Разоблачение - Леонид Воронов

Стоя на берегу, Игнатий помахал рукой медленно удаляющейся стае. Тогда дельфины синхронно повернулись на правый бок и синхронно помахали плавниками. Затем скрылись в волнах.

Шварц слушал восторженный рассказ Игнатия, и думал о том, что может быть интеллект дельфина и уступает человеческому интеллекту, но своим разумом дельфин пользуется гораздо рациональней. Хорошо хоть у человека хватило ума прекратить охоту на братьев по разуму.

Эмбрионы в коконах развивались нормально. Отныне пассивное ожидание уже не было таким тягостным, благодаря стае дельфинов, общение с которыми пришлось по душе всему персоналу лаборатории. Это общение взаимно обогащало и людей и дельфинов. Игнатий узнал много нового для себя об этих таинственных дружелюбных существах. У дельфинов отсутствовали так присущие людям негативные эмоции: враждебность, ненависть, злоба, агрессивность, зависть и даже страх. Забота о коллективной и личной безопасности, но не страх. К людям дельфины с древности относились, как к своим старшим братьям, и любые действия людей воспринимали как необходимость, хотя очень часто совершенно не понимали смысл человеческих действий.

Игнатию удалось объяснить своим новым друзьям, какое важное событие произойдет вскоре на острове, и дельфины стали ожидать этого события с не меньшим нетерпением, чем люди.

На восьмом месяце, однажды, находясь в инкубаторе, Игнатий вдруг обратил внимание, что в его сознании мелькают какие-то неясные образы, обрывки каких-то событий, волны тревожных ощущений.

Инкубатор представлял собой три длинных коридора с тележками, на которых в пластиковых корзинах находились коконы. Коконы лежали на боку в глубоких гнездах. Пластиковые полосы корзин располагались по меридианам, а на полюсах имелись шарниры. С помощью специального рычага коконы можно было слегка приподнять, и тогда кокон можно было вращать в шарнирах. Два раза в сутки коконы поворачивали на сто восемьдесят градусов. Каждая тележка имела автономную систему подогрева с автоматическим регулированием оптимальной температуры кокона. В коридорах была интенсивная вентиляция, стабильная температура, и влажность 80 %. Войти в инкубатор можно было только через четырехступенчатый тамбур с двумя дезинфицирующими душами и в одноразовом комбинезоне. Выход был в противоположном конце коридоров через двухступенчатый тамбур.

Игнатий находился в инкубаторе один, и в первый момент ему стало не по себе. Затем вместе с пониманием пришло спокойствие. Линию поведения подсказал опыт общения с дельфинами. Он прошел по всем трем коридорам, останавливаясь возле каждого кокона. Игнатий прикасался рукой в перчатке к оболочке кокона и вслух произносил несколько успокаивающих слов, мысленно передавая им зрительные образы океана, неба, солнца, растений. Тревожный фон ослабевал, ему на смену приходил фон спокойствия и удовлетворения.

Рассмотреть, что происходило внутри коконов, было невозможно: прозрачный питательный раствор стал мутнеть на втором месяце развития эмбрионов, и пластиковые окна в оболочке оказались бесполезны.

Игнатий рассказал отцу о своем телепатическом контакте с зародышами, и они пришли к выводу, что пора установить непрерывное круглосуточное дежурство в инкубаторе, и включить защитное и охранное оборудование. Профессор Таубе предусмотрел кроме защитного поля, поле экранирующее, которое в некоторой степени маскировало зародыши.

Игнатию пришла в голову мысль проверить реакцию зародышей на обслуживающий персонал. Его догадка оказалась верной: в присутствии одной из сиделок в инкубаторе появлялся фон тревоги и беспокойства. Под благовидным предлогом сиделку заменили.

К концу тридцать пятой недели младенцы в коконах стали проявлять заметное беспокойство. В течение трех дней Игнатию удавалось успокаивать их, но беспокойство нарастало. Утомительная процедура входа в инкубатор надоела Игнатию, и он решил поселиться в нем до конца срока.

На четвертый день Игнатию удалось установить причину беспокойства младенцев. Он срочно вызвал Шварца.

— Отец, их мучает жажда, нужно принимать решение.

Шварц вызвал акушерок.

Первым вскрыли кокон под девятым номером. Жидкость в нем загустела, а мальчик, это был мальчик, не мог кричать, и лишь сипел. Но он был жив и нормален! Два часа спустя двадцать нормальных младенцев появилось на свет. Пока персонал принимал необычные роды, Игнатий переходил от кокона к кокону второй и третьей очереди, и успокаивал встревоженных беспокойным фоном в инкубаторе младенцев, находящихся в них. Новорожденных переносили в палату, обмывали и кормили. Акушерки и медсестры валились с ног от усталости, Шварц с Игнатием выглядели не лучше.

По распоряжению Шварца влажность в инкубаторе повысили до 95 %, и было решено вскрывать коконы второй и третьей очереди при первых признаках беспокойства.

Роды второй, а затем и третьей очереди прошли более спокойно, и занимали по двое суток. Это было правильное решение. Эти младенцы не перенесли такого стресса, как младенцы первой очереди, которые еще две недели проявляли беспокойство.

С тех пор, как население на острове Конорас увеличилось, жизнь на нем кардинально изменилась. Маленькие жители острова требовали много внимания, и в первые дни после их рождения персоналу приходилось работать по двенадцать часов в сутки. Но постепенно жизнь вошла в колею, были найдены оптимальные варианты распределения обязанностей и распорядка дня,

На третьей неделе жизни младенцев у Игнатия с некоторыми из них стал устанавливаться двухсторонний телепатический контакт. К концу месяца контакт установился со всеми детьми первой группы, а два месяца спустя он мог общаться со всеми новорожденными.

Всех младенцев беспокоила их полная беспомощность. Их тревожили разрозненные и туманные воспоминания их прежней жизни. Игнатию удавалось находить индивидуальный подход к каждому маленькому пациенту, успокаивать их. Он сознавал, что объяснять им их истинное положение еще рано, это могло нанести им психическую травму. Поэтому он старался передавать им зрительные образы места, где они находятся: спокойный и величественный океан, живописная природа Конораса, его песчаный пляж, стаю дельфинов. Такие сеансы действовали на младенцев благотворно.

Телепатические контакты совершенствовались, становились все более содержательными, а малыши привыкали к своему положению и их беспокойство сменялось интересом и нетерпением. Совершенствовались и способности Игнатия. Он научился проводить групповые телепатические сеансы с детьми, а затем стал практиковать дистанционную связь с ними. Однако этой связи мешала защитная и экранирующая системы. За пределами здания контакт исчезал полностью, и это доказывало, что система достаточно надежно маскирует младенцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});