Мальчик с сердцем цвета индиго - Nilab Sadeqi

тобой возможно?!

На последних словах уровень эмоций у отца зашкаливал, его нижняя губа уже билась в мелкой дрожи. Илан, как всегда в такие моменты, начал переживать за его здоровье. Его сердце бешено молило его разомкнуть губы и предложить померить давление, но ясный ум сдерживал все нейроны, чтобы не произошло ни одного лишнего сокращения мышц, так как он знал, что далее будет только хуже.

Отец еще долго продолжал свой монолог о том, какой у него бестолковый сын, насколько он безответственен, насколько неуспешен, и пророчил ему самое бесперспективное будущее. Много говорил о своем здоровье, угробленном над его учебой и жизнью, о своем вкладе в его будущее, который сын, естественно, никак не оценил и не оценит в будущем; о том, что он никогда не оправдает надежды отца, который так его любит и желает ему только лучшего.

Останавливался отец со своим монологом только тогда, когда звонил колокольчик на входной двери и пока не уходили посетители. Монолог продолжался периодами до самого вечера в лавке. Дома маме, сестре и братьям было высказано, насколько они все испортили младшего брата, насколько они не ценят здоровье отца, и до самого отхода ко сну весь дом молчал. Говорил только отец. А ему было что рассказать, что выдать из своего детства, проведенное в абсолютно таких же отношениях и такой же атмосфере со своим отцом. Он просто продолжал давно, столетиями назад, проложенный путь передачи ноши ответственности, груза чувства вины, пламени стыда и удары обесценивания.

С самого раннего утра Илан хотел уехать один без завтрака, но его мама остановила и объяснила, что это подольет только масло в огонь, что лучше задержаться до завтрака. Завтрак прошел в тишине, отец попрощался со старшими братьями, а на прощание Илана не ответил. Это было еще одно из его оружий, как он мог справляться с протестами молодого человека. Механизм этой репрессии работал всегда безотказно. Илану хорошо помнились дни детства, когда ему так хотелось, чтобы отец лучше бы ударил, наказал, но вот таким холодным образом, не говоря ни слова, не игнорировал его пребывание рядом. Сейчас же он слишком привык и смирился с этим холодом. А сегодня, размышляя по дороге в университет, он понял, что даже не очень хочет стараться ради того, чтобы исправить ситуацию. Он хотел сбежать. Он хотел свободы. Ему даже было страшно за эти мысли и новые чувства, но стереть их просто ластиком он не смог бы. Поэтому обещал себе подумать об этом вечером, а пока почитать по дороге. Прошло некоторое время, и он понял, что уже третий или четвертый раз читает один и тот же абзац, но никак не понимает смысла предложений. Слова все знакомые, но в одну мысль они не складываются. Его мышление его подводило. Чувства требовали справедливости, а не закрывания глаз и обещаний «позже». Внутри него зарождались ростки сопротивления. Поднимался мятеж, и вариант «подумаю позже» никак не прошел. Он отложил книгу и сам боялся вновь возникших чувств. Он понимал, что дороги обратно нет. Но как смирить все таким образом, чтобы оказалось в конечном итоге без жертв? И бывает ли так?

Весь день в университете прошел скверно. Он так и не смог учиться, мысли были где-то с отцом. К вечеру он возвращался в общежитие и по дороге зашел на детскую площадку. Ему очень хотелось вспомнить свое детство, маму и ее целительные сказки. Их определенно ему не доставало. Илан сел на скамейку рядом с песком и вспомнил, что мама всегда ему говорила, что песок – струя времени, при этом пропускала песок между тонкими пальцами. А дети, он с сестрами, завороженно смотрели на эти струйки, которые текли словно вода, пока не высыпался весь песок. Тогда мама открывала ладонь и показывала им камушки в руках, которые задержались, и говорила, что это те камни, те драгоценности, которые остаются в ладони, когда струя времени проходит сквозь нашу жизнь. И если после высыпания всего нашего времени в руке не остается ни одной драгоценности, то это очень печально. Поэтому обязательно надо стараться хватать песок вместе с драгоценностями, а особенно, еще и приглядеться заблаговременно, чтобы схватить камни покрупнее, поярче и чище. Он присмотреться к песочнице и заметил что-то небольшое лазурного цвета в глубине песка, и непроизвольно, из любопытства, которое не могло упустить столь красивый оттенок, схватил горстку песка и пустил между пальцами. Когда песок весь высыпался, он раскрыл ладонь и увидел в ней небольшой, отломившийся из чьей-то бижутерии кусочек яркой бирюзы.

Глава 9

Весь вечер понедельника он провел в состоянии то подготовки перед началом битвы, то стремительные ростки от зерна чувства возрождения брали верх над всем, а мысли уносили его к кусочку яркой, красивой целой бирюзы в родном городке.

Неделя то летела, так что он даже не понимал, как прошли часы, то минуты тянулись темным, холодным протестом. Наступил последний день учебы. Он мечтал посетить маму и родных, панически не хотел в магазин к отцу, бесконечно ждал послеобеденный перерыв и ярмарку. Внутри него жили сейчас две личности, которые он максимально старался отделить друг от друга. Потому что гроза и молнии одного могли разрушить проросший хрупкий росток новых чувств в другом.

Вечер прошел дома спокойно. За ужином как будто все было по-прежнему. Отец за неделю успокоился. С утра в лавке тоже было спокойно, посетители приходили, товары продавались, жизнь шла своим чередом. После обеда Илан собрался и, выходя, просто сказал отцу, что уходит на один час. Придя на ярмарку, первым делом он зашел к ювелирному мастеру и отдал ему свою находку, попросил сделать из него браслет из белого металла. Он решил, что этот обломок есть что-то очень важное, как напоминание и знак о новом начале. Поэтому он теперь будет с ним всегда. Далее пошел искать камень покрупнее.

Он ее достаточно быстро нашел и, зная свои проблемы, сразу сообщил, что у него есть один час и он не знает, как продлить его. Хилай сначала немного растерялась от такой откровенности, но ее улыбка спасала любую ситуацию.

Так длились по одному часу их встречи два раза в неделю некоторое время, сколько именно— неважно, так как ощущение у каждого четко установилось такое, как будто они знали друг друга уже много жизней, и каждую прожили вместе неразлучно. Илан успел завершить первый год учебы с достойными окончательными баллами, которые, конечно, были, по мнению отца, слишком низкими. Пролетело