Если бы мысль локализовалась только в сознании и не могла бы оторваться от материи мозга, которая мыслит, если бы она не могла выйти наружу, встать между говорящим и слушающим, то невозможен был бы «обмен мыслями», взаимопонимание, общение. Сознание, идеальное не могло бы вообще возникнуть. Сама мысль не может перейти в форму звуковой и графической субстанции, мысли остались бы в голове как логическое понятие или суждение, они связана по ассоциации с совершенно определёнными знаками и создают впечатление, что перешли в форму звучания или графического изображения. Если бы мысль получила форму материи звука (буквы), то в момент молчания человека эта связь должна была бы остаться, но её там нет, и вновь эта связь появляется, когда человек говорит, пишет. Эта связь сигнала, материи, буквы с идеальным образом в сознании соединяется вновь только в сознании. Звук не есть мысль, но без звука нет мысли; мысль не есть звук, но без мысли нет звука, языкового знака. Эти противоположности обеспечивают их слияние в тождество.

Диалектика взаимодействия материального и идеального в знаке заключается в том, что идеальное одновременно и присутствует, и отсутствует в материальном знаке. Идеальное в знаке обнаруживается в том, что оно ассоциативно отпечатано в сознании человека. Вот поэтому материальное в знаке и идеальное в мозгу взаимосвязаны неразрывной ассоциативной связью и одно тут же по ассоциации вызывает другое.

Если бы знак не был связан с идеальным образом материального предмета в мозгу, то было бы невозможно понимать звучащие и написанные слова. С другой стороны, если бы идеальное, содержащееся в мозгу, не имело своего ассоциативного материального двойника в материи знака, то понимание, обнаружение этого идеального в мозгу было бы тоже невозможно. Если говорить о том, что в материи языкового знака остаются следы идеального, то это идеальное находится только в мозгу, а то впечатление, будто в самой материи знака заложено значение, есть не что иное, как неразрывная, ассоциативная, психическая связь материи знака с её идеальным образом внешнего предмета в мозгу. «Трудное и истинное заключается в том, чтобы показать, что то, что есть иное, есть то же самое, а то, что есть то же самое, есть иное, и именно в одном и том же отношении» (Гегель).