Российские военные базы за рубежом - Александр Широкорад

Устройство базы началось с повеления Николая I учинить «особую» экспедицию к берегам Персии для борьбы с морскими разбоями «и учреждения более строгого полицейского надзора».

Весной 1842 г. к Астрабадскому заливу прибыли целая экспедиционная эскадра в составе парохода «Кама», бригов «Аракс» и «Мангышлак» и нескольких мореходных ботов. Командовал ею капитан 1-го ранга Евфимий Васильевич Путятин.

Выбор был не случаен. К этому времени 39-летний Путятин побывал в трехлетнем (1822–1825) кругосветном плавании на фрегате «Крейсер», в 1827 г. участвовал в Наваринском сражении, в конце 30-х годов организовывал десанты на Кавказское побережье против разбойников-горцев.

В Астрабадском заливе у местечка Гасан-Кум Путятин высадил десант с 8 гребных судов – 70 человек при восьми 3-фн и 2-фн фальконетах. Дело в том, что суда его эскадры не могли подойти близко к берегу из-за мелководья.

Десантники уничтожили несколько десятков киржилов – больших лодок, на которых туркмены совершали свои грабительские походы на персидское побережье.

К туркменам был послан знатный туркмен с ультиматумом Путятина, содержащим 4 пункта:

1) немедленно выдать русского купца Герасимова, захваченного туркменами;

2) выдать всех персидских пленных, в Гасан-Кул и находящихся;

3) выдать главаря разбойников Гасан-Чехана;

4) составить и скрепить клятвенное обещание не делать насилий русским купцам и морских набегов на берега персидские.

В задачу посланника также входило предупредить туркмен, что если с их стороны будет замечено хоть малейшее сопротивление, то русские немедленно откроют огонь по ним и по их кибиткам.

Туркмены выполнили все требования Путятина, за исключением выдачи пленных персов, которых у них якобы не было. Сил и возможности для поиска пленных у русских не имелось, и они поверили туркменам на слово.

В 40—50-х гг. XIX века русские построили на острове Ашур-Аде несколько казарм для матросов и домов для офицеров. Естественно, возвели и деревянную крепость, а также несколько складских помещений. На остров специально из Персии завозили плодородную землю и в поселке сажали деревья. Первоначально гарнизон состоял из 130 человек при двух орудиях. Европейцу эти силы покажутся малыми, но база (станция, как ее назвали в русском флоте) Ашур-Аде имела огромное стратегическое значение в Центральной Азии.

В начале 50-х гг. XIX века племена йомудов (туркмен) вновь предприняли серию нападений на персидскую территорию.

Вот характерный эпизод. Шхуна «Тарантул», вооруженная четырьмя пушками, отбила нападения лодок йомудов на якорную стоянку русских коммерческих судов у Ферхада. Одна из лодок была разбита пушечным ядром, остальные ретировались. На обратном пути шхуна обнаружила «в 25 милях от острова Ашур-Аде русское коммерческое судно без команды и парусов и персидский киржил в таком же положении, вероятно ограбленное туркменами»[25].

Летом 1852 г. туркмены обстреляли русский военный бриг «Мангышлак» и даже сделали попытку захвата острова Ашур-Аде. Десант туркмен на острове был отбит. К этому времени отряд военных судов, находившихся при станции, состоял из двух шхун, брига, парохода и транспорта.

19 сентября 1852 г. эскадра капитана 2-го ранга И.И. Свинкина разгромила артиллерийским огнем аул Гассан-Кул и. В этой операции отличился командир шхуны «Тарантул» Кирилл Никифорович Петриченко. Любопытно, что у Петриченко на острове Ашур-Аде 6 августа 1854 г. родилась дочь Эмилия, впоследствии ставшая писательницей и переводчицей (по мужу Эмилия Пименова).

Ну а 27 января 1869 г. капитан 2-го ранга Петриченко был назначен начальником Астрабадской станции.

Замечу, что Петриченко был не только опытным моряком, но и первоклассным журналистом. Ему мы обязаны прекрасным описанием острова, сделанным в 1869 г.:

«На рассвете подул легкий ветерок с берега, и мы снова подняли якорь, поставили паруса и пустились в путь. Горы были покрыты густым туманом, но вправо к западу солнце светило ясно, и в зрительную трубу можно было рассмотреть на горизонте небольшое темное пятно и около него мачты судов. Это была цель моего плавания, остров Ашур-Аде.

Подходя ближе и ближе к острову, я не мог надивиться, едва узнавая его; в пять лет, которые я не был там, он очень изменился. Пустынный и совершенно голый, он походил тогда на песчаный бугорок, выдавшийся из моря; на нем был только маленький домик для лазарета, часовня и пекарня; а теперь я видел церковь, много домиков и даже, что еще удивительнее, несколько деревьев…

Было воскресенье, когда я тихо подходил к Ашур-Аде; обедня еще не начиналась; все офицеры и команда были на своих судах…

Астрабадская станция устроена для защиты берегов персидских от нападения Трухмен; дикие орды этих потомков Чингисхана кочуют по всему восточному берегу Каспийского моря и по степям, простирающимся от него до Хивы. Земли трухмен прилежат границам Персии и даже многие из их племен кочуют на ее земле, признавая себя данниками шаха, если он пришлет достаточно войска, чтобы заставить их заплатить подать. Прибрежные Трухмены занимаются рыболовством около своих берегов и рыбу продают русским купцам, приходящим для этого из Астрахани; но так как рыболовство бывает там только с января месяца до половины апреля, то в остальное время года они производят меновую торговлю с Персиянами. У Трухмен, на острове Челекене и противулежащем полуострове Дардже, есть богатые источники нефти и соли, которые они добывают и, привозя на своих лодках к персидским берегам, меняют жителям на пшеницу, ячмень и сарачинское пшено.

Под видом торговли, свободно расхаживая по всему персидскому прибрежью, Трухмены разузнавали местность и потом ночью, небольшими партиями, нападали на персидские деревни.

Так как грабить у Персиян нечего, то Трухмены забирали в плен народ и заставляли выкупаться. Убийства бывали редко, потому что Персияне никогда не защищаются: довольно одного крика Трухмен, чтоб Персияне от страха потеряли всю бодрость.

С тех пор как на Ашур-Аде основалась наша станция, морские грабежи почти прекратились, а если случается иногда, что Трухмены ночью проберутся в залив и захватят несколько человек Персиян, то скоро возвращают их по требованию начальника станции»[26].

В оценке деятельности туркменского племени йолудов Путятину можно верить. В 1871 г. русский путешественник П. Огородников писал: «…одно имя Атрека, придаваемое реке и всей, прилегающей к ней местности, наводит необыкновенный страх на несчастных жителей Мазандерана и Таберистана, и что персиянин только в сильном гневе решается на страшные слова: “Атрек бюфти”, что в переводе значит: “чтобы тебе попасть на Атрек”»[27].

Замечу, что на Атреке, на границе России и Персии, жили самые разбойничьи племена.

С 1862 г. на станцию Ашур-Аде начали заходить пароходы общества «Кавказ и Меркурий», летом – каждую неделю, а зимою – два раза в месяц. На станции производился осмотр туркменских лодок, идущих к персидским берегам. Причем у туркмен отбиралось оружие, а взамен выдавались билеты, которые они обязаны были предъявлять по возвращении. Тогда туркменские лодки снова осматривали, чтобы убедиться, что они не захватили с собой пленных, и после этого туркменам возвращали их оружие.

О пароходном обществе «Кавказ и Меркурий» стоит сказать особо. В 1848 г. купцы В.В. Скрипицын и Н.А. Жеребцов основали пароходное общество «Меркурий» с основным капиталом в 750 тыс. рублей. Первоначально пароходы этого общества плавали по Волге и Каме. Было открыто регулярно грузопассажирское сообщение на линии Рыбинск – Астрахань.

В начале 1856 г. статский советник Н.А. Новосельский при поддержке наместника Кавказа князя Барятинского основал пароходное общество «Кавказ» для плавания по Каспийскому морю. А уже 25 апреля того же года произошло слияние обоих обществ в одну компанию «Кавказ и Меркурий».

Когда Маккензи, британский консул в Реште и Энзели, узнал о создании русского акционерного общества «Кавказ», он в своих депешах в Форин оффис настаивал на немедленных превентивных действиях в Средней Азии. Маккензи призывал «любой ценой» взять под английский контроль «Решт-Энзелийский порт». Занятие этого порта позволило бы Британской империи утвердиться на всем Каспийском море. «Обладая этим орудием, мы легко овладели бы торговлей всей Средней Азии», – писал Маккензи.

Британский консул указывал на особую важность открытия торгово-политического агентства в Астрахани: «Присутствие британского ока в Астрахани будет необходимым условием перевеса торгового баланса в нашу пользу» и «существенным шагом нашей торговли и политики на Востоке».

Однако еще в 30-х гг. XIX века Николай I заявил: «У англичан нет никаких торговых интересов на Каспийском море, и заведение их консульств в этой стране не имело бы иной цели, кроме заведения интриг». Александр II также отказал англичанам, но в более мягкой форме.