Собрание сочинений. Том 4. Красные и белые. Будущее начинали они. Наш колхоз стоит на горке - Сергей Алексеев

Спорят чапаевцы. Не получается общего мнения. Кто же тут прав? Кто же не прав?

Не завершили чапаевцы спор.

Новые ждали дела чапаевцев.

Колюшка

На сотни километров растянулся колчаковский фронт. Болота, дебри, густые леса на севере. На юге солнце даже в начале лета палит, как печь.

Жажда мучит бойцов. Жажда терзает коней. Пересохли редкие в этих местах ручьи. Капля с небес не капнет.

И самое страшное: отступая, белые травят колодцы. Есть вода – стерегись воды. Смерть притаилась в колодезной глубине.

Трудно людям. Трудно лошадям. Трудно раненым в госпиталях.

– Санитар!

– Санитар!

– Колюшка!

Подходит Колюшка.

– Пить!

– Пи-ить!

Смотрит на людские страдания санитар. Жалко Колюшке раненых.

– Пить!

– Пи-ить!

Нет воды. Понимает Колюшка: сейчас вода для раненых нужнее любых лекарств.

Только нет воды. Ручьи пересохли. Роса не ложится. Капля с неба не капнет.

Исчез однажды куда-то Колюшка. Полдня пропадал. Вернулся. Снова его дежурство.

– Санитар!

– Колюшка!

Подходит Колюшка.

– Пи-и-ить!

Достает из кармана Колюшка пузырек. Вода в пузырьке. Отливает, словно лекарство, в ложку.

Потянул один из раненых, сделал глоток. Просияло лицо бойца, словно к жизни вторично вызван.

– Водица! – веря, не веря, воскликнул.

Откуда ж вода у Колюшки?

Не таил санитар откуда. В тот же день с другими отправился за водой.

Пришел Колюшка к пересохшему ручью.

– Здесь, – говорит, – вода.

Смотрят бойцы – где же вода?! Даже земля на месте ручья растрескалась.

– Здесь, – повторил Колюшка.

Наклонился к земле. Отковырнул ком затвердевшего ила. Под верхним, засохшим, – влажный слой.

Впился парень руками в чуть мокроватую вязкую массу. Вытащил ком наружу. Спрессовал, надавил, отжал. Набежала слезинкой капля.

За каплей капля – десяток капель. Изрыл он гору речного ила. Гора пузырек воды родила.

Вновь на дежурстве Колюшка. Вновь раздаются призывные голоса:

– Санитар!

– Ко-олю-шка!

Достает пузырек из кармана Колюшка. Лекарство волшебное прибыло.

Далеко и близко

Против Колчака воевали несколько наших армий. Южной группой армий командовал опытный красный командир, бывший революционер-подпольщик, большевик Михаил Васильевич Фрунзе.

Разбирало красноармейца Ивана Дронова любопытство. Видел он как-то Фрунзе. Было это в городе Иваново-Вознесенске.

Выступал большевик Фрунзе перед рабочими. Так вот гадал теперь Дронов: его командир – тот ли Фрунзе или его однофамилец?

– Тот, тот, – уверяют Дронова. – Из Иваново-Вознесенска он.

И объясняют, как выглядит Фрунзе:

– Ростом чуть выше среднего. В плечах широк. Лицо круглое. Глаза ясные. Волосы ежиком на голове.

– Вроде бы сходится, – говорит Дронов. – Но всё же глазами своими его бы увидеть.

Был у Ивана Дронова дружок Лука Макаёнок.

– Да где ж ты его увидишь, – заявил Макаёнок. – Чай, не сосед по окопу, по солдатскому котелку. Командующий! – И приводил солдатскую поговорку: – «Командир далеко, генерал высоко. Дым кругом, ничего не видно».

Войска Фрунзе наступали на Уфу.

Здесь снова развернулись упорные бои с белыми. Держались белые за Уфу. Стоит Уфа на реке Белой. Берега у Белой высокие, обрывистые. Особенно тяжелыми были бои за переправы. Уфа – на правом берегу Белой. Красные наступали с левого берега.

Переправились два красных полка через реку Белую. В это время налетели колчаковские самолеты. Стали бомбить переправу. Задержалось движение наших войск. Остались без подмоги два красных полка. На них и обрушились белые.

В числе переправившихся войск была рота, в которой служили Дронов и Макаёнок. Дрогнули было наши полки. Попятились к реке. В это время и вырос перед отступающими командир:

– Стойте! Куда? Вперед!

Всмотрелся Дронов. Так это же Фрунзе!

– Фрунзе! Сам Фрунзе на этом берегу! – прошло по рядам.

Взмахнул Фрунзе солдатской винтовкой, устремился в атаку:

– За мной!

Восстановился порядок в красноармейских рядах. Сомкнули бойцы шеренги.

– Фрунзе! – толкает Дронов в плечо Макаёнка. – Фрунзе!

– Кажись, он, – отвечает Макаёнок.

– Не кажись. А он самый. Настоящий. Доподлинный. И роста повыше среднего. И глаза ясные. И волосы на голове ежиком. Он! Наш командующий Фрунзе Михаил Васильевич.

Уже после, когда красные освободили Уфу, у Дронова и Макаёнка снова был разговор о Фрунзе.

– Так как же – «Командир далеко, генерал высоко? – спрашивал Дронов. – Все в дыму, ничего не видно»?

– Видно, видно, – отзывается виновато Макаёнок. – Видно, что наших кровей командующий.

При штурме Уфы Михаила Васильевича Фрунзе в бою контузило. Однако Фрунзе вскоре поправился. До самого конца Гражданской войны Фрунзе сражался с белыми. Командовал армиями и фронтами.

Ужин

В сентябре 1918 года была установлена высшая награда Советской Республики – первый советский орден, орден Красного Знамени.

Первым орденом Красного Знамени был награжден красный командир Василий Константинович Блюхер.

– Блюхер? Что за фамилия такая? – интересовались бойцы.

– Немец?

– Швед?

Не был Блюхер ни немцем, ни шведом. Русский он человек. Родился в Ярославской губернии. Происходил из крестьянской семьи. Настоящая фамилия его – Медведев. Когда-то давным-давно помещик дал своему крепостному Медведеву – деду Василия Константиновича – кличку Блюхер. Кличка оказалась звонкой, привязчивой. Закрепилась она за дедом и стала затем фамилией его потомков.

Узнали об этом бойцы отряда, которым командовал Блюхер.

– Значит, вовсе не Блюхер – Медведев у нас командир.

– То-то по белым удар пудовый!

Слава Блюхера началась осенью 1918 года. Красные до похода адмирала Колчака сражались с белыми на Урале и в Заволжье. Осенью 1918 года здесь развернулись особенно тяжелые бои. В них и отличился Василий Константинович Блюхер.

Под Оренбургом белые отрезали группу наших войск. Блюхер был назначен старшим над этой группой.

Начался героический поход красных отрядов Блюхера по белым тылам.

Шли на соединение со своими. Трудно пришлось красным бойцам. Шли все время с боями. Выходили из боя и снова в бой. Шли в непогоду. Ветры, дожди трепали. Шли порой без воды, без хлеба. Несли раненых на руках.

Пробивались два месяца. Прошли 1500 километров.

Успешно закончили небывалый рейд. Вывел Блюхер отряды к своим.

Весной 1919 года, во время боев с Колчаком, Блюхер был назначен членом Реввоенсовета Вятского укрепленного района. (Впереди предстояли бои за Пермь.) В Вятку и прислали боевую награду Блюхеру.

Здесь ему и вручали орден Красного Знамени за номером один.

Знают бойцы, что на этом ордене стоит номер первый.

– Первый – это тебе не сотый!

– Это даже тебе не пятый. Первый есть первый!

Гордятся они своим командиром.

После вручения ордена боевые товарищи Блюхера решили организовать для своего командира товарищеский ужин.

– Ужин? – переспросил Блюхер.

– Так точно, товарищеский.

– Отлично, – сказал Блюхер. Затем призадумался: – Нет, отменяется ужин.

– Как?

– Почему?

Обиделись боевые товарищи: отказывается от дружеского ужина Блюхер.

– Нет, не отказываюсь, – говорит Блюхер. – Переношу ужин… – Блюхер сделал паузу, – в город Пермь.

Ужин состоялся 1 июля 1919 года. В этот день Красная Армия освободила Пермь.

Пути-дороги

Красная Армия теснила Колчака и на Южном Урале. Здесь действовала армия, которой командовал Михаил Николаевич Тухачевский.

Разгромить Колчака на Южном Урале, взять города Златоуст, Челябинск, открыть дорогу красным войскам в Сибирь – такова задача Тухачевского.

Разгромить. Открыть дорогу. Непростая это была задача. На пути у красных Уральские горы. Две дороги, два пути ведут через Южный Урал в Сибирь. Железная дорога вьется между горными уступами, ныряет в тоннели, бежит под навесом скал. И вторая дорога – знаменитый старинный Бирский тракт. Сходятся обе эти дороги недалеко от города Златоуста.

Здесь, на этих дорогах, и укрепились белые.

Нет других путей для наступающей Красной Армии.

Вызывают колчаковцы коренных уральцев, стариков, старожилов:

– Есть ли другие дороги?

– Нет, – отвечают старики и старожилы.

Перепроверяют слова колчаковцы. Верно, нет здесь других путей. Ясно им: Урал неприступен для красных войск. Горы не сдвинешь с места.

Укрепляют белые свои позиции вдоль железной дороги, вдоль Бирского тракта. Укрепились. Сидят, дожидаются красных. Неприступны пути-дороги. Придется сложить красным здесь свои головы!

И вдруг:

– Красные!

– Где, в каком месте красные?!

Далеко в тылу у белых вдруг оказались красные.

Тухачевский решил обойти укрепления белых. Через Уральские горы, по горным тропам, уступам, над обрывами – по-суворовски провел он своих бойцов. Провел бойцов, пронес оружие.