Гори, гори, моя звезда! - Коллектив авторов

Одинок месяц плыл

Одинок месяц плыл, зыбился в тумане,Одинок воздыхал витязь на кургане.Одинок воздыхал витязь на кургане.

Свежих трав не щипал конь мой унылый.«Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!

Не к добру грудь моя тяжко воздыхает,Не к добру сердце мне что-то предвещает,Не к добру сердце мне что-то предвещает.

Не к добру без еды ты стоишь унылый,Конь мой, конь, верный конь, понесемся к милой!»

Конь вздрогнул, и сильней витязь возмутился,В милый край, в страшный край, как стрела, пустился.В милый край; в страшный край, как стрела, пустился.

Ночь прошла, все светло: виден храм с дубровой,Конь заржал, конь взвился над могилой новой.Конь заржал, конь взвился над могилой новой.

1822

Жалоба

Воспламенить вас – труд напрасной,Узнал по опыту я сам;Вас боги создали прекрасной,Хвала и честь за то богам:Но вместе с прелестью опаснойОни холодность дали вам.Я таю в грусти сладострастной,А вы, назло моим мечтам,Улыбкой платите неяснойЛюбви моей простым мольбам.

1822

Романс («Прекрасный день, счастливый день…»)

Прекрасный день, счастливый день:И солнце, и любовь!С нагих полей сбежала тень —Светлеет сердце вновь.Проснитесь, рощи и поля;Пусть жизнью всё кипит:Она моя, она моя! —Мне сердце говорит.

Что вьешься, ласточка, к окну,Что, вольная, поешь?Иль ты щебечешь про веснуИ с ней любовь зовешь?Но не ко мне – и без тебяВ певце любовь горит:Она моя, она моя! —Мне сердце говорит.

1823

Романс («He говори: любовь пройдет…»)

He говори: любовь пройдет,О том забыть твой друг желает;В ее он вечность уповает,Ей в жертву счастье отдает.

Зачем гасить душе моейЕдва блеснувшие желанья?Хоть миг позволь мне без роптаньяПредаться нежности твоей.

За что страдать? Что мне в любвиДосталось от небес жестокихБез горьких слез, без ран глубоких,Без утомительной тоски?

Любви дни краткие даны,Но мне не зреть ее остылой;Я с ней умру, как звук унылыйВнезапно порванной струны.

1823

Романс («Только узнал я тебя…»)

Только узнал я тебя —И трепетом сладким впервыеСердце забилось во мне.

Сжала ты руку мою —И жизнь и все радости жизниВ жертву тебе я принес.

Ты мне сказала: люблю,И чистая радость слетелаВ мрачную душу мою.

Молча гляжу на тебя, —Нет слова все муки, все счастьеВыразить страсти моей.

Каждую светлую мысль,Высокое каждое чувствоТы зарождаешь в душе.

1823

Русская песня («Что, красотка молодая…»)

Что, красотка молодая,Что ты, светик, плачешь?Что головушку, вздыхая,К белой ручке клонишь?

Или словом, или взоромЯ тебя обидел?Иль нескромным разговоромВвел при людях в краску?Нет, лежит тоска инаяУ тебя на сердце!Нет, кручинушку другуюТы вложила в мысли!Ты не хочешь, не желаешьМолодцу открыться,Ты боишься милу другуЗаповедать тайну!

Не слыхали ль злые людиНаших разговоров?Не спросили ль злые людиУ отца родного;Не спросили ль сопостатыУ твоей родимой:«Чей у ней на ручке перстень,Чья в повязке лента?Лента, ленточка цветная,С золотой каймою,Перстень с чернью расписною,С чистым изумрудом?»Не томи, открой причинуСлез твоих горючих!Перелей в мое ты сердцеВсю тоску-кручину,Перелей тоску-кручинуСладким поцелуем:Мы вдвоем тоску-кручинуЛегче растоскуем.

1823

Русская песня («Голова ль моя, головушка…»)

Голова ль моя, головушка,Голова ли молодецкая,Что болишь ты, что ты клонишьсяКо груди, к плечу могучему?Ты не то была, удалая,В прежни годы, в дни разгульные,В русых кудрях, в красоте твоей,В той ли шапке, шапке бархатной,Соболями отороченной.Днем ли в те поры я выеду,В очи солнце – ты не хмуришься;В темном лесе в ночь ненастнуюТы найдешь тропу заглохшую;Красна ль девица приглянется —И без слов ей все повыскажешь;Повстречаются ль недобрые —Только взглянут и вспокаются.Что ж теперь ты думу думаешь,Думу крепкую, тяжелую?Иль ты с сердцем перемолвилась,Иль одно вы с ним задумали,Иль прилука молодецкаяНи из сердца, ни с ума нейдет?Уж не вырваться из клеточкиПевчей птичке конопляночке,Знать и вам не видеть болееПрежней воли с прежней радостью.

1823

Разочарование

Протекших дней очарованья,Мне вас душе не возвратить!В любви узнав одни страданья,

Она утратила желаньяИ вновь не просится любить.

К ней сны младые не забродят,Опять с надеждой не мирят,В странах волшебных с ней не ходят,Веселых песен не заводятИ сладких слов не говорят.

Ее один удел печальный:Года бесчувственно провестьИ в край, для горестных не дальной,Под глас молитвы погребальной,Одни молитвы перенесть.

1824

Русская песня («Скучно, девушки, весною жить одной…»)

Скучно, девушки, весною жить одной:Не с кем сладко побеседовать младой.

Сиротинушка, на всей земле одна,Пригорюнясь ли присядешь у окна —

Под окошком все так весело глядит,И мне душу то веселие томит.

То веселье – не веселье, а любовь,От любви той замирает в сердце кровь.

И я выйду во широкие поля —С них ли негой так и веет на тебя;

Свежий запах каждой травки полевойВреден девице весеннею порой,

Хочешь с кем-то этим запахом дышать,И другим устам его передавать;

Белой груди чем-то сладким тяжело,Голубым очам при солнце не светло.

Больно, больно безнадежной тосковать!И я кинусь на тесовую кровать,

К изголовью правой щечкою прижмусьИ горючими слезами обольюсь.

Как при солнце летом дождик пошумит,Травку вспрыснет, но её не освежит,

Так и слезы не свежат меня, младой;Скучно, девушки, весною жить одной!

1824

Песня («Наяву и в сладком сне…»)

Наяву и в сладком снеВсе мечтаетесь вы мне:Кудри, кудри шелковые,Юных персей красота,Прелесть – очи и уста,И лобзания живые.

И я в раннюю зарюТемным кудрям говорю:Кудри, кудри, что вы вьетесь?Мне уж вами не играть,Мне уж вас не целовать,Вы другому достаетесь.

И я утром золотымМолвлю персям молодым:

Пух лебяжий, негой страстнойНе дыши по старине —Уж не быть счастливым мнеНа груди моей прекрасной.

Я твержу по вечерамСветлым взорам и устам:Замолчите, замолчите!С лютой долей я знаком,О веселом, о быломВы с душой не говорите!

Ночью, сплю ли я, не сплю, —Все устами вас ловлю,Сердцу сладкие лобзанья!Сердце бьется, сердце ждет, —Но уж милая нейдетВ час условленный свиданья.

1824

Русская песня («Пела, пела пташечка…»)

Пела, пела пташечкаИ затихла;Знало сердце радостиИ забыло.

Что, певунья пташечка,Замолчала?Как ты, сердце, сведалосьС черным горем?

Ах! Убили пташечкуЗлые вьюги;Погубили молодцаЗлые толки!

Полететь бы пташечкеК синю морю;Убежать бы молодцуВ лес дремучий!

На море валы шумят,А не вьюги;В лесе звери лютые,Да не люди!

1824

Романс («Друзья, друзья! я Нестор между вами…»)

Друзья, друзья! я Нестор между вами,По опыту веселый человек;Я пью давно; пил с вашими отцамиВ златые дни, в Екатеринин век,

И в нас душа кипела в ваши леты,Как вы, за честь мы проливали кровь,Вино, войну нам славили поэты,Нам сладко пел Мелецкий про любовь!

Не кончен пир – а гости разошлися,Допировать один остался я.И что ж? ко мне вы, други, собралися,Весельчаков бывалых сыновья!

Гляжу на вас: их лица с их улыбкой,И тот же спор про жизнь и про вино;И мнится мне, я полагал ошибкой,Что и любовь забыта мной давно.

1824

Эпитафия