Измена. Я отомщу тебе, предатель - Аманда Вин

Глава 9. Сладкая месть

«Между местью и наказанием есть разница: наказание производится ради наказуемого, а мщение – ради мстящего, чтобы утолить его гнев».

Аристотель

До встречи с Платоном меньше часа. Написала мужу и напомнила, что жду его ровно в пять, прислал смайлик и пообещал быть. Меня начинает потряхивать: я как будто разделилась на две личности. Одна — не понимает, как я вообще такое придумала. А другая — хочет побыстрее осуществить задуманное. Я не знаю, кому из них верить. Поддаться низменным порывам? И так уж ли они низменны? Я всего лишь хочу, чтобы Андрей почувствовал то же самое, что и я.

А Платон? Почему он?

Я не знаю. Всю ночь думала, несколько раз хотела отменить. Но потом оставила все, как задумала. У меня есть ощущение, что именно его я смогу соблазнить, остальных — нет. Не хватит храбрости. Почему такое чувство, откуда оно взялось. Может, я ошибаюсь, и с Платоном не выйдет… Первый раз в жизни чувствую себя настоящей стервой. Надеваю красивое белье и открытое платье, но не для мужа. Смотрю на себя в зеркало: понимаю, что по мне сразу же понятно, что я собираюсь кого-то соблазнить, не хватает только табличку повесить.

Стоп. Все, если я и дальше буду думать о посторонних вещах, ничего не выйдет. Надоело быть хорошей, удобной, правильной. Всю жизнь такой была. Отличница в школе, верная жена, хороший учитель. И где я сейчас? Я пересплю с братом мужа, потому что так Андрею будет больнее всего. А что я буду делать потом, что будет с отношениями братьев — это меня не волнует. Месть и точка.

Раздаётся звонок в дверь, и я вздрагиваю, он пришел немного раньше, чем я ожидала. Думаю, что нужно будет потянуть время — поговорить. А то ещё уедет раньше мужа.

Открываю дверь, Платон смотрит на меня как будто серьезно, но его глаза улыбаются, я вижу, что он рад меня видеть. Чувствую, как моя совесть начинает покалывать, но я запихиваю ее подальше.

— Привет, проходи. Спасибо, что приехал.

— Привет, — говорит как-то грустно.

Платон проходит, снимает верхнюю одежду, мы идём в гостиную. Садимся на диван. Он внимательно смотрит на меня. Теперь он еще более серьёзен, наверное, ждёт, когда я начну «важный» разговор. Или шокирован моим нарядом.

Я смотрю на часы: без двадцати четыре. И зачем ты так рано приехал, думаю. Потом почему-то вспоминаю: диван, на котором мы сидим, новый. Мы ещё ни разу на нем с мужем не…

— Так о чем ты хотела поговорить? — спрашивает Платон.

— Не знаю, с чего начать… Не хочешь выпить чаю? — я нервничаю и несу ерунду. Надо собраться, иначе ничего не выйдет.

Но как же трудно переступить эту черту. Я никогда даже ни с кем кроме мужа не целовалась, не то, чтобы… Но потом в голове всплывает картинка — то, что увидела в загородном доме. Перед Андреем не стоял такой вопрос: как можно с другой при законной жене, вот и передо мной не будет. К черту все.

— Ир, расскажи мне, что случилось? — Платон хмурится, а я придвигаюсь к нему и целую в губы вместо ответа.

Получается мимолетный поцелуй, потому что Платон сразу отстраняется и встаёт.

На его лице растерянность, но я не вижу в его глазах осуждения, поэтому я тоже быстро встаю, обхватываю его шею руками и целую уже по-настоящему. Он не отвечает на мой поцелуй лишь первую секунду, затем целует в ответ. Его руки обнимают меня за талию. Он сильно сжимает меня в объятьях, и одновременно с этим его язык находит мой, мне становится жарко: я где-то на периферии сознания отмечаю, что так сильно муж меня не прижимал к себе никогда, или я не замечала? И поцелуй с Платоном совсем другой, такой, что кружит голову, одновременно и томный, и напористый.

Андрей никогда не любил целоваться «просто так». У него поцелуй всегда — лишь прелюдия к сексу.

А сейчас…

Мне трудно взять в себя в руки, но я вспоминаю, для чего все это затеяла и начинаю расстегивать его рубашку.

Видимо, Платон тоже приходит в себя, он прерывает поцелуй. Я с удивлением понимаю, что у меня горят губы и щеки. Как я хорошо вжилась в роль. В крови, наверное, играет адреналин: очень хочется довести дело до конца.

— Остановись, ты сама не понимаешь, что творишь, потом будешь жалеть, — говорит Платон с придыханием, и я вижу, что это дается ему с трудом: он еле сдерживается, и его руки все еще на моей талии.

Я спокойно отвечаю:

— Ты же ведь знал, что он мне изменяет? Знал, да?

В его глазах я нахожу отголоски той же боли, что я недавно испытала, когда узнала о предательстве Андрея. Приятно, что мне кто-то сочувствует, но я здесь не для этого. Я хочу отомстить, поэтому я снова обхватываю шею Платона руками и притягиваю его к себе. Он отвечает на мой поцелуй, теперь еще более страстно. Наши языки сплетаются так, что мне трудно дышать. Я понимаю, что победила: Платон больше не сопротивляется, он сам раздевает меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍