Под флагом серо-золотым - Кирилл Шатилов

— Хорошо. Но в любом случае двадцать или тридцать силфуров — разница приличная. Не ошибиться бы.

— Кажется, я придумал, какой способ оценки будет наиболее честным и понятным всем, — подскочил Хейзит. — Представь себе, что мои лиг’бурны будут оцениваться не поштучно или по тому, сколько их влезает, допустим, в тачку, а по весу камня.

— Поясни-ка.

— Берется камень, ему присваивается цена. Камень кладется на весы, а потом уравновешивается лиг’бурнами. Так цена камня переходит на соответствующее количество лиг’бурнов. Тем более что я собираюсь делать их все одной формы. Так что полученная в итоге цена может быть закреплена за определенным их количеством. Кстати, ма, ты разрешишь мне на первых порах воспользоваться нашей печкой?

— Ну если и завтра будет такой же наплыв гостей, как сегодня, боюсь, что да. — Она улыбнулась. — В кого ты у меня такой?

— Какой?

— Выдумщик, — Гверна перегнулась через стол и потрепала Хейзита по волосам. — Давай не засиживайся только. Перекуси — и за дело. Сейчас важнее всего получить то, что нужно, и заручиться одобрением твоего разлюбезного Ракли. А уж пока до этого дойдет, с остальным что-нибудь придумаем.

Пока он ел, то и дело переглядываясь с довольными жизнью Исли и Дитом, к нему подсела Велла.

— Ты был в замке? — поинтересовалась она, облокачиваясь на стол и подпирая кулачками подбородок, как делала всегда, когда готовилась к долгому разговору.

— Да, был, и приятеля твоего железного видел, — добавил Хейзит, упреждая вопрос. — Ты его теперь в ближайшее время не жди. Он как прознал, что можно в Пограничье отправиться, так чуть в пляс не пустился от радости. Видать, не слишком он обратно к тебе спешит.

К его удивлению, Велла сдержалась и не набросилась на него с подзатыльниками. Даже в лице почти не изменилась.

— Норлан что, один туда отправился? — только и уточнила она.

— Отчего же? — даже опешил Хейзит. — Почитай с целым войском.

— А кто там еще в этом войске из тех, кого я знаю? — не унималась девушка.

— Да никого ты не знаешь. Откуда тебе их знать! Или откуда мне знать, с кем еще их эльгяр ты знакома?

— А тот, высокий и лысый? Как ты его назвал? Фокдан?

«Ну дела, — подумал Хейзит. — Никогда не замечал, что у Веллы такая шикарная память на имена. С чего это он ей запомнился?»

— Этот тоже с ними заодно, — сказал он, только сейчас заметив на сестрином лице грусть. — А Фокдан-то чего тебе дался?

Она ничего не ответила, в сердцах стукнула кулачком по столу, встала и ушла.

Провожая взглядом ее ладную стремительную фигурку, Хейзит заметил поднятую руку Харлина: тот делал ему жесты, приглашая к себе. Подхватив тарелку с кашей и ломоть хлеба, Хейзит поспешно, хотя и с некоторой брезгливостью, пересел за стол писаря. К счастью, Харлин уже доел свой суп и теперь складывал хлебные корки в специальный мешочек, так что Хейзиту не пришлось прятать глаза и избегать смотреть на его шамкающий рот.

— Шеважа на нас скоро нападут, — ни с того ни с сего начал Харлин, хитро поглядывая на собеседника.

Произнес он эту фразу так, что сделалось непонятно, утверждает он или, наоборот, спрашивает. На всякий случай Хейзит отрицательно помотал головой.

— Пока не осмелятся.

— Осмелятся. Люди говорят, что видели, как их передовой отряд вышел из леса и долго смотрел в нашу сторону. Сбываются пророчества.

— Пророчества? — чуть не подавился кашей Хейзит. — Какие еще пророчества?

Харлин не ответил, сгреб со стола последние крошки, подмигнул открывшему от изумления рот Хейзиту и поплелся восвояси. Врожденная сутулость, с годами лишь усиливавшаяся, делала его почти что горбуном.

«Совсем старик сбрендил, — подумал Хейзит, отчетливо понимая, что совершенно потерял аппетит. — Еще бы, когда всю жизнь общаешься с филином и сидишь с утра до ночи чуть ли не в кромешной темноте! Странно, что он до сих пор не ослеп за компанию с глупой птицей. Видать, филин-то ему про эти самые пророчества и накаркал. Чушь какая-то!»

Чтобы выбросить из головы нехорошие мысли, Хейзит решил послушаться совета матери и не откладывая взяться за дело.

Подходя к хлеву, он заметил, что стало вечереть.

Где-то сейчас Фокдан и Норлан, размышлял Хейзит, проверяя при свечах содержимое узла и поглядывая на прилегшую у сеновала лошадь, за которой вот-вот должен был вернуться Исли. Он снова представил себе ночной лес, полный ловушек и опасностей, и ему сделалось не по себе. Хотя, быть может, их отряд тоже остановился на ночлег у Тулли и теперь греется у костров под защитой частокола. А если мать с Харлином правы, и фолдиты на дальних полях действительно видели шеважа? Может, уже произошла первая битва. Может, среди наших уже есть раненые или даже убитые.

Он не сразу заметил, что с остервенением мнет обеими руками глину, рассыпающуюся под пальцами.

Нужно добавить воды. И песка. По дороге глина растряслась и сделалась слишком сухой. Когда он загружал ее у Ниеракта, она была влажной и липкой. Значит, наверное, просто воды будет достаточно.

Чтобы не испортить все сразу, Хейзит снова завязал глину в узел, взвалил узел на плечи и перетащил в соседний амбар, столь понравившийся Исли. Здесь он расчистил один из столов, взял меньшую часть глиняного запаса и опрыскал ее отстоявшейся водой из кадки, подставленной под дыру в прохудившейся крыше. Глина на глазах размякла и стала похожей на тесто.

Первым делом Хейзит, как учил его гончар, скатал два шарика, правда, поменьше, чем с кулак, но достаточного размера, чтобы послужить наглядным пособием. Один из них он сплющил между ладонями и отложил оба на дальний край стола. Ниеракт говорил про солнце, но ночью солнца не бывает, зато в любой момент может опять зарядить дождь, так что уж пусть они посохнут здесь, под какой-никакой, а все-таки крышей. Да и ветер здесь гуляет что надо. Авось и так высохнут.

Еще по пути домой у Хейзита родился план, как лучше подступить к задаче, чтобы подстраховаться на все непредвиденные случаи жизни. Теперь он действовал уверенно, будто занимался подобными вещами отнюдь не первый раз. Он ловко скатал полдюжины одинаково маленьких, с фалангу указательного пальца, шариков и придал им форму квадратных камешков. Подумал и слепил еще столько же. Первую порцию он положил друг на дружку, по два в ряд, и получил нечто вроде игрушечной стены. Рассмотрел со всех стороны и сообразил, что ошибся. Поспешно разломал не успевшую слипнуться «стену», выложил на стол сперва три кубика, еще приплюснул их, увеличив продолговатость, потом положил сверху два шарика, посередине, чтобы таким образом прикрыть стыки нижних. Наконец последний разрезал пополам острым ножом для разделки куриных тушек и обе половинки вдавил в верхних ряд с обоих концов. Получился прямоугольник, состоящий их пяти цельных лиг’бурнов и двух половинок по бокам верхнего ряда. Эту заготовку он положил сохнуть и отправился бродить по амбару в поисках досок для формы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});