Империя тысячи солнц. Том 2 - Шервуд Смит

– Быть может, Его Величество им скажет? – предположил Ром-Санчес.

– Не знаю, – пожала плечами Нг. – И я не могу довериться единственному человеку, который способен пролить на это свет, поскольку он периодически навещает рифтеров, в том числе и темпатку.

Эренарх. Ром-Санчес вспомнил, что рассказал им должарианец-гностор о темпатке. «В сообществе с эйя она выходит за границы темпатии и становится способна читать связные мысли. Пределы ее возможностей нам неизвестны».

Все снова помолчали, думая, не окажется ли их экспедиция напрасной. Потом Наваз сказала:

– Быть может, это теперь уже не имеет значения?

– Что? – спросил Тотокили, но на лице Нг забрезжило понимание.

– Сила этого секрета в его простоте, – пояснила Наваз, – но это также и его слабость. Как только мы войдем в систему, особенно если нам придется вступить в бой с рифтерским эсминцем, каждый на корабле поймет, что Геенна – это система ФФ.

– Вот почему ни один военный корабль не бывал здесь! – воскликнул Ром-Санчес.

– Да, тайну Геенны сохранить не удастся, – согласилась Нг. – Вы правы: я не пойду в бой, не проинформировав свой экипаж полностью. Никто не знает, кому при чрезвычайных обстоятельствах придется заменить командира. Ну что ж, начнем с самой верхушки. Генц, встретимся здесь же... завтра в восемь ноль-ноль, чтобы обсудить подход к планете.

Ром-Санчес, разочарованный, поднялся с места. У него осталось множество вопросов, и он не мог не сознаться себе, что ему хочется присутствовать при беседе Нг с Эренархом.

Наваз вышла в коридор с озабоченным видом.

– Есть проблемы? – спросил ее Тотокили.

– Мы не смогли спасти Панарха при Артелионе, а теперь полагаем, что сможем.

– Но теперь у нас есть приказ, – вставил Ром-Санчес.

– Да, конечно, – рассеянно сказала она. – Эренарх приказал снарядить экспедицию – ведь это его долг. Но... что, если Панарх сочтет своим долгом не рассказывать рифтерам об Узле?

– Тогда ему конец, – щелкнул своими короткими пальцами Тотокили. – Но мы увидим, как он погиб.

Ром-Санчес кивнул. Стандартная процедура включала в себя проверку контрольных станций. Они смогут увидеть, как рифтерский корабль входит в систему, если отойдут от нее на расстояние, равное времени, прошедшему между их прибытием и своим.

Крайно проворчал:

– Что касается того, как Панарх понимает свой долг и как скорее всего поступит, – почему она, по-вашему, хочет встретиться с Эренархом наедине?

* * *

Марго Нг удивилась тому, как участилось ее сердцебиение, когда дежурный мичман доложил, что Эренарх сейчас будет. Впервые она окажется наедине с этим молодым человеком, окруженным столь противоречивыми слухами.

«Да так ли уж он молод?» – подумалось ей, когда Брендон лит-Аркад вошел. Во взгляде умных голубых глаз, которыми он окинул ее, не было даже намека на зеленую самоуверенность молодости. Юношеская округлость давно сменилась тонкостью черт, делавшей его лицо таким обаятельным. Годы практики научили его в совершенстве владеть своей внешностью: сплетни, преследовавшие его всю жизнь, сказались только в слегка напряженной складке лба и в тени усталости под глазами.

«Он моложе меня от силы лет на десять – и то вряд ли».

Служба новостей хорошо потрудилась над тем, чтобы поддержать иллюзию его вечной молодости – и сопряженной с этим безответственности. Быть может, это входило в кампанию Семиона по дискредитации младшего брата?

– Ваше Высочество, – с поклоном произнесла Нг, – садитесь, прошу вас.

Последовал обычный ритуал обмена любезностями, в котором она старалась вести свою партию как можно искреннее. Как-никак, он сознательно отказался от всех своих привилегий – пришел к ней сам, вместо того чтобы потребовать передать всю информацию в его каюту, наскоро приспособленную под покои августейшего лица, а потом заставить ее, Нг, ждать, сколько сочтет нужным.

Его брат именно так и поступил бы с выскочкой Поллои.

Настало время перейти к делу. Нг взглянула на стюарда, разливавшего кофе, и он молча удалился. Как только дверь за ним закрылась, она подалась вперед.

– Что вам известно о Геенне, Ваше Высочество?

– Ничего, – с готовностью ответил Брендон.

– Значит, мы с вами были в одинаковом положении. – И она подала ему конверт. – Это пакет от адмирала Найберга.

Она проследила, как удивление на его лице сменилось сначала узнаванием, потом весельем и наконец пониманием.

«Он знает, что тайна теперь раскрыта, будь то к добру или к худу. Мне нет нужды говорить об этом, рискуя его обидеть. Как мог Панарх допустить подобную ситуацию? Что было причиной – его занятость, отдаление от сыновей после потери жены или неосознанное желание сохранить прошлое, относясь к Брендону как к мальчику?»

Нг мысленно одернула себя. Как ни заманчиво размышлять над мотивами поступков титулованных особ, сейчас не время и не место этим заниматься. Необычайная проницательность Брендона делает такое занятие опасным.

Она произнесла заранее подготовленную фразу:

– Не может ли Ваше Высочество предполагать, чего нам следует ожидать?

Это был очень тонкий подход к деликатному вопросу, что предпочтет его отец: погубить рифтеров с наследником Эсабиана, а заодно себя и своих советников, или выбрать жизнь – а если так, то почему?

Эренарх ответил так быстро, что она поняла: он думал об этом не меньше, чем она.

– Если они найдут возможность сохранить жизнь, не губя при этом невинных, они будут жить. Самоубийство, возможно, более простой выход, но в нем мало чести: они ведь знают, как нужны нам.

– Так вы не думаете, что он поставит свою жизнь против жизни наследника Эсабиана, Ваше Высочество?

Брендон слегка улыбнулся.

– То есть следует ли считать, что Анарис опасности не представляет? На это не так просто ответить – скажу только, что недооценивать его было бы ошибкой. Но вы должны знать... – Он помедлил и сказал: – Для моего отца Анарис не просто враг.

Нг ждала, надеясь, что ее озадаченный вид побудит его объясниться.

Сначала ей показалось, что никакого объяснения не последует: Эренарх встал и принялся шагать по комнате с кофейной чашкой в руке. Постояв у голограммы, изображающей перемещение эсабиановского флота, он повернулся и сказал:

– Не знаю, смогу ли я объяснить это вам, потому что и сам не до конца понимаю.

– Все, что может прояснить ситуацию, окажет нам большую помощь, Ваше Высочество. – Она постаралась произнести эту общую фразу так ободряюще, как только могла, и он усмехнулся в ответ.

– Мои личные впечатления от Анариса сводятся к игре в кошки-мышки: он все свое время посвящал попыткам убить меня по причинам, мне неясным, а я в отместку старался выставить его на посмешище. Это продолжалось, кажется, года три, и поскольку конца этому не предвиделось, нас с Галеном услали на Шарванн – якобы для того, чтобы Гален мог учиться в университете.

Нг не знала, чему дивиться больше: тому ли, что Панарх позволил этому так затянуться, или тому, что он услал прочь родного сына, а заложника оставил при себе. Хотя, впрочем, именно такое мышление и характерно для Дулу. Первое – это следствие воспитания, второе – вопрос чести.

– ...так что я никогда, собственно, не видел их вместе, но мне кажется, что отец в каком-то смысле был наставником Анариса.

– И тот перешел в стан врага?

– Ну нет. – Брендон смотрел куда-то в пространство. – Эсабиан зарезал бы его, как только тот сошел с обратного корабля, если бы заподозрил нечто подобное. Они всегда оставались врагами, но мне думается, что отец, открывая Анарису нашу историю и философию, надеялся, что тот – несмотря на знание нашей слабости, которую мог использовать против нас, – увезет с собой память о нашей силе. – Брендон взглянул на Нг. – Отец никогда не рассказывал мне об этом – мы виделись недостаточно часто, чтобы беседовать о чем-то серьезном. Но Гален выяснил, как было дело. – Улыбка Эренарха сделалась жесткой. – Семион категорически возражал. Это было единственное крупное несогласие между ним и отцом, которое не разрешилось в его пользу. Главным образом поэтому он и удалился в свою Нарбоннскую цитадель.

«А я и не знала, какую заметную роль играл в их жизни наследник Эсабиана».

Нг ощутила недоброе предчувствие, но отогнала его и спросила:

– Он был единственный наследник?

Брендон с усмешкой допил свой кофе.

– Нет. Эсабиан имел троих сыновей и двух дочерей. Анарис – самый младший из них. – Он поставил чашку на блюдце с музыкальным звоном. – Вы, наверное, уже догадались, в чем дело? Теперь все остальные мертвы.

– Понятно.

«Моя жизнь связана и с этими людьми тоже...» В памяти всплыла атака на флагман Эсабиана, «Кровь Дола»: десантные катера взяли его на абордаж, и побежденный враг был передан Панарху. Пожалуй, противостояние между двумя наследниками было неизбежно. Это уже случалось и случится снова – и Нг, хотя отвергала эту мысль каждым атомом своего существа, знала, что тоже будет при этом.