Убийство под соусом маринара - Юлия Евдокимова

вздохнула Соня.

– А почему тебя так задело это убийство? Ты же вроде и близкой подругой Габриэллы не была. – Саша вспомнила пафосную синьору Паолу и ее дочь, она даже представить себе не могла подругу в той компании, да и Марко, несмотря на известность, был совсем другим. – Ты же общалась с ней как винным блогером, теперь она ничем вам не поможет, и зачем тебе это?

– Знаешь… вот как бы тебе объяснить… тогда в Романье было так здорово, совсем другая жизнь. Даже потом, когда искали старинное вино, ты была «в деле», а я совсем не причем. Я очень скучаю по тем временам. Я, собственно, что звоню. Ты там сильно привязана к Нико? Марко уезжает на несколько дней в Милан, и я хочу приехать в Лигурию. Может, мы с тобой съездим в Корнилью, к знакомым Габриэллы, поговорим… Ну, хоть чем-то займемся!

Соня словно прочитала Сашины мысли. Вроде только что она ругалась, сидя в архиве, а уже хочется снова куда-то бежать, что-то делать, только не сидеть на берегу моря в скуке.

– Никколо целыми днями на работе, и я думаю, он не будет против. Конечно, приезжай. Это будет супер! Вот где ты была сегодня утром, пока я чуть с ума не сошла в архиве?

– А что ты делала в архиве?

– Ой это долгая история, потом расскажу. Тут еще одно убийство.

– Вау! – Ахнула Соня. – И ты молчишь!

– Этим занимается Никколо, нам там делать нечего. А вот в Корнилью давай съездим. Я думаю, он будет только рад!

Никколо вернулся поздно, Саша, занятая интернетом и своими мыслями, конечно же не приготовила ужин, пришлось идти в ресторанчик на пляже.

За ужином Никколо рассказал, что тюремные архивы сохранились, и даже оцифрованы, основную информацию удалось получить быстро.

Как и писали газеты, один из студентов, Карло Фоппиано, сумел сбежать из заключения и его не смогли найти – ну чисто граф Монтекристо! – но через два месяца он сам сдался полиции, рассказал, что смерть девочки не дает ему покоя и он должен понести наказание. Через день после возвращения в тюрьму он повесился на простыне.

Гвидо де Грандис отсидел полный срок.

– Ты знаешь, где он отсидел свой срок? Тебе эта история понравится.

– Где? – навострила уши Саша.

– Ты слышала что-нибудь про остров Горгона?

– Ну, я знаю легенду про медузу Горгону, правда не помню, то ли Геракл, то ли Одиссей ей голову отрубил, – призналась девушка.

– Эх ты, необразованная, – засмеялся полковник, – классику надо знать. Персей ее убил, но ты была почти рядом, это описано в «Одиссее». Медуза не причем. Горгона – это остров в Лигурийском море, в 34 километрах от побережья Тосканы. Один из островов тосканского архипелага, вместе с Эльбой и прочими островами. Но в отличии от других, этот остров- тюрьма.

– Не зря я вспоминала про Монтекристо. Как замок Иф?

– Не так строго. Там единовременно находится семьдесят заключенных, осужденных на долгий срок, любая связь с островом остановлена, изредка туда приходят специальные катера, привозят и увозят заключенных, но так как сроки долгие, то и происходит это редко. Они живут на полном самообеспечении, выращивают овощи, все, что им надо, производится на острове. Там даже виноградник есть.

– И они продают вино?

– Представь себе! Оно выпускается под названием Горгона и под эгидой Министерства Юстиции.

– Офигеть, – присвистнула девушка.

– Отбыв 25-летний срок, Гвидо де Грандис вернулся в Лигурию и занялся виноделием.

Саша снова присвистнула.

– Он женился. Информацию о семье мы запросили, завтра получим. Он производил неплохое вино, даже несмотря на возраст, занимался всем сам.

– Ты говоришь в прошедшем времени.

– За два месяца до убийства Марии Маддалены Гвидо де Грандис умер от сердечного приступа.

– А вот это уже интересно. Понятно, что никто не будет ждать столько десятилетий, чтобы убить старую женщину. А вот два месяца – любопытный срок. Вдруг кто-то узнал об этой истории только перед смертью Де Грандиса и решил отомстить.

– Ты стала рассуждать как настоящий сыщик, – улыбнулся полковник. – Поэтому мы и запросили информацию обо всех его родственниках.

– Ты завтра будешь сильно занят?

– Наверное, как сегодня, – Никколо нахмурился, – ты неспроста спрашиваешь. Что-то уже надумала, да?

– Приедет Соня на пару дней. – При этих словах карабинер закатил глаза. – Мы хотим съездить в Корнилью, поговорить с друзьями Габриэллы, Соня с ними знакома. А вдруг какая-то новая информация появится?

– Раз приезжает София, нет смысла предупреждать, чтоб никуда не лезли. Учтите только, что Лигурия- не моя юрисдикция, и тут вас скорее утопят в море, чем запрут в подвале.

Саша закивала.

* * *

Скорый поезд из Генуи, как и флорентийский, в Корнилье не останавливался, и подруги договорились встретиться в Риомаджоре, одной из пяти деревень восхитительных Чинкве Терре.

Поезда с противоположных сторон пришли почти одновременно, и вот уже девушки повисли друг у друга на шее.

Соня стала вылитой итальянкой- черные кудри, легкий кожаный пиджачок, узкие джинсы, блондинка Саша никогда не могла бы сойти в Италии за свою, и дело не в цвете волос, а в славянских чертах лица и общем облике.

А вот Соня, внешне чистая южанка, идеально вписалась в итальянскую обстановку.

Делясь новостями за целый год – разве по телефону все обсудишь, совсем другое дело встреча! – девушки дождались местного поезда и через пять минут уже вышли на станции Корнилья.

Поезд нырнул в тоннель, слева раскинулось море, справа возвышалась гора и шли вверх ступеньки.

– А Корнилья-то где? – удивилась Саша.

– А вон там, – показала Соня на вершину горы.

– И как мы туда доберемся? Автобус тут ходит?

– А вон ступеньки, видишь? Автобус ходит редко, можно сказать, почти никогда.

– Это мы сейчас, по этой лестнице полезем на вершину горы?

– Ну во-первых не «по этой лестнице», у нее есть имя. Ее зовут Лардарина.

– Кого?

– Лестницу

Саша покрутила у виска. – Ну-ну. – вздохнула и направилась к лестнице.

Если четыре деревни знаменитого Пятиземелья – Монтероссо, Манарола, Вернацца и Риомадджоре спускаются к морю и всегда были деревнями рыбаков, а сейчас украшают постеры и рекламные фото, то Корнилья, спрятавшаяся на верхушке утеса, всей своей жизнью ориентирована на землю. В лавках и ресторанах здесь больше даров земли, чем моря, даже барельеф на церкви связан с землей, а не морем, на нем изображен олень.

Сказали бы Саше, что у лестницы Лардарины 33 пролета и 382 ступеньки, она махнула бы рукой, и никуда не полезла. И хорошо, что не сказали.

«Не сомневайтесь, поднимайтесь! Исторический центр Корнильи ждет вас!» гласил плакат у