Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL. - Сюэцинь Цао

– Барышня, почему вы до сих пор не легли?

– Садись, пожалуйста, сестрица! – любезно предложила Дайюй.

– Барышня очень огорчена, – сказала Ингэ. – Плачет и говорит: «Не успела приехать и уже расстроила брата. А если бы он разбил свою яшму? Разве не я была бы виновата?!» Насилу я ее успокоила.

– Не убивайтесь, барышня, – проговорила Сижэнь. – Вы не то еще увидите! Но стоит ли из-за пустяков огорчаться? Не принимайте все близко к сердцу!

– Я запомню то, что вы мне сказали, сестры, – отозвалась Дайюй.

Они поговорили еще немного и разошлись.

На следующее утро Дайюй, навестив матушку Цзя, пришла к госпоже Ван. Госпожа Ван и Фэнцзе только что прочли письмо из Цзиньлина и о чем-то шептались с женщинами, приехавшими от старшего брата госпожи Ван.

Дайюй ничего не поняла, но Таньчунь и ее сестры знали, что речь идет о Сюэ Пане, старшем сыне тетушки Сюэ, жившем в Цзиньлине. Недавно он совершил убийство и думал, что это сойдет ему с рук – ведь он был из богатой и знатной семьи. Однако дело разбиралось в суде области Интяньфу, его дяде, Ван Цзытэну, сообщили об этом в письме. Вот он и решил предупредить госпожу Ван, а также написал, что ее сестра с детьми едет в столицу.

Чем окончилось это дело, вы узнаете из следующей главы.

Глава четвертая

Юноша с несчастной судьбой встречает девушку с несчастной судьбой;послушник из храма Хулумяо помогает решить трудное дело

Итак, Дайюй и ее сестры пришли к госпоже Ван как раз, когда она беседовала с женщинами, присланными женой ее старшего брата. Речь шла о том, что на ее племянника Сюэ Паня подали в суд, обвиняя его в убийстве. И поскольку госпожа Ван была занята, сестры отправились к Ли Вань, вдове покойного Цзя Чжу. Он умер совсем еще молодым, оставив после себя сына Цзя Ланя, которому исполнилось нынче пять лет, и он уже начал ходить в школу.

Ли Вань была дочерью Ли Шоучжуна, известного чиновника из Цзиньлина. Когда-то он занимал должность Ведающего возлиянием вина[44] в государственном училище Гоцзыцзянь. Одно время в их роду было принято давать образование и мужчинам, и женщинам. Но Ли Шоучжун принадлежал к тому поколению, когда женщин перестали учить по принципу: «Чем меньше девушка образованна, тем больше в ней добродетелей». Поэтому Ли Вань прочла лишь «Четверокнижие для девушек» и «Жизнеописание знаменитых женщин», кое-как выучила иероглифы и знала несколько имен мудрых и добродетельных женщин прежних династий. Главным ее занятием были шитье и рукоделие. Поэтому имя ей дали Вань – Белый шелк, а прозвище Гунцай – Искусная швея.

Рано овдовев, Ли Вань, хотя жила в довольстве и роскоши, так исхудала, что была похожа на засохшее дерево, ничто на свете ее не интересовало. Всю себя она посвятила воспитанию сына и служению родителям покойного мужа, а на досуге вместе со служанками занималась вышиванием или читала вслух.

Дайюй была в доме гостьей, но сестры относились к ней как к родной. Единственное, что беспокоило девочку, – это ее престарелый отец.

Но оставим пока Дайюй и вернемся к Цзя Юйцуню. Вы уже знаете, что он получил назначение в Интяньфу и отправился к месту службы. Едва он вступил в должность, как в суд пришла жалоба: две семьи затеяли тяжбу из-за служанки и дело дошло до убийства. Цзя Юйцунь распорядился немедленно доставить к нему на допрос истца.

– Убит мой хозяин, – сказал истец. – Он купил девочку, как потом выяснилось, у торговца живым товаром. Деньги мы заплатили, но хозяин решил дождаться счастливого дня, чтобы ввести девочку в дом. Но торговец тем временем успел ее перепродать в семью Сюэ, которая славится своей жестокостью и к тому же весьма влиятельна. Когда мы пришли заявить свои права на девочку, толпа здоровенных слуг набросилась на моего хозяина и так его избила, что он вскоре умер. Убийцы скрылись бесследно, и хозяин их тоже. Осталось всего несколько человек, никак не причастных к делу. Я подавал жалобу за жалобой, но прошел год, а делом этим никто не занялся. Прошу вас, почтеннейший, сделайте милость, арестуйте злодеев, и я до конца дней своих буду помнить ваше благодеяние!

– Как же так? – вскричал Цзя Юйцунь. – Убили человека и сбежали! Неужели ни один не задержан?

Он не мешкая распорядился выдать судебным исполнителям верительную бирку на арест всех родичей убийцы, взять их под стражу и учинить допрос под пыткой. Но тут вдруг Цзя Юйцунь заметил, что привратник, бывший тут же, делает ему знаки глазами.

Цзя Юйцунь покинул зал, прошел в потайную комнату и отпустил слуг, оставив только привратника.

Тот справился о здоровье Цзя Юйцуня и промолвил с улыбкой:

– Прошло почти девять лет с той поры, как вы стали подниматься по служебной лестнице, господин! Вряд ли вы меня помните.

– Лицо твое мне как будто знакомо, – сказал Цзя Юйцунь. – Где мы с тобой виделись?

– Неужели, господин, вы забыли родные места? Храм Хулумяо, где жили девять лет назад?

Только сейчас у Цзя Юйцуня всплыли в памяти события тех дней и маленький послушник из храма Хулумяо. После пожара, оставшись без крова, он стал думать, как бы без особого труда заработать себе на пропитание, и когда стало невмоготу терпеть холод и стужу во дворе, под открытым небом, отпустил себе волосы и поступил привратником в ямынь. Цзя Юйцунь ни за что не узнал бы в привратнике того самого послушника.

– Вот оно что! – воскликнул Цзя Юйцунь, беря привратника за руку. – Оказывается, мы старые друзья!

Цзя Юйцуню долго пришлось уговаривать привратника сесть.

– Не стесняйся! Ведь ты был моим другом в дни бедствий и нужды. Мы здесь одни, помещение не служебное. Садись же!

Когда наконец привратник сел на краешек стула, Цзя Юйцунь спросил:

– Ты хотел что-то сказать? Я заметил, как ты делал мне знаки глазами.

– Неужели у вас нет «Охранной памятки чиновника» для этой провинции? – в свою очередь спросил привратник.

– Охранной памятки? – удивился Цзя Юйцунь. – А что это такое?

– Это список имен и фамилий наиболее влиятельных и богатых семей, – объяснил привратник. – Его должен иметь каждый чиновник в провинции. С этими богачами лучше не связываться. Мало того что отстранят от должности, лишат звания, так ведь и за жизнь нельзя поручиться. Недаром этот список называют «Охранной памяткой». А о семье Сюэ и говорить не приходится. Дело, о котором шла речь, – простое. Но прежние начальники дрожали за свое место и готовы были поступиться и долгом и честью.

Привратник достал из сумки переписанную им «Охранную памятку чиновника» и протянул Цзя Юйцуню. Тот пробежал ее глазами: это были всего лишь пословицы и поговорки, сложенные в народе о самых могущественных и именитых семьях:

Дом Цзя богатством знаменит,которому нет счета,Нефрит под стать его дворцам,а золото – воротам[45].

…Да будь хотя б дворец Эфан[45]с размахом многоверстным, —Цзиньлинских Ши обширный кланвместить не удалось бы!

…Когда в Восточном море нетЦарю Драконов ложа[47],Цзиньлинское семейство Ваннайти его поможет…

Имущество семьи Сюэс обильным снегом схоже:[48]Там жемчуг – то же, что песок,И ценят золота кусокЖелеза не дороже!

Не успел Цзя Юйцунь дочитать, как послышался голос:

– Почтенный господин Ван прибыл с поклоном.

Цзя Юйцунь торопливо привел в порядок одежду и головной убор и вышел навстречу гостю. Вернулся он довольно скоро и продолжил разговор с привратником.

– Все четыре семьи, которые значатся в памятке, связаны родственными узами, – рассказывал привратник, – и позор и слезы – все у них общее. Обвиняемый в убийстве Сюэ как раз выходец из семьи, о которой сказано: «Имущество семьи Сюэ с обильным снегом схоже». Он пользуется не только поддержкой трех остальных семей, у него полно родственников и друзей в столице, да и в других местах. Кого же вы, почтенный господин начальник, намерены арестовать?

– Выходит, решить это дело невозможно? – выслушав привратника, спросил Цзя Юйцунь. – Надеюсь, тебе известно, в каком направлении скрылись убийцы?

– Не стану обманывать вас, господин, – признался привратник, – мне известно, куда скрылись убийцы, мало того, я знаю торговца живым товаром, да и с убитым был хорошо знаком. Если позволите, я все подробно расскажу. Убитого звали Фэн Юань, он был единственным сыном мелкого деревенского чиновника. Родители его рано умерли, оставив ему небольшое наследство. Юноше было лет восемнадцать – девятнадцать, он занимался мужеложеством и не терпел женщин. А тут вдруг ему приглянулась девочка. Встреча с ней, видимо, была послана ему за грехи в прежней жизни. Он сразу же купил ее, решив сделать своей наложницей. Причем поклялся никогда больше не предаваться пороку и не брать в дом никаких других женщин. Намерения у него были весьма серьезные, потому он и ждал счастливого дня. Кто мог подумать, что торговец перепродаст девочку в семью Сюэ? Получив деньги, он уже собрался было бежать, но оба покупателя поймали его и избили до полусмерти. Ни один из них не желал брать деньги обратно, каждый требовал девочку. Тогда Сюэ кликнул слуг, и те так избили господина Фэн Юаня, что живого места на нем не осталось. Через три дня он умер у себя дома. А Сюэ Пань выбрал счастливый день и вместе с семьей уехал в столицу, куда давно собирался. Уехал, а не сбежал, и девочку с собой прихватил. Убить человека – пустяк для него. Слуги и братья всегда все уладят. Впрочем, хватит об этом. А знаете ли вы, господин, кто та девочка, которую продали?