Сказание о верном друге - Дмитрий Харламов

Зурра наклонилась и шепнула ему несколько слов. Он не реагировал.

Лан высунулся в лаз. Ни зги. Частые снежинки щекочут лицо. Как будто похолодало, да и снег теперь падает не крупными хлопьями, а мелкими колючими искрами.

Рядом появился Зурр, а следом за ним тяжело взобрался на шаткую каменную горку Мудрый Аун.

Старик подставил свою косматую голову ветру и жадно принюхался.

- Скоро дивы перестанут бросать на землю снег, и факел будет видно далеко.

Зябко запахнувшись в потертую дырявую шкуру, старик стал спускаться. Лан последовал за ним.

Люди копошились в темном чреве пещеры, приглушенно переговаривались. Гнетущая тишина царила в жилище, даже детеныши примолкли.

Двое охотников, оставленные для охраны жилища, стали собираться. Неужели они решили идти на поиски?!

Никто не заметил, как Зурра снова сказала что-то мужу.

Злобное громкое карканье заставило всех вздрогнуть.

- Крр-ра, крр-ра, крр-ра! - кричал Черный Ворон.

Глаза его были закрыты, и от этого карканье казалось особенно зловещим.

- Черный Ворон слышит беду. Горе вам, люди таж. Братья Оггру бродят рядом с вашим жилищем. Братья Оггру, хозяева пещеры мертвых, хотят жертв. Женщины, Черный Ворон видит охотников. Скоро они будут здесь.

Непонятные, полные скрытой угрозы выкрики жреца посеяли страх и смятение в сердцах людей. Они даже не сразу бросились к лазу, так потрясли их и напугали обещания скорых бед.

А когда бросились, увидели на заснеженном склоне холма маленькие шевелящиеся фигурки.

По тому, как шли люди, понуро и молчаливо, чувствовалось - что-то случилось.

Многие побежали навстречу.

Охотники волокли шкуру, на которой лежала темная туша. Да это же человек! Это же вождь, Большой Орел!

Беда пришла в жилище людей. Завыли женщины. Лана выла громче всех, царапая себе лицо и грудь.

В свете костра осмотрели раны вождя. Он не подавал признаков жизни. От левого плеча поперек груди шел страшный рваный след от когтей тигра.

- Могучий тигр напал неожиданно, - рассказывал старый охотник Желтый Клык. - Если бы не храбрость Большого Орла, не все увидели бы снова жилище. Зверь украл нашу добычу. Тигр - презренный враг...

Черный Ворон и теперь не шевельнулся, хотя ему полагалось немедленно приниматься за раненого, пока злые дивы не проникли через раны внутрь, ведь тогда человек станет собственностью дивов.

Мудрый Аун принялся очищать раны вождя и велел охотникам принести в мешке из шкуры воды из ручья, а старухам - сушеных целебных трав и курения для священного огня, чтобы жрец мог прогнать братьев Оггру из жилища.

Большой Орел заскрипел зубами и несколько раз повернул голову из стороны в сторону от боли. Глаза его оставались закрытыми. Как видно, злые дивы уже успели причинить ему зло, проникнув через рану.

А Черный Ворон втайне ликовал. Теперь он один будет вершить власть в племени. И об этом он скажет сейчас.

Едва успел Мудрый Аун присыпать раны целебной золой, чтобы остановить кровь, как жрец поднялся во весь свой рост и возвестил громовым голосом:

- Черные дивы ночи жестоко карают племя таж. Беда и голод пришли в жилище...

Он широко раскрыл свои ужасные глаза и медленно обвел всех пристальным, проникающим в душу взором.

- В Слове предков спасение ваше! Пусть страх перед Словом всегда будет с вами!

Люди, как того требовал обычай, опускались на землю, садясь на пятки и держа руки на плечах крест-накрест, в знак внимания и смирения.

Из дальних углов к костру сползались все, кто понимал Слово, кто мог двигаться.

- Все вы видели, как вождь Большой Орел не захотел принести волка в жертву дивам ночи, и вот они наказали его, и братья Оггру забирают вождя к себе...

- О, спаси его, Черный Ворон, - жалобно простонала Лана.

- Нужно исполнить желание дивов. Приведите сюда волка!

Все взоры обратились к Муне. Девочка съежилась, пыталась отползти в темноту, но люди сидели плотно и не пускали ее.

Слезы потекли по ее щекам.

- Нет, не я! Пусть это сделает Лан, он знает, где детеныш волка.

- Упрямая! - зарычал жрец и бросил в костер пучок сухой травы, отчего искры столбом взвились к темным сводам. - Дивы зла накажут жестоко!

Лан поднялся и, ни на кого не глядя, побрел к выходу. Да и как быть, если в опасности жизнь вождя, жизнь отца?! Двое охотников запалили факелы и поспешили за ним.

От ярости на Муну розовый туман застлал глаза Черного Ворона. Теперь, когда он был единым властителем над этими людьми, казалось неправдоподобным, чтобы какая-то девчонка вторично отказалась подчиниться ему. О! Он не будет знать жалости. Пусть наконец непокорные понесут наказание.

- Мать Олениха велела всем людям таж хранить Слово предков, и я, Черный Ворон, сейчас скажу его вам: "Были великий лес и горы, закрывавшие полнеба. Было Большое Солнце и много воды... Людей в племени было - как звезд на небе, как деревьев в лесу. Довольно было у них сладкого мяса, плодов и целебных трав..."

Жрец замолк. Он не забыл, что говорить дальше, он колебался, страшась гнева мертвых, которые все услышат через дыру. "Надо было хоть камнем завалить лаз в пещеру предков", - подумал он.

- "Но люди таж забыли Слово предков, не слушали и не боялись жреца, и разгневались дивы, и напустили ночь на солнце, и сотрясли землю... Настал великий голод и холод..."

Отступив от привычного повествования, жрец с ужасом почувствовал, что мысли у него путаются, а слова разбегаются. Он стал часто заикаться и останавливаться. Что говорить дальше?

Смешавшись окончательно, Черный Ворон стал нервно теребить рукой священный амулет и ожерелье из вороньих лапок.

- Страшные беды караулят вас - голод, холод и болезни. Вот сегодня дивы покарали Большого Орла за нарушение обычая: он привел в жилище живого волка...

Люди стали переглядываться. Не только Аун, который хорошо знал Слово, но и другие, кому не раз приходилось слышать его, со страхом и смущением ждали, что же будет дальше.

Робкие, а таких было немало, думали о предстоящих невзгодах и с надеждой ждали указаний сильных, теперь уж единственного сильного - жреца. Те, что посмелее, досадовали на забывчивость Черного Ворона и сердито поглядывали на него.

Только Мудрый Аун понял, куда клонит жрец, и что некому возразить ему, остановить, уличить в искажении Слова. Вождь по-прежнему не открывал глаз.

- Разве люди забыли заповеди племени, - неожиданно для себя крикнул старый Аун, - разве Черный Ворон не помнит таких слов: "За детеныша отдай женщину, за охотника отдай детеныша, Слово же сохрани!"? Всем надлежит соблюдать заповеди мудрых.

Это был жестокий удар. Хилый старец осмелился перечить жрецу, осмелился перебить его...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});