Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

Но воины тоже избегали мальчишку. Его присутствие заставляло бородатых мужчин стыдиться. Было очень мало фьордландцев, которые выжили бы после битвы с троллем.

Ульрик упрямо сжал губы. А потом прошел мимо Эйрика.

— Я буду делать свою работу. — Он наклонился за глиной и запустил обе руки в ледяную грязь.

Эйрик схватил его за волосы и рванул назад.

— Я тебя предупреждал! — закричал он. — Я отволоку тебя вниз, к фьорду, где тебе и место. И засуну в мешок с камнями. На этот раз ты не вернешься!

Ульрик шлепнулся спиной на снег. Едва он коснулся земли, Эйрик ударил его ногой в бок. Остальные дети просто стояли и смотрели. Никто не пытался помочь, даже Гутхорм, который когда-то был его другом. Ульрик подумал о том, что рассказывали ему отец и Олловейн о рыцарском поведении в бою. Тот, кто будет придерживаться кодекса чести, погибнет!

Эйрик снова пнул его. Ульрик немного ослабил удар, откатившись в сторону. Застонав, встал на четвереньки. Руки увязли в снегу.

— Возвращайся на дно фьорда, умертвие! Ты нам здесь не нужен!

Ульрик ринулся вперед и ударил Эйрика головой в живот. Сцепившись, они рухнули на землю. Ульрик ткнул мучителя коленом между ног, принялся колошматить кулаками по лицу. Мальчик отчаянно пытался избавиться от нападающего. Из носа у него потекла темная кровь.

Негромкий звук заставил сына Альфадаса остановиться. Эйрик вытащил у Ульрика из-за пояса эльфийский кинжал. Клинок матово сверкал в сером зимнем свете. Эйрик нацелил острие оружия на горло Ульрика.

— Ты больше не ударишь меня, умертвие!

Ульрик сглотнул.

— Точно. Я не дерусь со слабаками.

— Ты победил только потому, что ничего не чувствуешь! — зло крикнул Эйрик. — Тебя могла бы топтать лошадь, и ты этого бы не почувствовал. Мертвецы ничего не чувствуют! Поэтому ты победил. После моих пинков с тобой должно было быть покончено.

— Моя младшая сестренка Кадлин пинается сильнее, чем ты, мямля. — Ульрик отклонился назад, чтобы немного увеличить расстояние между своим горлом и острием.

— Тогда я отправлю тебя к ней, ты…

Чья-то сильная рука сжала запястье Эйрика и принялась его выкручивать, пока мальчик с криком не выпустил эльфийскую сталь.

— Довольно, мальчик. Забирай своих товарищей и убирайся с глаз моих долой, ничтожный негодник!

Эйрик поднялся и бросил на Ульрика убийственный взгляд. На негнущихся ногах, подчеркнуто медленно он пошел прочь. Остальные дети присоединились к нему. Асдис положила руку на дрожащие плечи Оттара. Тот всхлипывал.

Снова пошел снег. Большие белые хлопья, кружась, падали с неба. В мгновение ока дети скрылись из виду.

— Твое оружие. — Спаситель протянул Ульрику кинжал рукоятью вперед.

Это оказался высокий светловолосый воин. Один из мужчин, которые сражались с отцом в Альвенмарке. На его правой щеке красовалось клеймо в форме полумесяца. Так отмечали воров.

— Ты Маг, верно?

Воин коротко кивнул.

— Наверное, тебе не стоит бегать по лагерю с кинжалом за поясом. Ты сейчас мог быть… — Он запнулся. — Все могло закончиться плохо.

Значит, он тоже, подумал Ульрик. Маг тоже причисляет его к мертвецам!

— Я воин! Я имею право носить оружие, — упрямо ответил он.

Спаситель ухмыльнулся. Вокруг глаз появились мелкие морщинки.

— Прости меня, Ульрик Альфадассон, принц Фьордландии. На миг я забыл, кто передо мной. Почему-то ты выглядишь, как самый обычный пострел с разбитым носом.

Ульрик коснулся носа. Он и не заметил, что с ним что-то произошло. Мальчик недоверчиво смотрел на Мага. Воин действительно приветлив или просто насмехается? Иногда чертовски тяжело разобраться в словах взрослых. Они говорят одно, а на самом деле имеют в виду совсем другое.

— Натри нос снегом, тогда кровь перестанет течь, — посоветовал фьордландец.

Ульрик зачерпнул пригоршню снега. Сейчас, когда он занялся своим носом, тот стал сильно болеть, приходилось стискивать зубы. Но он воин! Он не будет реветь.

— Пойдешь со мной в праздничный зал? Мужчины закончили работу — снег валит слишком сильно. Идет буря. Эта проклятая зима, похоже, никогда не закончится. — Маг заговорщицки улыбнулся. — Я уверен, там есть для нас теплый мет.

При мысли о мете Ульрику стало совсем худо. Поначалу он был восхищен тем, что может пить вместе с воинами. Но с ним было что-то не так. То, что неожиданно можно оказаться на покрытом тростником полу или начать бормотать что-то невразумительное, было нормально. Так происходило на каждом пиру, который бывал у настоящих мужчин. Но у него начинала сильно кружиться голова уже после половины рога мета. И у воинов вокруг появлялись близнецы. Иногда даже тройняшки! Похоже, ни у кого из остальных мужчин такой проблемы не было. Кроме того, его слишком рано начинало тошнить, чтобы он мог находить удовольствие в питье. Бывало довольно одного запаха мета, чтобы ему стало дурно. При малейшей возможности он уклонялся от собраний в праздничном зале. Да и сами слова «праздничный зал» были слишком великодушным названием покосившегося сарая, где отца провозгласили королем. Ульрику захотелось вернуться домой, в Фирнстайн. Если бы только все снова могло стать так же, как прошлой осенью, когда пришел Олловейн. Он бы учился фехтованию у мастера меча эльфийской королевы. У отца было бы для него время. Мать готовила бы и время от времени ерошила бы ему волосы. Ульрик судорожно сглотнул. Раньше он терпеть не мог, когда она ерошила ему волосы и прижимала к себе. Он уже большой, с ним так поступать не нужно. Но сейчас он готов был отдать все за то, чтобы мать была рядом. Да, ему даже не было бы обидно, если бы она погладила его по голове, когда рядом находился Маг.

— Ульрик?

Воин все еще ждал ответа.

— Я… — Нет, у него не было желания идти в зал. Но отговорки не придумывались.

— Я могу устроить так, чтобы в твоем роге вместо мета было теплое молоко с медом. Никто не заметит, что ты пьешь.

Ульрик испуганно поглядел на меченого воина. Значит, он знает! Интересно, другие мужчины тоже заметили, что он не переносит выпивку? Наверняка они смеются за его спиной! Но Маг не усмехался. Смотрел прямо на него. Может, действительно хочет помочь? Может, он друг? Или это такая непонятная манера взрослых насмехаться над ним? Ульрик не знал, что и думать об этом парне. Зато точно знал, что не хочет в праздничный зал. Если бы только… Что там говорил отец, когда хотел, чтобы его оставили в покое?

— Иди вперед. Мне нужно время, чтобы побыть наедине со старыми ранами. — Ульрик никогда не понимал, что имел в виду Альфадас. Его старые раны давно и хорошо зажили. Но мать всегда оставляла отца в покое после этих слов.

Маг озадаченно смотрел на ребенка. Открыл рот и хотел что-то сказать, а потом только покачал головой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});