Надежные мужские объятия - Анна Де Пало

— Почему ты так решила?

Коннору и раньше это приходило в голову, но ему интересно было услышать аргументацию Эллисон.

Девушка скрестила руки на груди.

— Если бы кто-то из дружков Тейлора хотел со мной разделаться, они давно бы сделали это и уж по крайней мере не стали бы присылать записки с угрозами.

Мужчина кивнул. Похоже, годы в прокуратуре чему-то ее все-таки научили. Однако не хотелось бы, чтобы Элли столкнулась с грязной стороной жизни. Конечно, он подшучивал над престижным образованием и изящными манерами мисс Уиттейкер, но в глубине души считал, что это все равно лучше, чем школа улицы.

— Тот, кто присылает записки, явно хочет запугать меня, — продолжила Эллисон, — но пока что в его планы входят одни только угрозы. Видишь, опять все сходится на Кендэлле — он меньше склонен пачкать руки и предпочел бы решить все без крови.

— А знаешь что, красавица?

— Что?

Элли вызывающе вздернула подбородок, ожидая очередного язвительного замечания.

— Ты просто читаешь мои мысли.

Девушка облегченно вздохнула.

— Пожалуй, это самая высшая похвала, на которую ты способен.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Эллисон и сама не смогла бы объяснить, почему позволила Коннору уговорить себя провести выходные в его уютном коттедже в Беркширсе, к западу от Бостона. Просто захотелось у расслабиться, сменить обстановку.

Она удобно устроилась в гостиной, разложила на столе папки с документами и все время после обеда составляла официальное письмо адвокату Кендэлла в ответ на предложение исключить некоторые факты из дела его подопечного.

Судя по звукам, Коннор в это время находился на кухне. Утром они съездили в город купить продуктов, а потом парень сел работать за компьютер. Как выяснилось, их в доме четыре плюс какие-то суперсовременные электронные приспособления.

К счастью для Элли, предшествующая неделя оказалась менее богата событиями, чем предыдущее воскресенье. После того как они нашли анонимное письмо в почтовом ящике, весь остаток дня пришлось давать показания полицейским, которых вызвал Коннор. На допрос ушло больше часа — инспектор оказался невероятно дотошным, ему нужно было знать мельчайшие подробности, так что к концу дня у девушки даже разболелась голова.

После из полиции пришел официальный ответ, что на снимках и записке не найдено других отпечатков, кроме тех, что принадлежали Коннору, а на конверте много разных — видимо, включая и «пальчики» почтальона. Никто из владельцев магазина или жителей района, где были сделаны фотографии, не мог вспомнить ничего подозрительного.

Однако несмотря на то, что рабочая неделя прошла относительно спокойно, Эллисон чувствовала какую-то тревогу. Если раньше она только предполагала, что кто-то может следить за ней, то присланные снимки доказали, что так оно и есть.

И от этой мысли становилось не по себе. Девушка ловила себя на том, что время от времени оборачивается, пытаясь вычислить преследователя.

Поэтому, когда в конце рабочей недели Коннор заявил, что в его загородном домике можно работать не хуже, чем в городской квартире, Элли не заставила себя долго уговаривать. Приехав сюда утром, она с удивлением обнаружила, что «загородный домик» на самом деле представляет собой внушительное, обшитое деревом двухэтажное здание, уютно расположившееся среди лесов, вдали от дороги. Здесь были четыре спальни, две ванные комнаты, просторная кухня, гостиная, столовая, кабинет хозяина, веранда и, в довершение прочих удобств, горячая вода.

Элли постаралась не думать о горячем душе и — что было еще труднее — забыть о соседстве собственной спальни с комнатой Коннора. Сквозь раздвижные двери, ведущие на террасу, было видно, что хозяин занят разведением огня для шашлыка.

Рядом стояла тарелка с нарезанным мясом и картошкой.

Гостья решила, что пора заканчивать с работой. Она встала, сложила документы в аккуратную стопку и отодвинула их в дальний угол стола.

Когда Эллисон вышла из дома, Рафферти стоял с открытой бутылкой пива и наблюдал, как солнце садится за деревьями. Он открыл еще бутылку и протянул гостье.

— Спасибо, — ответила она, наблюдая, как хозяин ловко орудует вилкой, переворачивая куски мяса.

— Знаешь, я так, пожалуй, могу привыкнуть, что ты всегда готовишь для меня, Рафферти.

Видя его удивленный взгляд, Элли рассмеялась:

— Но, с другой стороны, приготовление шашлыка относится к чисто мужским занятиям, так же как открывание бутылок с пивом и настройка телевизионных каналов.

Коннор усмехнулся, пытаясь скрыть легкое смущение.

— Вот в этом ты права, красавица. Так что до конца вечера запомни: я главный, а ты мой заместитель.

Гостья закатила глаза, изображая крайнее удивление.

— Только до конца этого вечера? По-моему, ты каждый день пытаешься внушить мне эту мысль.

— Да, но пока — весьма безуспешно. — Рафферти кивнул головой в сторону кухни:

— Остальные закуски и посуда — там.

Элли бросила на хозяина выразительный взгляд, тем не менее поднялась с места и направилась в дом. Через пару минут она вернулась с тарелками, столовыми приборами и бумажными салфетками, не забыв прихватить также миску с салатом, которую Коннор оставил на столе.

Накрывая на стол, Эллисон периодически поглядывала на хозяина дома. Его потертые джинсы плотно облегали бедра и упругие ягодицы. Сверху была надета теплая клетчатая рубашка, из-под которой выглядывала белая футболка. В таком неформальном костюме парень выглядел еще сексуальнее.

Но пока они не сели за стол, Элли даже представить не могла, что это будет так интимно обедать наедине с Коннором посреди леса, да еще когда он сам все приготовил. Несмотря на это — а может быть, именно поэтому, — разговор завязался сам собой: обсудили, как бостонской футбольной команде попасть на отборочный турнир чемпионата мира, поговорили о достоинствах классического рок-н-ролла.

В конце концов напряжение полностью пропало. Эллисон осмелела настолько, что даже решилась на нескромный вопрос:

— Есть одна вещь, которую я никогда не понимала в тебе, Рафферти.

Мужчина насмешливо приподнял бровь, откинувшись на спинку кресла.

— Только одна? Какое разочарование. Я-то считал себя сложным, противоречивым, может быть, даже непризнанным гением.

Элли закатила глаза с мнимым негодованием.

— Это Джеймс Дин был непризнанным гением, а ты просто… — она замолчала, подбирая правильное слово, — непроницаемый.

— Непроницаемый? — Коннор задумчиво потер подбородок. — Ну ладно, пусть хоть непроницаемый. Это лучше, чем ничего. Итак, я полагаю, ты собираешься меня просветить по поводу значения титула «непроницаемый»?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});