Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны - Евгений Малинин

– А когда вернулась в город… ну… в больницу попала.

– С чем?..

– Вот тут-то и непонятно… – задумчиво протянул я, – да это и неважно. А важно то, что сегодня ночью она из больницы сбежала и, я думаю, направилась именно сюда!

Юрка немного помолчал, а затем задал новый вопрос:

– Значит, ты в Лосиху направляешься?..

– Именно… – Подтвердил я.

– Тогда я тебя провожу! – Решительно заявил Макаронина.

– Но-о-о… – чуть растерявшись протянул я, – ты же, кажется, на автобус торопился?..

– Торопился, – легко согласился Юрка, – да, ведь, все равно опоздал! Так что я с тобой пойду, а то тут у нас в два счета заблудиться можно! – Он неожиданно хлопнул меня по плечу и гаркнул, радуясь неизвестно чему, – Найдем мы Людмилу!.. Никуда она не денется!!

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он бодро затопал в обратную сторону, громко рассуждая на ходу. Я двинулся за ним следом, внимательно слушая его рассуждения.

– Я ж эти леса как свои пять пальцев знаю! С детства, можно сказать, вдоль и поперек исходил-излазил, каждый кустик, каждую травинку общупал-обнюхал. Я тебя самым коротким путем прямо к Лосихе выведу и ни на градус не собьюсь! И не гляди, что скоро вечер, я и в потемках весь лес насквозь пройду и ни об одну корягу не запнусь!..

Как – вечер! – удивленно вскрикнул я. – Сейчас еще и семи часов утра нет!

Макаронина обернулся на ходу, и его физиономия украсилась гнусной ухмылкой:

– Ты ж не знаешь нашей главной заморочки! – И голос у него был донельзя довольный. – Через рельсы на разъезде перешел?..

– Перешел… – Подтвердил я, стараясь понять причем тут рельсы, и Юрка мне немедленно все объяснил:

– Вот на двенадцать часов вперед и уехал!

– То есть – как?!

– А так! Переходишь рельсы по направлению к Лосихе уезжаешь на двенадцать часов вперед, переходишь рельсы по направлению от Лосихи – на двенадцать часов назад!

– Врешь ты все, Макаронина! – Не выдержал я. – Как в школе врать начал, так по сею пору и брешешь! По-твоему получается, что и автобус, на котором я приехал, на двенадцать часов вперед прыгнул?! А как же тогда расписание движения?!!

– Я брешу?!! – Юрка от возмущения даже остановился. – Я брешу?!! Ну, сейчас сам скажешь, вечер на дворе или утро!!

Он замолчал и потопал вперед еще быстрее. Я двинулся за ним, проклиная все на свете, а главное собственную удачу, подсунувшую мне Юркую Макаронину в самом, казалось бы, неподходящем месте. Шел бы сейчас по холодку в славную деревеньку Лосиху, так нет тебе – друга встретил!!

Между тем мы чуть ли не бегом спустились в темный, похожий на подземный тоннель, овраг, прохлюпав по холоднющей и довольно глубокой луже, пересекли его и взобрались на противоположный склон. Тут черные заросли неожиданно расступились, и Юрик, издав нечленораздельно-радостный вопль, выскочил на обширную кочковатую поляну, заросшую мелкой, странно голубоватой травкой.

– Вот, смотри!.. – Нетерпеливо притоптывая на месте заорал он. – Вон там – восток, а вон там – запад! – Юрка, не глядя, ткнул пальцем в разные стороны, – если сейчас, как ты говоришь, утро, где должно быть солнце?!

Я огляделся. Если Юрик правильно указал мне стороны света, то солнце висело над… западной опушкой леса. Висело еще довольно высоко, но за полдень явно перевалило!

Я огляделся еще раз.

– А с чего ты взял, что запад именно там?.. – В свой вопрос я вложил максимум скепсиса, – насколько мне помнится, ты в географии всегда был не слишком силен…

– Да причем тут география! – Немедленно возмутился он, – Я ж здесь все детство провел, мне ли не знать в какой стороне север-юг!!

– А у вас тут что, север-юг в одной стороне?..

Теперь уже гнусная ухмылочка сияла на моей физиономии.

– Ну, не веришь – и не надо! – Неожиданно быстро сдался Юрик, – часа через три-четыре, как темнеть начнет, сам убедишься! А насчет автобуса, так вот с ним как раз ничего не происходит… И с мотоциклами, мопедами и велосипедами тоже. Даже с телегами ничего не происходит, хотя на телегах по той дороге никто сейчас и не ездит… Может колеса как-то экранируют этот… феномен?.. – Помолчав секунду, добавил он.

Юрик махнул рукой и теперь уже не слишком торопясь, двинулся через поляну. Я было пошел следом, но в этот момент меня словно что-то остановило. Застыв на месте, я снова огляделся, а затем прикрыл глаза и прислушался… Что-то было в этом месте не так!.. Я быстро, не открывая глаз, нашептал заклинание «Истинного Слуха» и… ничего необычного не услышал. Я попробовал заклинание «Истинного Зрения», открыл глаза и… ничего необычного не увидел. Вот только трава под ногами вроде бы стала еще голубее, да солнце…

Солнце прыгнуло на другую сторону поляны и сияло теперь, если верить Юрке, на востоке!!

– Так-так-так… – пробормотал я, пытаясь разобраться, что же такое произошло, однако, ни одной дельной мысли в голову не приходило. Правда, я вдруг разглядел едва заметную тропку, нет, не тропку даже а так… чуть примятую травку. Примятость эта тянулась через поляну, наискосок, как раз из той точки опушки, куда почти подошел Юрка, влево, к огромной, неизвестно откуда взявшейся на поляне коряге, и там… пропадала!

Вместо того, чтобы следовать за своим проводником, я, осторожно ступая по удивительно мягкой траве, двинулся в сторону привлекшей мое внимание коряги. И когда до нее оставалось всего шагов пять, меня остановил возглас за моей спиной:

– Эй, Сорока, ты куда поперся?! – И тут же голос перешел в истошный крик. – Туда нельзя!!

Я остановился и оглянулся. Юрка, почти уже добравшийся до опушки поляны, стоял, странно вытянув шею и округлив испуганные глаза.

– Это почему же?.. – Ехидно поинтересовался я, – Неужто эта полянка расположилась в частных владениях?!

– Да ты что, не видишь?! Вон же чертов сучок валяется!! К нему подходить нельзя!!!

– Почему?.. – Снова переспросил я, на этот раз гораздо серьезнее.

Юрка шагнул в мою сторону, нерешительно остановился, затем вдруг с каким-то отчаянием махнул рукой и зашагал ко мне. Я тем временем еще раз внимательно оглядел корягу или, как ее назвал Макаронина, «чертов сучок».

Размером она была с тяжелый мотоцикл, лежала метрах в четырех-пяти от меня, так что видно было ее вполне отчетливо. Темная, почти черная, местами затрухлявившаяся древесина выглядела странно влажной на открытом, хорошо прогреваемом и продуваемом месте. Травы под ней не было вовсе, а светло-серая, высушенная глина, рассыпалась пылью под темным округлым боком явно тяжелой влажной коряги. Остатки толстой, темной, рыхлой коры виднелись только на толстом ее конце, а более тонкий, расходившийся двумя обломанными, поднимавшимися вверх ветвями, был гол и лаково отблескивал влагой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});