Бесконечный матч - Валерий Лобановский

Деятельность команды определяется и моделью игры, ее структурой. Прогрессивная модель игры требует игроков совершенно новой формации, способных эту модель «поддержать» на поле, прочувствовав ее предварительно путем многократных повторений – в тренировках. Игроки должны выражать тактику, «навязанную» тренером, а тренер – подбирать игроков под свою модель.

Надеяться на индивидуальность футболиста, который забьет, значит – надеяться на случай, а он в современном футболе, характерном прежде всего организованностью, логичностью, коллективизмом, – не помощник.

И что же, прочь с поля индивидуальность, способную к импровизации? Ни в коем случае! Модель игры конечно же подразумевает и модель футболиста, способного – в первую очередь – соблюдать заданные принципы коллективизма, но при этом нельзя отрицать возможность импровизации. Более того, коллективный футбол, стойко базирующийся на фундаменте прогрессивной тактики, – высшая форма импровизации, и для индивидуальности здесь полный простор, а если звезда при такой игре еще и блеснет, то шансы на успех заметно повысятся.

Ни от кого нет секрета, что существует несколько структур коллективных действий команды, и мы им следуем, во всяком случае, стремимся следовать.

Первая. Мы завоевываем пространство, переносим оборонительные действия на половину поля соперника, мешаем ему длительное время владеть мячом и атакуем сами.

Вторая. Мы отдаем пространство, ведем оборонительные действия на своей половине поля, а скоростные атаки и контратаки проводим на создавшемся просторе.

Третья. В ходе игры в зависимости от различных факторов (например, состояния спортивной формы игроков нашей команды, команды соперника, достигнутого результата) меняем периодически одну структуру ведения игры на другую.

Нам говорят: «Принципы принципами, но ведь вы же проигрываете!» Но нет команд в мире, которые бы не проигрывали. Когда же проигрывается матч, дело не в принципах, а, очевидно, в наших общих ошибках при их реализации, ведь люди же этим занимаются, тренеры и футболисты. Да и соперники не сдаются из-за того, что у нас есть принципы.

Команда же наша руководствовалась этими принципами организации игры и, я думаю, будет руководствоваться, развивая и совершенствуя их (очень много возможностей для этого), потому что в этом видит будущее футбола. Принципы создает время, и связаны они прежде всего с тенденциями развития мирового футбола, с попытками заглянуть в будущее, обязательно заглянуть вперед. Другое дело, что они – не догма, они совершенствуются вместе с приходящими новыми игроками и со временем.

В игре с венгерской сборной во многом удалось реализовать все наши принципы коллективного футбола. Скорость, синхронность, полная взаимозаменяемость уже в первом тайме сделали свое дело. 3:0, вроде бы все в порядке, можно и передохнуть, сберечь силы, которые в мексиканских условиях расходуются значительно быстрее, чем на равнине. Но было бы с нашей стороны антипедагогично просить в перерыве футболистов потихоньку сбавлять темп. Подобная просьба могла бы привести к нежелательным последствиям, самим же игрокам, большей частью молодым, просто-напросто не хватало опыта, чтобы при таком яге результате затратить меньше сил. В футболе умение подавлять эмоции разумом приходит с опытом, причем опытом коллективным.

Должен сказать, что многие специалисты в Мексике были удивлены уровнем технической готовности наших футболистов, называли его высоким. Совсем недавно такие заявления могли шокировать кого угодно. Конечно, во внешних проявлениях технического мастерства – в мягкости, в элегантности работы с мячом – мы уступаем латиноамериканцам. Но мягкость и элегантность – не составляющие футбола, это вообще субъективные понятия. Что же касается надежности, своевременности выполнения технических приемов и, что самое главное, работы с мячом на скорости, то мы выглядели подчас предпочтительнее южноамериканских футболистов. (Что вообще представляет собой современная техника в футболе? Еще в начале шестидесятых годов известный французский специалист Габриэль Ано сказал примерно так: играть при помощи одного козыря ужо невозможно, необходимо использовать все, которые есть в футболе – тактику, технику, функциональную и психологическую подготовку. Все взаимосвязано).

Техническое наше преимущество подтверждает и статистика: допуская 20–25 процентов брака (только в первом тайме матча с канадцами было 32 процента), наша команда вышла на очень высокий мировой уровень, прежде такие показатели были доступны только отдельным выдающимся футболистам (сейчас конечно же звезды их превзошли). Повышение индивидуального и коллективного технического мастерства сказалось во многом и на числе голевых ситуаций (16 ударов по воротам сборной Венгрии, 20 – Франции, 22 – Канады, 24 – только в основное время – Бельгии), и на реализации их (12 мячей за 4 игры). Больше забили только чемпионы.

Выравнивание технического мастерства в сравнении с ведущими командами мира не свидетельствует, конечно, о том, что мы достигли совершенства, но сулит нам неплохую перспективу. Надо сказать, то обстоятельство, что мы не отстали в двух таких важных слагаемых игры, как функциональная подготовка и техническая вооруженность, позволяет утверждать, что мексиканский чемпионат – едва ли не первое крупнейшее соревнование, на котором советская команда не копировала чужую тактику былых времен, не догоняла, не подстраивалась под футбольную моду, а вышла на поле, имея собственное лицо, шла в ногу со временем, показав сбалансированный, гармоничный и в то же время «агрессивный» футбол. На всех участках поля и во всех фазах игры. В коллективные действия умело и вовремя вплетались индивидуальные решения игроков, целый ряд которых постоянно фигурировал в числе ведущих футболистов чемпионата. Все это придавало игре самобытность, самостоятельность, зрелищность.

В большой степени проявилось это в ключевой предварительной встрече – с французами. Соперники, прекрасно зная, что ничья в этом матче практически гарантирует им продолжение борьбы в чемпионате, и рассуждая здраво, не постеснялись, несмотря на мощь своего состава, играть с нами от обороны, причем от очень глубокой обороны. В ней было четыре защитника и два опорных хавбека – Тигана и Фернандес. Даже Платини больше участвовал в оборонительных действиях, чем в атаке, вперед он практически выходил лишь для выполнения стандартных ударов. Фактически только Жиресс и два нападающих – Папен и Стопира позволяли себе активно атаковать, хотя тоже постоянно откатывались. И все же, когда возникла необходимость, они нашли, уловили этот момент и забили ответный гол.

Стартовый состав у нас был таким же, как и в матче с венграми. Если тогда на замену Беланову и Яковенко вышли Родионов и Евтушенко, то в этой встрече Блохин заменил Заварова, а Родионов Яковенко. Отнеслись к нам французы безо всякого пренебрежения, наоборот – с большим уважением и профессиональной ответственностью. Матч получился (по всеобщему признанию) одним из лучших на чемпионате. Правда, быть может, без особых внешних эффектов, но зато внутренне содержательным. Каждая команда очень чутко улавливала не только ближайшие по времени действия другой, но и «заглядывала» на несколько ходов вперед. Заранее перекрывались все возможные пути атак. Особый интерес представляло противоборство двух групп игроков, сконцентрированных в середине поля. У французов здесь что ни футболист, то громкое имя, чемпион Европы. У нас – дебютанты крупных соревнований. Подобное противоборство приносило им громадный опыт. Безусловно, это сказалось спустя несколько месяцев, когда мы играли с теми же французами отборочный матч чемпионата Европы в Париже.

Тогда же, в Леоне, средняя линия французов была, на наш взгляд, в значительной степени нейтрализована и переиграна, особенно до того момента, как Рац спустя девять минут после начала второго тайма открыл счет.

«Сборная Советского Союза, – заявил после этого матча Платини, – это отличная команда. Не знаю, как она выглядит с трибун, но только тот, кто на поле встречается с советскими игроками, может попять, насколько трудно играть против них. Матч с советской сборной был для нас одним из лучших, равный тем, которые мы провели на чемпионате Европы, когда продемонстрировали высокий класс и стали первыми на континенте».

Матч с Канадой можно было бы назвать проходным, если бы не одно обстоятельство: мы всерьез нацеливались только на первое место в своей группе, а его могла принести лишь победа над канадцами. И тем не менее мы пошли на коренные перемены в составе но сравнению с двумя предыдущими встречами.

Едва ли не во всех письмах, которые мы получили после чемпионата мира, задавался вопрос, почему мы выставили, по существу, резервный состав на заключительную игру группового турнира. Действительно, из каких соображений мы это сделали? Во-первых, надо было проверить ближайший резерв сборной. Во-вторых, сэкономить силы ведущих игроков, ибо, играя в жестком режиме 2, 5 и 9 июня, можно было и «посадить» команду. И наконец, надо было убедиться, кого же из тех, кем мы располагали, мы могли бы поставить на игру завтра.