Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 1, 1924-25 годы) - Павел Лукницкий

Николай Степанович последние годы все хуже относился к АА. Чем хуже становились дела с Анной Николаевной, тем хуже к АА - считая ее виновницей.

Об А. Франсе: "Несколько французских литераторов в Париже в десятом году считали его чем-то вроде Потапенко, Немировича-Данченко - не новые мысли. Он хорош в описаниях французского быта и в... (?)".

Рыбаков принес апельсины. АА их нельзя.

Разговор о Чехове. АА была на "Расточителе" (постановка Дикова).

"Это единственный актер, которого вообще в жизни я видела. И Ив. Вас. Ершов, - но это оперный... А женщины, я н и к о г д а не видела на сцене.

Оперные женщины - это ужас! Они с большими подложечками, так все у них развито для пения, с большими шляпами. Они все какие-то до-потопа... Ужасные женщины!"

"Корона и плащ" - это ужас один!

Священник гимназии - вечер был. АА должна была свои стихи послать ему (пятидесятилетний юбилей гимназии. 1915 год?).

1915, Вербная суббота. У друга - офицер Бор. Вас. Анреп. Импровиз. стихов. Вечер; потом еще два дня, на третий день он уехал. Его провожала на вокзал. Стихотворение в "Белой стае".

Осенью пятнадцатого года приезжал, но не виделся с АА.

Следующая встреча в конце января шестнадцатого года, январь-февраль. Обеды в ресторанах, возил, катался. (Приехал так: телефон друга, пришли. 10 марта - "Pirato" и по дороге назад - стихотворение. Отъезд в Лондон. Письмо, открытка. Осень шестнадцатого года - приезд, встреча на вокзале... 3 февраля 1917 г. приезд из Лондона. Уехал опять. Приехал в сентябре семнадцатого, уехал за несколько дней до Октябрьской революции. Пришел проститься, не застал.

В. Срезневская была: "Анички нет!" - "Я с Вами пришел проститься, Валерия Сергеевна!.."

Два года в 6-м классе. Немецкому флейлен Шульц учила. Была в Смольном, но не выдержала - без воли не могла жить. Французский язык: когда пять лет было старшим детям, взяли француженку. "Пиковую даму" - перевод на французский язык, в гимназии. Стихи - были две подруги, которым стихи читала.

Пришел в половине пятого - застал Л. Замятину и А. Е. Пунину. Скоро ушли. Н. Н. Пунин два раза ездил на вокзал, оба раза не в то время... Не поехал в Ц. С. Часов в 12 - приходил к АА.

Температура - днем была 37,3, в половине десятого тоже 37,3. АА встала вечером, слабость страшная. Села в кресло. Перед глазами круги были, когда села...

Лозинский: Н. С. - "Двор был уведомлен". Н. С. знал, но не ревновал особенно. Стихи в "Белой стае".

Лозинский: Два - беби, один - Грише. "Подорожник"... "Самовар" стихотворение (Слепнево).

...в Москве...

Лозинский: Разговоры об акмеизме, о взаимоотношениях в стихах АА и Н. С. - спорили всегда. "Я был автономным провинциалом со своими школами" и т. д. Наппельбаумы и прочие - плоско.

Учительство Н. С.

Ирина Одоевцева - "неофициальная вдова". Подошла к АА: "Я все знаю о стихах Н. С.".

АА выбрали синдиком "Звучащая раковина" - после ее разговора с Ионовым. АА ругалась страшно - нужно бороться со старым, а не выбирать себе начальство.

Беби звали Михаилом, но это не тот, кого АА называет Мишенькой.

Шилейко увезли в санаторию летом 1921 г. (в Ц. С.).

Надпись на "Подорожнике": "Шилейке - 25 июля 1921 г." - уже когда расхождение решено было.

Мандельштамы действительно в Царском Селе.

1.04.1925. Московская, 1.

"Каракаллу" восьмого года сравнить с "Каракаллой" восемнадцатого года.

[AA:] "Посмотреть, что он сделал, он камня на камне не оставил. Это так варварски. У Коли было такое хорошее варварство к себе".

"Укатали сивку на крутых горках".

Озеро Чад - I - "Сегодня я вижу особенно грустный твой взгляд". II "Барабанный бой племени".

АА (А. Е. Пуниной):

- Маня, это какая-то пропавшая грамота... Подумайте. Так давно ушла...

В 8 часов поехал к АА.

Дверь открыл Пунин. Был неприятно удивлен моим появлением - сказав 2-3 слова, потом в комнате у АА сидел молча, - а до этого, АА сказала, был очень оживлен, весел... Сидел молча под предлогом, что устал от поездки в Ц. С. и хочет спать.

У АА, кроме Пунина, застал Людм. Ник. Замятину. Замятина женщина-врач, небольшого роста, некрасивая, симпатичная, добрая. Немножко, м. б., простоватая... Она очень заботится о здоровье АА, приходит к ней каждый день, кладет компрессы (сегодня и последние дни компрессов АА не ставили). Очень заботится о том, чтобы АА не утомлялась, мешает гостям долго сидеть, не позволяет курить в комнате... Делает это тихо, осторожно... Сегодня Федин с кем-то хотел прийти к АА, да еще после обеда, за которым выпили много вина. Замятина им не позволила прийти...

АА любит Людмилу Замятину. Отзывается об ней с большой теплотой, рада ее присутствию и благодарна ей за уход и заботы. АА не любит, чтоб за ней ухаживали, делали ей что-нибудь - очень ревниво оберегает других от того, чтоб другие тратили на нее свое время. Очень не любит давать поручений, просить что-нибудь для нее сделать, предпочитает скрыть свою нужду в чем-нибудь - в самых пустяках даже. Даже от самых близких людей она всегда пытается отстранить заботы об ней, и если их принимает, то как-то покорно, когда уже не может отвести от себя эти заботы.

В самом начале моего прихода Пунин рассказывал о Ц. С. - в санаторию ехать никак нельзя - там в каждой комнате по нескольку человек, режим строгий слишком - такой, какого АА вовсе не нужно. Пунин ходил узнавал насчет пансиона. В Ц. С. их два - в один из них АА решила устроиться.

Здоровье АА сегодня хуже - по-видимому потому, что ей еще нельзя вставать, а она слишком много вставала и утомилась. Температура опять высокая: днем было 37,5, а вечером, часов (неразборч.) - 37,7. В 9 часов к АА приходят Гессен и Лившиц с женами (Гессен и Лившиц - издатели ["Петроград"]) - толстые евреи. Сидят до 10 1/2 - разговоры о разном - в книге (неразборч.) de St Petersbourg (изд. 1910) - которую АА называет "La noblesse de St Petersbourg"; разговоры о санатории, о болезни, о поездке в Крым, о Тихонове, об антологии Голлербаха, о издающемся 2-томном собрании стихов АА - обещают недели через 3 выпустить в свет.

АА очень утомлена. Людм. Замятина, уходя в 10 ч. вечера, просит меня скорее выгнать гостей...

В 10 1/2 АА просит меня вывести погулять Тапа. Пока я ходил с Тапом, издатели ушли, а Н. Н. Пунина я застал в шубе - он через несколько минут тоже ушел, сказав мне - "Павел Николаевич, вы сделаете АА все, что нужно... Только не занимайтесь особенно долго"...

Я остаюсь один.

Пунин ревнует меня - ревнует уже всерьез. Сегодня, при Замятиной, пока я выходил в кухню кипятить чай, он ясно это показал АА.

Разговор такой с АА: я упомянул про толстые как бревна ноги в тонких шелковых чулках - жены издателя. АА заговорила о том, какая теперь безжалостная мода - она слишком много от женщины требует.

АА: "Представьте себе, если б при Елизавете или Екатерине была такая мода? Как бы они были ужасны? А тогда, при той моде, какая тогда была, - они даже казались прелестными..."

АА: "Но подумайте, какие они милые (издатели). Они предлагали мне ехать в Крым и обещали каждый месяц высылать деньги. Ведь по правилам я могу получить деньги только через месяц по выходе книги... А они столько заплатили - я ведь уже 1000 рублей получила... Я думала, что я уже все получила, а они говорят: "Нет, кроме этого Вам еще 800 рублей причитается". - Это больше, чем я думала..."

АА тронута таким отношением издателей.

Я принес АА свой литературный дневник и стал читать. АА делала свои замечания - некоторые фактические поправки.

АА очень огорчили дневники: "По этому дневнику выходит, что я злая, глупая и тщеславная... Это, вероятно, так на самом деле и есть".

Эти слова АА заставили меня (на следующий день - я записываю все через день) внимательно прочесть дневник... И вот в чем я убедился... Дневник мой ведется совершенно по-дурацки. Действительно получается черт знает что!

Получается совершенно неверное представление об АА... АА - живая, добрая, чуткая, ума совершенно исключительного - никак в дневнике не чувствуется... Я думаю, это происходит вот отчего: я записываю далеко не все... Из каждого разговора я записываю фразу или несколько фраз, которые сильно запали в память, а все остальное, окружение этой фразы, в дневник не попадает... Отзывы о людях АА получаются резкими, злыми именно поэтому. АА н и к о г д а, н и р а з у не сказала ни об одном человеке дурно и зло. АА проникнута симпатией даже к самым неприятным ей людям, она глубоко объективна в своих суждениях. А те фразы, которыми пестрит дневник - это не есть ее отношение к данному человеку. Когда АА говорит о ком-нибудь говорит, всегда глубоко понимая человека, умалчивая о его дурных сторонах, известных, может быть, ей; даже оправдывая его в тех поступках, которые часто не требуют оправдания... И если в таком разговоре по свойственной АА тонкости ума с способности к иронии ("озорство мое", "мое окаянство") попадается сатирическая фраза, то она способна вызвать в собеседнике веселый смех, как всякая остроумная шутка, но окружение этой фразы в общем ходе разговора совершенно обезвреживает такую фразу, делает ее абсолютно беззлобной и нисколько не претендующей на отражение действительного отношения АА к данному человеку...