Рейтинговые книги
Читем онлайн Русские мужики рассказывают - Марк Поповский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 60

Крестьяне, члены организованного Яковом Драгуновским Общества Истинной Свободы, в соответствии с учением Льва Толстого, стали отказываться от военной службы. Советские власти ответили на это террором. Среди первых арестованных был двоюродный брат Якова Драгуновского Семен. Сохранилось последнее письмо этого молодого толстовца, выброшенное им из окна камеры смертников:

"1919 года, 23 декабря. Дорогие родители, дорогой мой отец Абрам Пименович и дорогая моя мать. Сообщаю я вам, что мы находимся вместе с Григорием (сосед - М.П.) и другими с деревень: Дехтерёво и Моркотово. Всех нас восемь человек отказавшихся и всех нас смоленский военный трибунал приговорил к расстрелу. Дали нам еще пожить 24 часа, может быть освобо-дят, а может быть и расстреляют. Прошу я вас, дорогие родители, обо мне не заботьтесь и не печальтесь, я сам избрал этот путь Христов. Когда Христа вели на казнь, то Он говорил: "Отче! Прости им, ибо они не знают, что делают!" Так и я, пусть со мной делают, что хотят, а я прощаю им и буду терпеть во имя Христа. И еще уповаю я на то, что сказал Христос: "Ни одного волоса не упадет без воли Бога". И еще Он сказал: "Не бойтесь тех, кто убивает ваши тела, а бойтесь тех, кто убивает душу". Ибо тело прах и оно само по себе должно погибнуть и, как оно из земли взято, так в землю и пойдет, но душа, как она дана от Бога, так и пойдет к Богу, она зря не погибнет без воли Бога...

Писавши эти строки, вспомнил всех вас, мои родные сестрицы, братцы, племянники, огорчился и заплакал и долго не мог продолжать писать. Всех вас мне стало жаль покидать... Скоро нас не будет, так как 24 часа проходят. Если сегодня вечером нас не расстреляют, то может быть Бог даст и живы окажемся, а если расстреляют, то все мы просим: попросите тюремное начальство, чтобы вам разрешили взять наши тела и похоронить их в наших родных деревнях. Дорогие мои родители во плоти! Смерть мне не страшна. Простите мне, если я кого-либо и чем-либо обидел и огорчил, я же всем прощаю.

Дорогой мой отец! Не будь здесь около тюрьмы, не расстраивай себя. Если мы случайно останемся живы, то вы просите наших братьев по духу Пыриковых, чтобы они походатайство-вали об нас в "Объединенный совет религиозных общин и групп".

Двоих дезертиров увели на расстрел, а мы покуда остались, хотя наши 24 часа уже кончились. Нам сказали: "Молитесь Богу, о вас пришла телеграмма из Москвы"".

Телеграмма действительно пришла, но была, по свидетельству Ивана Драгуновского, специально задержана, и вечером 24 декабря 1919 года восемь молодых толстовцев были расстреляны. При расстреле пуля не попала в сердце Семена Драгуновского, его полуживого столкнули в яму и засыпали землей. Его отец, бывший неподалеку от места расстрела, прибежал к могиле, которую заканчивали засыпать и слышал из-под земли стоны своего сына.

Кто же позаботился о восьми смоленских мужиках в Москве? Кто прислал злополучную телеграмму и почему ее задержали? Чтобы ответить на этот вопрос, разберемся в довольно сложных отношениях, которые вскоре после Октября возникли у Ленина и его правительства со всеми религиозными внецерковными группами по поводу службы в Красной армии. Историю эту обстоятельно и почти правдиво изложил В. Д. Бонч-Бруевич, ставший после революции управляющим делами Совнаркома. В его рукописи, хранящейся ныне в рукописном отделе Государственной библиотеки имени Ленина в Москве, читаем:

"Группа каторжников-сектантов, приговоренных царским правительством к расстрелу и "пожалованных" вечными каторжными работами за отказ от исполнения воинских обязанностей на фронте империалистической войны, обратилась к Владимиру Ильичу с просьбой издать такой закон, чтобы тот, кто не берет оружия в руки по своим убеждениям и не возьмет его ни при каких обстоятельствах, что он доказал своей жизнью, был бы освобожден от воинской повинно-сти или совершенно или с заменой какими-либо тяжелыми работами..." (Отдел рукописей Библиотеки им. Ленина. Фонд 369, дело 16, лист 28 и далее. В.Д.Бонч-Бруевич. Рукопись: "Отношение к религии в СССР".).

Надо полагать, что атеисту Ленину, готовящемуся разжечь в стране гражданскую войну, такая просьба верующих (дело было в начале 1918 года) показалась по меньшей мере неумест-ной. Но в ту пору большевики еще чувствовали себя не слишком прочно и предпочли не отталкивать от себя потенциальных союзников. Народный комиссар юстиции Курский получил распоряжение готовить материалы для будущего декрета. К ноябрю 1918 года проект декрета об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям был завершен. Специальная комиссия в составе наркома Д. И. Курского, члена коллегии НКЮ П.А.Красикова, управляющего делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевича и толстовца В.Г.Черткова, председателя общественной организации, именуемой Объединенный совет религиозных общин и групп, приступили к выработке текста. Роль Черткова в этом предприятии была весьма весома. Ибо именно Объединенный совет, в соответствии с новым декретом, должен был получить право "возбуждать особые ходатайства перед Президиумом Всероссийского Исполнительного Комитета Советов о полном освобождении от воинской службы безо всякой замены ее другой гражданской повинностью, если может быть специально доказана недопустимость такой замены с точки зрения не только религиозных убеждений вообще, но и сектантской литературы, а равно и личной жизни соответствующего лица" (Пункт третий декрета Совета народных комиссаров от 4 января 1919 года.)

Декрет, собственно, лишь закреплял существовавшую в течение 1918 года практику, когда новая власть освобождала от военной службы тех верующих, чью искренность в этом вопросе письменно потверждал Владимир Григорьевич Чертков. Общее число толстовцев, освобожден-ных по справкам Объединенного совета за десять месяцев 1918 года, составило около 300-400 человек. Имя друга Льва Толстого звучало в те месяцы столь магически, что ни советские власти, ни власти "белые" владельцев удостоверений, подписанных В.Г.Чертковым, служить в армии не принуждали. Однако время шло, и чем более большевики укреплялись в военном и политическом отношении, тем менее интересовались мнением Общества и тем менее склонны были исполнять свои собственные законы. Декрет от 4 января 1919 года был одним из последних документов, отражавших какую-то зависимость советского правительства от инакомыслящих (в данном случае от религиозно мыслящих). Сам Ленин, подписывая этот документ, на заседании Совнаркома дал понять своему окружению, что серьезно к этой бумаге относиться не следует. По воспоминаниям Бонч-Бруевича, он сказал в тот день:

"Я убежден, что этот декрет недолговечен. Существование отказывающихся брать в руки оружие для защиты нашей страны по принципиальным соображениям является реакцией на насильническое создание враждебной народным интересам казарменной солдатчины, которая всегда была готова у самодержавия против внутренних врагов. Время пройдет, люди успокоятся, так как никаких насилий они от нашей Красной армии никогда не увидят... "принципы" непротивления начнут тускнеть, и носителей их, столь фанатично настроенных, будет все меньше и меньше, а пока примем этот декрет, чтобы успокоить и удовлетворить тех, кто и без того натерпелся уже ужасных мук и преследований от царского правительства" (Отдел рукописей Библиотеки им. Ленина. Фонд 369, дело 16, лист 29 и далее. Рукопись В.Д.Бонч-Бруевича.)

В этом высказывании ясно виден макиавеллизм ленинского государственного мышления, циничная методика, когда новый закон принимается лишь для разрешения сегодняшнего сиюминутного затруднения. Такой принцип освобождает власть от исполнения собственных законов и деморализует население, которое также перестает видеть в законе императивную силу (По тому же ленинскому принципу Сталин опубликовал Конституцию 1936 года, гарантирую-щую гражданам свободу слова, печати, собраний; Хрущев давал законам обратную силу, а Брежнев ввел в Уголовный кодекс политические статьи 70 и 190.). Если декрет 4 января 1919 года считали недолговечным в Кремле, то в провинции ему и вовсе не придали какого бы то ни было значения. Местное начальство в Смоленске и Тамбове, в Вологде и Курске в вопросах военной службы руководилось прежде всего неписаным законом о том, что КТО НЕ С НАМИ, ТОТ ПРОТИВ НАС. Толстовцев и сектантов, не желающих по принципиальным соображениям брать в руки оружие и служить в Красной армии, на местах попросту расстреливали. Когда же по ходатайству Черткова Совнарком посылал телеграммы, предписывающие освобождать арестованных толстовцев и сектантов, то местные начальники отвечали, что телеграмма запоздала и "дезертиры" уже расстреляны. Так случилось с Семеном Драгуновским и его единомышленниками. Так оно и шло по всей советской России в течение всей Гражданской войны. Архив крестьян Драгуновских позволяет во всех деталях проследить эту полную внутреннюю несвязность между законами центральной власти с юридической практикой на местах.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 60
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русские мужики рассказывают - Марк Поповский бесплатно.
Похожие на Русские мужики рассказывают - Марк Поповский книги

Оставить комментарий