Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой - Pferd im Mantel

— И вот смотри ещё, Степан Политыч! Что всё неспроста. Тебе было сколько — под семьдесят, так?

— Ну да, 68.

— А ты теперь здоров, как словно твои двадцать лет твои вернулись, нет? А гляди, глазомер какой. На снайперской должности в группе. А когда из армии-то дембельнулся, не напомнишь?

— Ну ладно, Федь, тут-то всё понятно.

— А раз всё понятно, Бога гневить завязываем, Политыч. Чай-то вскипел? Да время уже, какой тут чай, пошли уже. К Бате надо до службы подойти ещё.

Фёдор и Степан Политыч как вышли из дома, так сразу попали в толпу деревенских, поспешающих в село к службе. Бабы, старики, дети — мужиков один — два. Но оно и понятно — мужики, кто не в отпуске, те — на работах, а день ещё не закончился. Да и те кто в отпусках и на свободных днях, тоже все на семейных делах. Лето начинается. Как водится — к лесным сразу посыпались обычные в таких случаях вопросы. Как все эти вопросы Фёдора уже давно достали, он только руками отмахивался. Звезда районного масштаба, фигле. Отделывались односложными ответами, ну что расскажешь деревенским о происходящем вокруг? Кто повдумчивее — тот и так видит всё и анализирует, а другим разжёвывать — только панику сеять. У самих вопросов куда больше чем ответов. А то сами не видят тенденции: ходунов меньше со временем не становится, и если раньше сновали там, где превратились, то теперь и тут непонятка происходит — мигрируют. Откуда и куда, в связи с чем — вопросы. Какие инстинкты руководят нежитью — вопросы. А может быть это не инстинкты вовсе — а некие силы? — тут уже проясняется. Надо наблюдать, смотреть, анализировать. Ошибиться очень легко — такие дела никаким опытом не объясняются. Опять же: кроме ходунов и костяков и другая нежить не дремлет. Появляется и новая. Повадки её — меняются. Почему — вопросы. Время идёт, и вопросов всё больше — меньше их не становится. Непонятно и теперь: осталась ли какая-либо власть в стране? Сама страна-то существует ещё или теперь только территориями землю мерить? Выжившие люди где? Пока удалось наладить связь только с малыми общинами вокруг села, а каких-нибудь более или менее крупных сообществ найти так и не смогли, и с другой стороны никто не объявлялся. Чем закончилась война и закончилась ли она? Что происходит в остальном мире — или текущая ерунда только у нас в стране творится? Что стало с Москвой, с другими крупными городами? А всем известно: радиосвязь не работает, мобильная ещё раньше приказала… Навигашки, которыми пользуются лесные, ещё кое-где ловят спутники, но отказы всё чаще и чаще… Как объяснить полное выздоровление выживших людей и как объяснить то, что люди перестали умирать от естественных причин? Как объяснить и то, что выжившие люди больше не стареют, а?? Как понять то, что покусанные ходунами люди становятся ходунами? Что такое касперы и какова их природа? Как церковные обряды и освящённые предметы и субстанции влияют на нежить по роду её? Ну и самые важные вопросы: как всё происходящее соотносится с догматикой церкви о деятельности злых сил и кто же или что же ходит на горизонте, видимый отовсюду? Фигура то в белом, то в чёрном одеянии, выше облаков, исполинского размера — кто это? Как понять природу феномена, если он не досягаем? Поначалу, по факту первого появления, который способствовал окончательному уверованию людей, пытались догнать, настичь его, однако, как оказалось, не смогли даже и приблизиться. Сначала фигура была видима постоянно, перемещалась по горизонту то туда, то сюда. Останавливалась, стояла, потом двигалась опять. Некоторые утверждали, что она нагибалась и воздевала руки к небу. Как то все вместе уверились, что это Господь и совершается тем самым факт Второго Пришествия. Но утвердить это не получалось на все сто процентов, поскольку происходящее не соответствовало общепринятому христианскому ожиданию по текстам Евангелия. Опровергнуть же по той же причине нельзя, ибо факты: мертвые встали, смерть попрана, налицо наличие сонмов злых сил — плотных и бесплотных, имеет место борьба между последними и, скажем так, Церковью. Согласитесь — не просто. Но при этом, после того, как Случилось, а Случилось всё разом, вроде бы ничего не происходит. А все ждут конца Света и Страшного Суда, а седьмой год — никаких предпосылок. Закрадываются сомнения в души людей. Где сатанина детель, если по книгам отцев святых сейчас — время Антихриста? Каков он, этот Антихрист, чем себя проявлять должен? — непонятно. Да, вот и получается — вопросов гораздо больше чем ответов.

С такими мыслями в голове Фёдор и дошагал до Храма, на площади перед которым уже собралась толпа прихожан, занятая молитвой о даровании доброй службы, а то и просто тихо беседующей между собой, собравшись группами. Поздоровавшись с населением, Фёдор с Политычем прошли в Храм, где и столкнулись с Геной, алтарником.

— Фёдор Иванович, Степан Ипполитович, вот радость-то! Храни вас Господи! — запричитал закатывая глаза Гена, парень лет двадцати с виду.

— Бог в помощь, Геннадий, привет! — поклонился алтарнику Фёдор. — Отче свободен, не знаешь?

— Был в ризнице, позвать?

— Ну если свободен Отче — зови!

— Я щас, Фёдор Иванович! — ответил Гена и спорым шагом двинулся к алтарному входу.

Пока ждали выйдет ли отец Паисий, Фёдор поклонился всем чтимым образам, поцеловал святыни и тихонько встал перед иконостасом.

Молиться Фёдор не умел. К тому же — ленился. Хотя Отец Паисий и наставлял его, как мог, на работу Господу, всё же, грех лени этой побороть Фёдор по сию пору не смог. Нет — верить-то Фёдор, конечно, верил — но как и во что? Понятно, что здраво обозревая происходящее, Фёдор понимал, что в дело вступили, безусловно, некие мощные, прежде потаённые силы, но, опять же — какие? Известные всем — на одной стороне Бог, и Сатана, будь проклят — напротив, а может, какие другие, неизвестные? Фёдор верил в Бога, видел действенность уставных ритуалов на нежить и бесов, но в отличии от последних, Господь себя никак не проявлял. Или проявлял, а Фёдор, по скудости веры не смог разобраться? Тут Федю терзали сомнения. А молитвы уставные Фёдор не учил. Знал основные, конечно, как без них «лешему». Но особые, на разные обстояния, не учил, успокаивая себя тем, что мол, у него другая работа, всё больше физическая, а не духовная. О чём и делился на исповеди — для каждого селянина раз в неделю обязательной в текущих обстоятельствах, как установил Отец Паисий. Поэтому молился Фёдор всегда своими словами, и больше просил не за себя, а за родных.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Совсем по-другому подходил к духовным вопросам Политыч. Будучи стариком обстоятельным, обратившись и уверовав крепко сразу, как Началось, Политыч наизусть практически знал весь круг Богослужений, и в деле не раз метко изгонял верными молитвами и стихирами вкрай распоясавшуюся нечисть, а не только пулей. Как раз на иную-то мерзость пуля была бессильна, а вот молитва и образ в рыло — действовали безотказно. Не говоря уж о Святой Воде, которая, как сами видите, и бесов напрочь валила. Не раз и не два Политыча звали участвовать и в службах по праздникам или когда кто из клира по каким обстоятельствам не мог приступить. Клир Политыча уважал и любил, и сам Отец Паисий уже не раз выводил разговор с ним на тему о рукоположении. Политыч же пока не соглашался — отговаривался тем, что не достоин, и что кесарю — кесарево, и его работа в поле — он снайпер, а в группе — духовный признанный авторитет, и лесным без него — туго придётся. Но это только часть правды, а другая — в том, что Политыч очень любил лес. Поэтому старик так радовался всегда плановым лесным рейдам, принимал живое участие в подготовке, планировании, а в самом лесу был просто незаменимым человеком. Именно Политыч, и никто другой, учил всех членов группы Фёдора лесному делу. По этим вопросам он был живой энциклопедией. Безошибочно ориентируясь без приборов своим природным чутьём, Степан Политыч проводил лесных топями, болотами, по кратчайшему маршруту, чуял зверя, нежить, бесов, обустраивал ночлеги, и конечно, добывал лесное пропитание. А всё потому, что Политыч-то был наследственным лесником. И прадед его был лесником, и дед, и отец — Царство им всем Небесное. Потому знал все окрестные леса как «Отче Наш», а те что не знал — понимал, и одно только это уже облегчало нелёгкие задачи, ставимые лесным общиной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});