Диадема (Диадема со звезд - 3) - Джоу Клейтон

Нет, она не понимала, откуда у нее взялись эти слова. Все вокруг залил глубокий янтарный свет, она почувствовала шевеление за спиной, но лишь на мгновение. Теперь она слушала, что говорили ее ставшие независимыми губы.

- Отравитель воды! - В голосе, которым говорило ее тело, чувствовалась сила и гипнотическая власть внушения, и он совершенно не был похож на ее обычный голос. - Он ждет вашего последующего шага! Он победил тебя! - и рука Алейтис метнулась, указывая па сидящую на песке Ракат. - Да, он победил тебя. Он защищался, а защита легче нападения. Но нас он не знает, поэтому мы можем победить его. Мы сильнее его! Мы проследим за ним. Ищите виновного в шатрах Клана ястреба. Стоящий перед вами может провести вас туда. Они решили напасть на ваше стадо на рассвете. - Диадема на голове Алейтис тихо зазвенела.

Миаво, враждебно сверкая глазами, следил за ней.

Презрительный смех вырвался из губ не-Алейтис.

- Не будь дураком, шаман. Забудь свое детское тщеславие. Тезвейн танчар ждет! - Она сделала еще один шаг к нему. - Ты бы лучше позаботился о танчар, чем ворчать на нас.

Низкое рычание заставило вздрогнуть их обоих.

- Она тебя поймала, Кхем-ско. - Лицо Тхасио прорезали глубокие морщины холодного гнева. - Женщина, ты назвала имя. Назови нам и место.

Алейтис почувствовала, что путы, державшие ее в плену, ослабели, хотя призрак диадемы все еще парил над ее головой - она увидела его отражение в темных глазах карнотепа и тут же почувствовала жар огня на лице. Она покачнулась, начала оседать, но подскочившая к ней Кхатеят спасла ее от падения. Держа Алейтис в объятиях, она тихо спросила:

- Ты помнишь, о чем только что говорила, Алейтис?

Девушка слабо кивнула:

- Да. Но у меня было такое чувство, словно за меня кто-то говорил. Это была не я. Но об этом мы переговорим с тобой после, хорошо?

- Хорошо. Но отвечай хериотепу, дитя!

Алейтис облокотилась на плечо колдуньи, ноги ее не слушались, словно они стали проволочными. Она устало произнесла:

- Дайте мне оседланного сесмата, и я проведу вас туда.

Голова шла кругом, Алейтис, как во сне, чувствовала, что ее посадили на спину сесмата. Миаво ехал рядом, его аура сверкала так ярко, что Алейтис воспринимала его не как человека, а как большой движущийся самоцвет.

- Вперед! - прошептала она и закрыла глаза. Окутанная все тем же непонятным янтарным свечением, она чувствовала себя куклой на веревке. Веревка ощутимо тянула ее назад. Без колебаний она повела боевую дружину к лагерю, где дремали танчаш, не подозревавшие о готовящейся атаке. Примерно через полчаса равномерного бега сесматов она натянула поводья, остановилась и указала рукой.

- Там! - произнесла она. - Вон за тем холмом.

Жрец протиснулся вперед и, соскользнув с седла на землю, резко поднял и опустил руку. Повинуясь его жесту, остальные мужчины быстро спрыгнули на землю.

Тишина дымилась сгущающейся опасностью. Миаво втяпул носом воздух, фыркнул: - Часовых не поставили, - пробормотал оп. - Глупцы! - Он слез с седла и кивком приказал Алейтпс последовать его примеру. Мужчины расступились, давая ей пройти. Она оказалась перед Тасмио.

- Что еще тебе известно? - тихо поинтересовался он.

- Ничего. - Она искоса взглянула на мрачные, злые лица бойцов. Только то, что все, кто вам нужен, - ТАМ! - Она кивнула в сторону низкого холма.

- Пошли! - Тасмио взмахнул рукой, указывая направление. Они ползли по склону, пока не оказались па вершине холма. Высокая трава частично скрывала их от возможно следящего неприятеля. Перед ними оказался спуск с холма, под которым - в лужицах лунного света, головами к привязанным сесматам - спали около двадцати человек. Тасмио прижался к земле рядом с Алейтис, пригляделся к вымпелу на шесте, поставленном в центре лагеря.

- Тапчар! - хрипло прошептал он.

Алейтис сглотнула: - Теперь они ваши. Позволь мне вернуться в лагерь.

- Нет, - прошипел он. - Нам нужен лекарь. Вдруг кого-то ранят. Вылечишь?

Алейтис против своей ВОЛИ кивнула.

- Отлично. - Он мрачно посмотрел на своих людей и прошептал: - Вперед!

Бойцы молча кивнули и поползли вниз по склону холма. Алейтис присела на колени и обхватила плечи руками. Она содрогалась от пропитавшей воздух ауры смерти.

Неровная цепочка нападающих достигла конца склона. Заблестели в лучах лун сабли, превращаясь из серебристых в багровые: были зарублены первые из спящих. В лагере не ожидали нападения. Люди не успевали даже вскочить на ноги, как изогнутые полумесяцем сабли рассекали им глотки. Завывая от бешенства, бойцы секли беззащитных, пьянея от вида крови.

Об Алейтис забыли. Она сидела на четвереньках на вершине холма. Ее страшно рвало. Все ее тело превратилось в один большой комок боли.

Ракат опустила кожаную дверь-завесу чена. В темноте лицо Ставвера казалось смазанным бледным пятном. Она снова приподняла завесу, закрепила ее и присела рядом со спящим. Всмотревшись в его измененное сном лицо, она подумала: "Какой он скрытный... Раньше мне казалось, что я его понимаю. Но теперь, когда пришла эта..."

Она осторожно коснулась щеки Ставвера.

"А теперь, маро, ты смотришь на нее. Да, теперь на меня ты так уже не смотришь... Она носит в себе ребенка другого мужчины, а ты все равно не сводишь с нее глаз..."

Вдруг ей показалось, что стены и потолок чена сближаются, душат ее. Ракат схватила свою тунику-куртку без рукавов и выползла наружу.

Ночь была тиха и тепла. Ааб уже опустился, а Зеб серебристой бусинкой блестел на самом краю горизонта.

Звезды висели так низко, что их можно было собирать, как цветы, Ракат глубоко вздохнула. Закат лун означал, что рассвет близко. Она посмотрела вокруг. Нд'рве громадным чернильным пятном расползлись по степи.

Слева нависал высокий фургон-херрет Шеквиатон, рядом примостился чен Алейтис. После набега на танчаротравителей рыжеволосая ведьма получила необычный статус в клане: она еще не поднялась на одну ступень с забинами, но уже перестала считаться чужой. Ракат фыркнула от внезапной ярости и бросилась бежать прочь из круга ченов и фургонов-херретов.

Она страдала от одиночества, от того, что нет никого рядом в ночной час, и никто не храпел над ухом, и не с кем было разделить тревогу ночных мыслей. Она схватила большую палку и помчалась вверх по склону длинного пологого холма, заканчивавшегося двухметровым обрывом.

Вот и вершина. Поколотив палкой по земле, чтобы расчистить место от змей и кусачих насекомых, она рухнула в траву и уронила голову на колени. Рыдания сотрясали ее тело. Зеб уже опустился на западный край мира, а Ракат все еще не могла успокоиться. Наконец она вздохнула, дрожащей рукой вытерла слезы и покачала головой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});