Новогодний рейс - Алиса Лунина

— А там мне сказали, что к ним приходила гражданка с просьбой отыскать ее тапки. Сначала они хотели вам позвонить, чтобы сообщить, что я вас разыскиваю, и вызвать в отделение, но я взмолился: «Мужики, все-таки Новый год, зачем человека гонять?! Давайте я сам съезжу к этой гражданке и отвезу ее вещи!» В общем, после долгих уговоров мне дали ваш адрес. И вот я здесь!

Вера усмехнулась:

— А мне в милиции сказали, что, возможно, воришка промышляет тем, что набивает сумку камнями для веса, вычисляет «подходящую дамочку» и коварно производит подмену сумок!

— Рад слышать, что мои камни у вас! Кстати, меня зовут Сергей!

На сей раз он прямо-таки расплылся в улыбке.

«Какого черта он все время улыбается, — с раздражением подумала Вера, — как будто ему смешинка попала в рот».

Она пристально оглядела незнакомца и едва не фыркнула — парень неприлично смазлив, прямо-таки красавчик. На вид около тридцати пяти, рослый, спортивного сложения. Темные насмешливые глаза с лихим прищуром… И смотрит не то чтобы нахально, но как-то слишком уверенно. Может, даже самоуверенно. В общем, будь она помоложе, она бы предпочла от такого мужчины держаться подальше. С первого взгляда ясно: тип — самоуверенный ловелас, для женщины — верная гибель (причем путем медленной мучительной смерти). К тому же у красавчика модная трехдневная щетина! А она этой моды терпеть не может, с ее точки зрения, мужчина должен быть чисто выбрит. На щетине она особенно задержалась взглядом.

Сергей как-то съежился и пробормотал:

— Какой у вас выразительный взгляд!

Вера попросила подождать и ненадолго отлучилась, чтобы принести ему саквояж.

— Ну вот, давайте меняться! — сказала она, вернувшись.

Сергей взял свой саквояж и смущенно, запинаясь, начал:

— Вера, извините, прямо не знаю, как сказать… — И замер, виновато глядя на нее.

— Что такое?

— Да вот ваши вещи… Понимаете, моя девушка полезла в сумку, думая, что она моя, увидела там ваш халат, нафантазировала бог весть чего и… Ну в общем, она его чуть-чуть испортила…

Он достал разорванный пеньюар и тут же испуганно добавил:

— Если надо, я возмещу стоимость! Вы только скажите! А еще я вам другой купил.

Аккуратно положив разорванный пеньюар на диван, Сергей кинулся доставать новый. Отчаянно смущаясь, он протянул Вере красивую упаковку.

Вера изумилась:

— Это что?

— Похожий халатик. Извините, если вам не понравится. Я старался, выбирал.

— Что вы делали?!

— Не обижайтесь! — окончательно стушевался Сергей. — Ну хотите, я вам тот… сошью!

Вера стала смеяться, как сумасшедшая. Сергей, глядя на нее, тоже засмеялся.

— А еще я использовал ваши духи!

— Зачем?

— Они мне понравились. Я их на руку наносил и представлял вас.

Вера снова расхохоталась:

— Ну так оставьте их себе! Пользуйтесь!

Сергей обрадовался:

— Правда? А я бы в самом деле оставил. На память о вас.

Он посмотрел на Веру так, что она перестала смеяться:

— Знаете, а я вас именно такой и представлял!

— Вы о чем? А… — презрительно протянула она. — Наверное, читали мой дневник?! И какой же вы меня представляли?

— Красивой. Умной. Необыкновенной! — серьезно сказал Сергей.

Вера вспыхнула:

— Давайте обойдемся без дешевой лести! Ну и как вам мой дневник? Наверное, почитали, развлеклись!

Сергей покраснел:

— Простите, если я чем-то обидел вас. Знаете, а я поначалу очень расстроился, когда понял, что сумки перепутали, а теперь думаю — может, это все не случайно произошло?

— Вы о чем вообще?!

— Я о том, что в случайности не верю. Вот и с нашим дорожным происшествием как-то странно все вышло, и кто теперь поймет почему, а главное — зачем… А вообще, как говорит физик Добс, — в определенный момент времени возможен лишь единственный исход события.

«К чему это он клонит, — рассердилась Вера, — того и гляди, доболтается до того, что наша встреча была предрешена свыше!»

— Идите вы со своим Добсом знаете куда?!

Сергей улыбнулся:

— Знаю. В Петербург! Мне и в самом деле пора уезжать!

— Вы из Петербурга, что ли? — удивилась Вера.

— Именно. Приехал позавчера днем.

Вера поинтересовалась, каким рейсом прибыл Сергей. Выяснилось, что они летели одним самолетом.

— Кстати, вот вы сказали сейчас — идите вы со своим Добсом, и я подумал: точно! Надо в Петербург уезжать. Мне ваша Москва уже вот где! — Сергей сделал характерный жест в области шеи. — Прямо сейчас поеду в аэропорт!

— Так ведь Новый год! — растерялась Вера.

Он пожал плечами:

— Новый год можно и в самолете встретить. Знаете, а я с Нового года собирался начать новую жизнь, или, вернее сказать, вернуть старую, без фальши и утомительной зависимости… Ну вот — до эпохальной даты считаные часы, так что — можно начинать.

Она молчала, всем видом демонстрируя, что не расположена к диалогу.

* * *

— Это ваш муж? — Сергей указал на стоявшую на столике фотографию Павловского, сделанную в Каннах.

Вера кивнула и рассердилась на себя — зачем она вообще с ним разговаривает? Ее удивляло и раздражало то обстоятельство, что мужчина явно никуда не торопится. Ни к ревнивой девушке, ни в Петербург, ни праздновать Новый год.

— А где он сейчас? — поинтересовался Сергей.

Вера почувствовала, что начинает закипать:

— А вам какое дело?

— До Нового года остается всего несколько часов… Я хотел спросить, хотя это, конечно, не мое дело, вы правы… И все же… Вы будете встречать Новый год одна?

— Да вам-то что? — рассердилась Вера. — Забрали свои камни, ну и проваливайте. В вещи мои залезли, теперь в душу лезете!

— Вы меня не так поняли! — растерялся Сергей.

Но Веру уже было не остановить. Странно — ее считали деликатным, застенчивым даже человеком, она физиологически не выносила конфликтов и хамства, но сейчас ее прямо захлестывало раздражение; этот Сергей для нее как красная тряпка для быка, так и хотелось сказать ему все, что она о нем думает. А что она о нем думает? Что он… Самоуверенный красавчик, пустышка!

— Я вижу, вы никуда не торопитесь, уважаемый Сергей?! Настроены на долгие, задушевные разговоры?! Зачем-то рассказываете мне совершенно ненужные вещи — про свою девушку, планы на будущее, а заодно и то, как представляли меня (надеюсь, не в эротических фантазиях!), коротая скучный вечер за чтением чужого дневника! А хотите откровенность за откровенность? Перебирая ваши камни, я вас не представляла и о вас вообще не думала. И попади мне в руки ваш дневник — читать бы не стала. Потому что неинтересно. Как неинтересны ни вы сами, ни ваша девушка! Вы мне неинтересны, потому что я взрослая, замотанная женщина с кучей проблем; кстати, хотя бы поэтому я имею право иногда говорить то, что думаю.