Горький квест. Том 1 - Александра Маринина

– Просто Ричард, – перебил я. – Или еще короче – Дик.

– Хорошо, Дик. Ко мне тоже можно обращаться без отчества. Так вот, вам будет очень непросто осуществить ваш проект. Надеюсь, юрист, который с вами сотрудничает, вас не подведет. Но если нужна будет какая-то помощь – обращайтесь. Уверен, что смогу быть вам полезен.

– Чем же? – спросил я, довольно, надо признать, глупо и даже бестактно.

– У любого преподавателя есть ученики. А если преподаешь долго, то и учеников много. Жизнь – она штука разнообразная, особенно в нашей стране и особенно в наше время, никогда не угадаешь, где можешь встретить того, кого когда-то обучал. Мои ученики – это ведь не только те, кто у меня в аудитории сидел, но еще и те, кого я натаскивал, пока работал на практике.

Как он сказал, когда мы разговаривали в баре? «Из стариковской вредности»? Вот именно она-то и взыграла во мне в этот момент. Слова слетели с языка прежде, чем я успел сообразить, что не стоило бы их произносить.

– Для чего вам это? Зачем ввязываться в сомнительный и сложный проект, который не принесет вам ничего, кроме хлопот и беспокойства?

Бычков на несколько мгновений будто окаменел, потом расхохотался.

– Да-а, – протянул он сквозь смех, – похоже, ваш предок… как его звали?

– Джонатан, – подсказал я недоуменно.

– Да, Джонатан. Так вот, он, похоже, был не так уж и неправ. В его затее определенно есть рациональное зерно. Если он действительно был эксцентричным человеком с несносным характером, то вы – вполне достойный его потомок. Не знаю, как там у вас в Америке, а в нашей стране во времена моего детства на слова «Ты дурак!» мальчишки обычно отвечали «Сам дурак!» или «От такого же слышу».

– Хотите сказать, что я впадаю в детство?

– Я тоже впадаю, – спокойно проговорил Бычков. – Не зря же на Руси говорят: старый – что малый.

Он вынул из кармана бумажник, достал и протянул мне визитку.

– Подумайте, Дик. Интересующий вас период я знаю неплохо, не забыл еще. Так что звоните, если будет нужда во мне. И с людьми помогу. Переводчиков, конечно, вряд ли подыщу, это не моя епархия, но с этим, я так полагаю, вы и сами справитесь, это все-таки ваши коллеги. А вот охранники или психологи – это по моей части. И кто вам еще будет нужен?

– Культурологи и актеры.

– Вот! С актерами тоже помогу и с реквизитом, если будет нужно.

– Неужели кто-то из ваших учеников переквалифицировался в артисты? – не поверил я.

– Ну, чудес-то не бывает, – усмехнулся Назар Захарович, – но у моих учеников есть друзья, родственники и иногда даже супруги.

Мы распрощались, и я снова ощутил жесткую силу его сухой ладони.

* * *

Сидя в старенькой, забрызганной грязью машине, взятой на время у приятеля, он с тоскливым нетерпением ждал, когда эти два старых перечника в черном джипе закончат наконец трепаться. Ну сколько можно! Уже почти полночь, он устал, голоден, и вообще хочется прийти домой, растянуться на диване и предаться своему любимому занятию – мечтать. Строить планы. Представлять, как это будет… Он получит деньги, уедет туда, где всегда солнечно и тепло и тихо плещет море, купит дом, заведет длинноногую куколку и будет каждый день любоваться закатом, попивая хорошее вино на увитой цветами веранде… Собаку заведет обязательно, большую, лохматую, умную. Например, ретривера. Нет, лучше двух собак. Или даже трех.

Открылась пассажирская дверь, американец вышел и направился к дверям отеля, джип отъехал и через несколько секунд скрылся из виду. Ну вот, на сегодня все. Можно двигать домой. Только позвонить нужно, чтобы дома не тратить на это время и сразу, едва раздевшись, приступить к мечтам.

Он вытащил из кармана телефон, посмотрел на дисплей и поморщился: интернет не тянет, слишком близко к Кремлю, кругом сплошные глушилки. Телефонная связь, конечно, работает отлично, но не звонить же за свои деньги! Их и без того не хватает. Нет уж, лучше позвонить минут через пять, когда отъедет подальше от этого клятого центра с его повышенными мерами безопасности. Хорошо быть богатым и не считать каждую копейку! Ну ничего, скоро, уже совсем скоро и он тоже считать не будет.

Мысль привычно съехала на сладкие мечты, и спохватился он только минут через двадцать, стоя на перекрестке на «долгом» светофоре: он же не позвонил! В этом месте интернет работал отлично. Прикосновение пальца к иконке вотсап, еще одно прикосновение к строчке с нужным именем – и вот уже слышны гудки, а потом голос, от звуков которого на лице почему-то невольно расплывается улыбка. И пусть голос недовольный, это совершенно не влияет на хорошее настроение!

– Почему так долго? Ну, что там?

– Ничего особенного. С утра был на конференции, потом встречался с юристом.

– Юрист тот же? Или другой?

– Тот же самый.

– Ладно. Дальше что?

– Дальше встречался с каким-то дедом, сначала в отеле в баре сидели, потом поехали куда-то на квартиру…

– Точно на квартиру?

– Ну не знаю, там жилой дом, они вошли в подъезд, а уж что там и как – я не в курсе.

– Ладно. Что потом?

– Потом вышли. Дед отвез его в отель, высадил, уехал. Всё.

– Что за дед?

– Слушай, птичка, а ты не зарываешься? – рассердился он. Больше, правда, наигранно, потому что по-настоящему сердиться на птичку с таким божественным голосом он никогда не умел. – Я не справочное бюро и не экстрасенс. Делаю, что могу. И между прочим, пока забесплатно.

– Ладно, не кипятись, – голос стал мягче. – Значит, опять юрист… И дед какой-то… Наследство, что ли, пытается выкопать? Зачем ему юрист?

– Птичка, твои вопросы не по адресу.

Красный сигнал светофора сменился зеленым, машины тронулись, и ему пришлось переключить внимание, поэтому последние слова он произнес быстро и скомканно.

– Что? Что ты сказал? – нервно переспросил божественный голос.

Просто удивительно, что он так и не смог забыть этот голос за столько лет! Птичку давно забыл и не вспоминал, а стоило услышать ее голос – и появилось ощущение, что разговаривал с ней в последний раз только вчера.

– Я сказал, что твои вопросы не по адресу, – терпеливо повторил он. – Если ты хочешь иметь разветвленную шпионскую сеть с подслушиванием и подглядыванием, то это не ко мне. У меня из техники только машина, старая и трухлявая, и та не моя. От отеля до жилого дома за дедовым джипом еле угнался, хорошо еще, что пробки, движение затруднено. А по свободным дорогам мне за ним тащиться вообще беспонтово, так что когда дед американца высадил у отеля, я за ним не поехал.

– На завтра какой план? – требовательно вопросил божественный голос.

– Завтра закрытие конференции и банкет.

– Смотри, не упусти ничего.

– Да иди ты, – беззлобно усмехнулся он. – Тоже мне, начальница. Начальник тот, кто платит. А тот, кто просит, это уже не начальник, птичка моя сладкоголосая.

Он жил у самой Кольцевой дороги, в блочном доме, в квартире, превращенной бывшей женой в коммуналку: после весьма недолгого брака и быстрого развода она разделила лицевой счет, превратила отдельную квартиру в коммунальную, стала собственницей одной из двух комнат и продала свою жилплощадь. С тех пор соседи менялись несколько раз. Теперь у него за стеной жила молодая пара с маленьким ребенком. В общем и целом ему было все равно, с кем делить квартиру, лишь бы соблюдался график уборки и никто не мешал лежать и мечтать.

Стараясь не шуметь, он вошел в прихожую, скинул куртку и ботинки, отпер дверь в свою комнату. Когда уходил утром – сказал себе, что надо бы прибраться, комната и без того небольшая, а он такой бардак развел. Решил отложить уборку на вечер, не думал ведь, что вернется так поздно. Глаза б не глядели на этот развал… Ничего, можно и не глядеть. Просто не зажигать свет, пробраться к дивану, лечь, натянуть плед. И мечтать. О собственном доме, в котором всегда будет порядок, потому что за ним следит горничная.

* * *

Заключительное мероприятие конференции прошло без неожиданностей: всех участников благодарили, всех проинформировали о порядке подготовки сборника докладов и выступлений, рассказали, какой неоценимый вклад в искусство перевода с русского языка и на русский мы внесли… Одним словом, ничего нового. В самом конце – рассказали об организации оставшейся части культурной программы и пригласили на банкет, который должен был начаться в этом же здании через полчаса.

На банкет я, разумеется, идти не собирался, равно как и не намеревался участвовать в предлагаемых экскурсиях и посещении театра: у меня хватало других дел, а многолюдное общество отнюдь не прельщало. Дабы не показаться невежливым, нужно было найти в бурлящей в просторном холле толпе нескольких человек и попрощаться. Лавируя между людьми и чувствуя, как нарастает раздражение и трусливое желание просто сбежать, никого не предупреждая, я вдруг заметил изящную элегантную женщину. Именно так: заметил. Оценил чисто по-мужски. И только через несколько мгновений узнал. И тут же засомневался. Нет, это никак не может быть она, наверняка я ошибся, обознался, что и неудивительно, ведь я видел ее всего один раз на протяжении нескольких минут и особо не разглядывал…