Противостояние - Вячеслав Шалыгин

— Хорошо, обойдемся без рентгена, — решил Бобер. — Пускай разведку. Я третьим, ты замыкающим.

— Яволь, герр Бибер, — Швед козырнул и усмехнулся.

— А чего по-немецки? — в свою очередь усмехнулся Бобер. — Ты же швед.

— По-шведски язык сломаешь, — наемник попятился в темноту. — Разведка пошла!

* * *

Люди неисправимы. Если они не плетут интриги, не выдумывают сверхзадачи, не задирают планку до недосягаемой высоты, их жизнь становится пресной и скучной. Не жизнью становится, а существованием. В чем разница? Машине этого не понять, даже самой совершенной, наделенной искусственным интеллектом. Значит, незачем и стараться. Следует просто поверить, что для людей эта разница существенна.

Троян вывел на виртуальный экран объемную проекцию убежища и сети примыкающих к нему подземелий. Просчитать все возможные маршруты движения людей, как владеющих нужными Трояну наноботами, так и претендующими на них, было делом одной наносекунды. Скорг обозначил для себя оптимальную точку пересечения маршрутов и бесшумно покинул наблюдательный пункт.

В безупречно просчитанный план скорга теоретически могли закрасться лишь две логические ошибки.

Если человек, укравший контейнеры с Н-капсулами, окажется не подручным мафии, а профессорским приятелем, который помог разыграть спектакль с «дерзким похищением» наноботов. Для чего? Нет версий. Но это вопрос несущественный.

И вторая вероятная ошибка заключалась в непредсказуемости Лешего, которого вор явно собирался нанять в качестве проводника.

Троян успел неплохо изучить этого сталкера и убедился, что он ненормален даже по меркам самих людей. Психиатры называли состояние, подобное тому, в котором пребывал Леший, шизофренией. Но Троян был уверен, что в данном конкретном случае речь шла не о заболевании.

Лешего, как и самого Трояна, опекал Механик. И вот как раз этот человек был действительно сумасшедшим. Для него не существовало вообще никаких правил или алгоритмов. Ни человеческих, ни машинных. Он мыслил непонятными всему сущему категориями, хотя и прикидывался вполне вменяемым. Какими соображениями руководствовался Механик, совершенствуя тело Лешего, не знал никто, кроме самого Механика. А уж для каких отдаленных задач ему потребовалось создавать такую странную вариацию на тему человека, да еще явно противопоставлять ее Трояну…

Нет, никакой натуральный мозг и никакой искусственный интеллект не могли просчитать всю задуманную Механиком комбинацию. Возможно, это мог бы сделать Пожарский, то есть легендарный жженый по прозвищу Мерлин. Но никто другой, это точно.

Троян проскользнул между руинами жилого дома, пересек проспект, заваленный бетонными обломками виадука, который до Катастрофы тянулся над проспектом вторым уровнем, и быстро отыскал тропу между высоченными грудами вывороченной земли и мусора. Когда впереди показался неглубокий, но широкий, более ста метров, и прямой бетонный желоб Гребного канала, Троян трансформировал корпус в подобие ничем не примечательного куста автонов и затаился.

Дороги ходоков и следующих по их следам наемников должны были пересечься именно здесь, Троян был уверен в расчетах. Существовала небольшая вероятность, что они сцепятся еще в подземелье, но Троян таким мизерным шансом пренебрег. И Леший, и его преследователи были далеко не новичками в Зоне, чтобы затевать разборки в ограниченном пространстве, да еще в прицеле у биомехов, которых полно в тоннелях метро. Нет, сначала они должны были выбраться на поверхность и прийти сюда, к высохшему гребному каналу. Именно здесь тот, кто приходил первым, получал огромное преимущество — мог устроить засаду, выманить противника на абсолютно открытое пространство и уничтожить. Не опасаясь при этом, что стрельба привлечет внимание биомехов и место решенной проблемы тут же займет новая.

Почему? Обычно в районе Гребного канала в Крылатском концентрация изделий техноса была минимальной, слишком уж низким был в этих местах фон аномальной энергии. Биомехи в таких местах были вынуждены использовать только запасы энергии в аккумуляторах, что серьезно ограничивало их боевую мощь. Ведь каждый выстрел из лазерника требовал огромных энергозатрат.

Так что Гребной канал у людей считался оптимальным местом для внутренних разборок.

Они ведь не рассчитывали, что в их дела вмешается такая совершенная машина, как Троян.

2

Зона, локация Москва, 02.06.2057 года

Генерал Антоненко родился в Минске, школу закончил в Киеве, а военную карьеру сделал в Российской Армии. Невероятно, но факт.

Накануне Катастрофы он имел звание полковника и непыльную штабную должность в Московском гарнизоне, жил в скромном двухэтажном коттедже под Зеленоградом, растил двух сыновей и уже подумывал выйти в отставку и заняться бизнесом. Все равно генеральские лампасы ему не светили. И должность была не та, и биография сомнительная — все эти переезды из страны в страну, пусть и братскую, изрядно смущали кадровую службу, а заодно и контрразведку. Антоненко все понимал, не обижался и потихоньку копил стартовый капитал для выхода на новый театр военных действий. Вернее, не военных, а частнопредпринимательских. Но судьба распорядилась иначе.

Во время Катастрофы Антоненко, как и многие военные, «пропал без вести», но вскоре (тоже как многие) вернулся живым и здоровым, разве что страдающим частичной потерей памяти. Где пропадал около двух месяцев, полковник не помнил, хоть лечи, хоть убей.

Какое-то время его держали в специальном госпитале под Казанью, но затем, когда число случаев возвращения людей неизвестно откуда и с одинаковыми провалами в памяти перевалило за пятую сотню, Антоненко освободили из-под стражи (ведь фактически казанский госпиталь был тюремной больничкой общего режима), вернули в строй и даже повысили в должности. Правда, прослужил он последующие три года не в Москве, а под Новосибирском.

Впрочем, к тому времени стало окончательно ясно, что фраза «служить в Москве» больше не будет вызывать зависти ни у кого и, возможно, уже никогда. Катастрофа по-новому расчертила и условные контуры военных округов, и умозрительные границы престижных мест службы, и карьерные рамки для офицеров, прошедших горнило Зоны.

К началу четвертого года службы в новых условиях заслуги Антоненко оценило командование, и полковника перевели на должность начальника тыла в Московскую бригаду Барьерной армии. Если честно, возвращаться туда, где потерял семью и дом, полковнику Антоненко было тяжело, но отказаться он не мог. Не умел. Родина приказала, отвечай «Есть!» и шагом марш. От этого принципа полковник не отступал никогда. К тому же новая должность была генеральской.

Почти два года Антоненко, не разгибаясь, пахал на новой ниве, и настолько успешно, что его усилия оценил сам генерал Шепетов, командующий всей Барьерной армией. В октябре 2056 года Шепетов даже вызвал Антоненко на ковер и предложил на выбор: пойти прямо сейчас к нему вторым помощником или стать заместителем начштаба армии, но чуть позже. Обе должности были хороши, однако Антоненко выбрал второй вариант. Не сказать, что это был стремительный карьерный взлет, но полковника все вполне устраивало. А почему он выбрал второй вариант — он не хотел, чтобы на него смотрели как на выскочку. Антоненко всегда предпочитал потерпеть, подождать, дать время угаснуть слухам и нездоровому ажиотажу, зато после честно смотреть в глаза товарищам. Что заработал, то и имею.

И, как ни удивительно, судьба, похоже, вполне разделяла философию полковника Антоненко. Когда после Большой зачистки в ноябре 2056 года генерала Шепетова сняли с должности, практически весь его штаб был отправлен по разным бригадам, невзирая на срок совместной службы с Шепетовым, хоть все пять лет, хоть один день. А вот тех, кто состоял в штабном резерве, никто третировать не стал, даже наоборот, устроили им второпях собеседование и приняли на новые должности всех скопом.

Не наугад, конечно, раздавались новые должности, нет… Хотя, положа руку на сердце, бог его знает. Может, и наугад, в режиме лотереи. Иначе объяснить свои новые погоны с зигзагами и назначение командующим Московской бригадой Барьерной армии генерал Антоненко — тыловик и по занимаемой на тот момент должности, и по призванию — не мог. Не настолько он был великим полководцем, чтобы командовать таким крупным боевым соединением. Ведь она только так называлась — «бригада». На самом деле по всем параметрам то, чем командовал Антоненко, соответствовало армии, не меньше. И личного состава, и техники, и вооружений было столько, что новоиспеченный генерал иногда терялся. Слава богу, рядом всегда был толковый начштаба, тоже «внезапно назначенный» (но в его случае обоснованно), полковник Вьюхин.