СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории - Александр Конторович

О, явление второе. Наш главный Эскулап, Гиппократ и Парацельс в одном флаконе. А также Пирогов и Вишневский. Белый халат развевается, как плащ с кровавым подбоем, за спиной студенты-ассистенты, некоторые очень даже ничего. Студентки, разумеется. И ассистентки. И пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает! Только вот я не на лихом коне, а на больничной койке, с лица бледный и поцарапанный. Ох, тошно мне, тошно.

Да, доктор. Эксперимент, который мы проводили, настолько секретен, что я даже не знаю, в чем он заключается. Шутка. Знаю, конечно же. Это идея Хорхе – использовать бензол. Нет, не чистый, но мы не учли, что ацетон выкипает значительно быстрее и после нескольких циклов остается почти чистый бензол. Ну ты помнишь – Кеккуле увидел его формулу во сне. Почему не важно? Врач должен внимательно выслушать все, что говорит больной. Хорошо, продолжаю не отвлекаясь. Значит, остался бензол. И пироксилиновый студень. И бензол взрывообразно вскипел. Он, собака такая, это любит. Аппарат лопнул, все разлетелось по сторонам, мы попадали на пол и медленно, не создавая паники, поползли в сторону кладбища. Шучу, шучу. Кроме бензола могут быть еще камфора, нитроглицерин… Да спросите у Хорхе. Без сознания? Ну да, он же ближе стоял. Ой, так ведь ему и сильнее досталось. Доктор, пойдем быстрее к нему. Вы идите, не задерживайтесь, я вас догоню. Ну зачем ты меня укладываешь? Ты мне встать помоги. Что значит «лежать»? Да ты знаешь, с кем разговариваешь? Я – Директор, член Совета Тридцати. Если бы у меня голова не кружилась, я бы тебя своими руками уделал! Да! И уделаю, только в себя приду. Ох, тошно мне, тошно…

Через несколько часов я уже мог трезво оценить и внятно описать свое состояние, да вот только никто меня об этом не спрашивал. Камрад Шоно заглянул на минуту, сказал, что Хорхе жив и, скорее всего, жить будет, а мне достаточно отлежаться – продышаться. Прописал, однако, какую-то микстуру для быстрейшего восстановления. Предлагал врачебный пост, но я отказался – врачи нужны тяжело больным и раненым, а мне вполне хватит медбрата. Эх, как вспомню, что наговорил ему сгоряча…

Чтобы отвлечься от разных болей и неудобств, я пытался предаваться размышлениям. Трещин на потолке не было, стены разглядывать неудобно, а в окно и вовсе не выглянуть. Кисейная занавеска на окне не пускала мух и комаров. Это, конечно, хорошо, но на чем же сосредоточиться, кроме как на своих болячках?! О политике, что ли? Не европейской, конечно же. Местной и, так сказать, добрососедской. Беспокоит меня Китай. Отцы-командиры задумали там что-то долгосрочное и хитровывернутое. Чтобы с одной стороны насыпать песку в буксы англам не только в Индии (Дядя Саша и Типу-саиб – бхай-бхай), но и по другую сторону Гималаев. С другой же – чтобы излишне любопытные потомки нашли (с трудом и риском) в Китае следы пребывания там наших легендарных предков. Главное, почва для зерен огня там благодатная. Император дряхл, его премьер-министр жаден и не очень умен, армия и чиновничество подгнили, а на юге до сих пор помнят предыдущую династию. Правда, как-то странно, как у нас во время перестройки вспоминали Николая II – такие они были мудрые, благородные и любимые народом, что непонятно, как страну профукали.

Хотя по-человечески это как раз понятно – раньше и вода была мокрее, и трава зеленее, и обиды с неудачами давно и прочно забыты, а вот достижения превратились в мифы о героях древности, седлавших стальных коней и летавших на серебристых птицах. А что этот «железный конь» масла жрал больше, чем бензина, и запускался только после прожига свечей… Ох, блин, зря я про ту поездку на мотоцикле вспомнил. Смотрю в потолок, не трясу головой и не думаю о белом медведе…

К тому же окраины всегда недолюбливают столицы. А покоренные народы – оккупантов. Так что коктейль в Гвонцу[12] еще тот. Пираты и купцы, ремесленники и крестьяне, правительственные чиновники и бродячие монахи, и каждый из них может оказаться на самом деле тайным агентом какого-нибудь «Белого лотоса». Этакая китайская Одесса из фильма «Опасные гастроли». Эх, какой там Высоцкий был…

Ладно, прочь мрачные мысли из моей больной головы. Своего резидента и даже агента туда отправить не выходит – просто некого. На совещании в узком кругу решили вроде бы прикормить кого-нибудь из тамошних пиратов. А уж дальнейшее продвижение вглубь материка будет его заботой. Подробностей не знаю – не мое это дело, зато точно известно, что из ключевых технологий передаем производство селитры в селитренницах. А то эти дети степей[13] до сих пор бегают с луками и фитильными аркебузами. Читал еще в той, прежней жизни, что во время какой-то заварушки-междусобойчика повстанцы успешно защищались от их стрел и пуль толстыми ватными матрасами. Так что если у повстанцев появятся ружья хотя бы уровня «шатенки Бесс»[14], правительственные зондеркоманды будут неприятно поражены.

Другой вопрос – какая у пиратов может быть промышленная база? При их беспокойной жизни – да никакой. А с другой стороны, джонки строить, награбленное продавать – для всего этого нужны связи на континенте. Тьфу, да не моя это головная боль в прямом и переносном смысле! Мое дело – вложить основы химии и технологии в какого-нибудь Чунга или Чанга. А об остальном пусть его и мое начальства думают.

Часть вторая

Бонапарт в мае

Я попаданец в панцире железном.Я весело фланирую в аду.И проходя над огненною бездной,я чипсы пивом запиваю на ходу…

Все тот же неизвестный «NB».Из неопубликованного.

Ноябрь 1795 года. Форт ВВВ

Из дневника Сергея Акимова

Глава первая

Жерминаль. Пролог

Эпистолярный роман – разновидность романа, представляющая собой цикл писем одного или нескольких героев этого романа. Жанр был очень популярным в литературе XVIII века.

Из Википедии1

…!!!!!

…!!!!..!!!..!!!..!

…твою!!.. Через…!

С…! Прямо в…! И вдобавок —…!

ВЕДЬ НЕ ХОТЕЛ ЖЕ!

Не хотел!

Ну – НЕ ХОТЕЛ!!!

Как оно вышло?!.

А хрен поймешь!..

Слово за слово, чем-то по столу – и нате вам пожалуйста!..

Я даже сообразить ничего не успел. Затмение какое-то нашло. Весеннее обострение, не иначе… Причем – поголовное. «Все побежали – и я побежал!» (с) Нет, массовый психоз однозначно штука заразная…

И вот – результат!

– …так, все здесь? Монжа не вижу… А, вон вы где… Значит все в сборе. Тогда поехали… Господа! Очередное заседание Исполнительного комитета Совета Парижской Коммуны объявляю открытым!

2

Париж, 5 июня 1795-го года

(30 прериаля III года Республики)

Милостивый Государь и благодетель мой, Николай Иванович!

Пребывая в отдаленном от отечества нашего краю, отлученный от всех ближних сердцу моему, воспользуясь представившейся вдруг оказией, спешу тотчас же обратиться к Вам с изъявлениями любви и преданности, в душе моей сохраняемых неизбывно!

Ежедневно поминаю имя Ваше в теплых молитвах моих, возносимых Отцу нашему Небесному с пожеланиями Вам, благодетель мой, многого здоровья и многих лет жизни за то, что смог я, благодаря воспомоществованию любезному Вашему, продолжать в Париже образование мое в искусствах, столь милых нам обоим. Ныне же положение мое упрочилось до такой степени, что о нужде и не помышляю уж боле и токмо на постижение мастерства художественного направляю все усилия мои. О чем Вам с ликованием доношу. И скоро уже, скоро грядет то мгновение, когда я в состоянии буду иметь возможность лично отплатить Вам за благодеяния Ваши демонстрацией результатов обучения моего, любезнейший Николай Иванович!

Но то после! Ибо дела мои есть суть предметы личные и в подробностях могут быть рассказаны и позже, не утеряв интереса своего. Ныне же желаю я поведать Вам, друг мой и попечитель, о новостях, что ждать не горазды ни часу лишнего. А именно – о великих переменах, сделавшихся во Французском Государстве этою весною по календарю Республиканцев 1-го числа месяца Прериаля (по нашему христианскому исчислению 7-го мая[15] сего 1795-го Года. Событиям сим я пребыл, волею обстоятельств, которые Вам донесу позднее, почти полный за малым происходившего зритель…»

3

Из архива Музея истории

Французской революции, Париж:

«Волнения в рабочих секциях продолжаются. В секции Гравилье активные граждане митинговали двое суток непрерывно.

10 жерминаля в 10 секциях на перевыборах комитетов представители санкюлотов победили, переизбрав комиссаров в полном составе. Обстановка обостряется.

11 жерминаля депутация секции Кен-Венз явилась в Конвент с требованиями. Состав требований:

– заклеймить позором переворот 9 термидора;