Жестокая справедливость - Николай Леонов

Под конец этого воспламенительного, в смысле чувств, кофепития теперь уже просто Римма вдруг вспомнила, что у нее дома есть целая куча фотографий, где, возможно, Славик мог бы найти что-нибудь подходящее для себя. Например, возможных свидетелей, а то и подозреваемых. Понимая всем своим существом, сколь роковую черту он может преступить в стенах дома Риммуси, Крячко тем не менее немедленно согласился, прагматично рассудив, что раз после своей кончины не видать ему райских кущей как собственных ушей, так хоть здесь побарахтаться в них от души…

В гостиницу Станислав пришел с двухчасовым опозданием, усталый, но до крайности довольный – среди фотографий, предоставленных ему Риммусей, и в самом деле нашлось немало интересного. Гуров, безуспешно пытавшийся дозвониться до него последние полтора часа, встретил приятеля суровым:

– Какого черта?! Опять по… – Но, вспомнив о присутствии постороннего, причем младшего по званию, вовремя остановился и закончил фразу совсем другими словами: – Опять по… подвалам шатался? Нашел хоть что-нибудь?

Не обращая внимания на выпад друга и коллеги, Крячко доложил:

– Да где я только не был! И по базарам, и по подвалам, и по всем здешним окрестностям пришлось помотаться. Вот взял у Риммы Захарухиной кое-какие снимки из их семейного альбома. Обрати внимание вот на этого гражданина.

Коповой вместе со Львом подошел к столу и увидел на одном из снимков, выложенных Станиславом на столе, Захарухина в компании с Медяновым. Сидя в шортах на бережку, эти двое, безмятежно улыбаясь, удили рыбу. Еще на одном снимке, сделанном в типично банном интерьере, Захарухин восседал за столом, уставленным бутылками пива, в компании с Медяновым и каким-то мосластым, широким в плечах типом, который, судя по чертам лица, родом откуда-то с Кавказа.

– Так это наш вчерашний гость… – понимающе кивнув, Гуров указал на Медянова. – А вот этого джигита вижу впервые.

– Риммуся… Гм-гм! Римма Анатольевна сказала, что это некий Раис Исмаилханов, хозяин охранного агентства «Казбек-Приват».

– Да, есть такое агентство… – Взяв фотографию, Коповой внимательно всмотрелся в снимок. – Оно базируется в областном центре, но работает почти по всей губернии. Наш Судаковский район – зона их особого внимания, поскольку у нас проходят сразу две трассы федерального значения. Так сказать, «перекресток губернии». Сам Исмаилханов живет в «губернаторском» поселке – там виллы всего нашего губернского «бомонда». Лично с ним не пересекался, но наслышан о нем немало. Есть информация, что он не только хозяин охранного агентства, но еще и по совместительству главарь довольно крупной бандитской группировки. Кличка – Абрек.

– Интересно дым пошел! – присвистнул Стас. – И чем же промышляют эти «веселые ребята»?

– Насколько я знаю, в основном берут дань с дальнобойщиков. У нас в области все дороги под их контролем. Ну, и помимо того, элементарно грабят состоятельных путешественников, организуют автоугоны, поставляют в регион наркоту, крышуют бордели, которые, как вы, наверное, знаете, официально значатся кемпингами. Но это все на уровне негласной, ничем не подтвержденной информации… Раис – депутат губернской Думы, и связываться с ним не рискуют даже областное управление и прокуратура.

– Для нас – обычная история… – с долей сарказма отметил Лев. – Так, а что же господин Медянов? Он того же поля ягода?

– Того же… – утвердительно кивнул капитан. – Этого я хорошо знаю. Он начинал в девяностых с крышевания «комков». Кандидат в мастера по вольной борьбе, вел в городе секцию. Потом все его спортсмены оказались членами его же банды. В конце девяностых их всех замели, но сам Медяк – это его кличка – от тюрьмы отвертелся. Прямых улик в отношении его не было, свидетелей он кого подкупил, кого запугал… Кто-то вообще пропал без вести.

– Серьезный хищник… – констатировал Крячко.

– На год или два он залег на дно, после чего подался в легальный бизнес. Выкупил за бесценок колбасный цех, тогда стоявший в руинах, ну, и еще кое-какие объекты. А когда его кореша начали возвращаться из мест заключения, он их снова взял в дело. Сейчас хозяйничает на обоих городских рынках: и вещевом, и фермерской ярмарке, контролирует поставки плодоовощной продукции – все арбузники платят ему откаты. Занимается и квартирными аферами, для чего организовал риелторскую контору.

– Контора из «черных»? – поинтересовался Гуров.

Мельком взглянув на часы и, видимо, отметив, что время у него еще есть, Коповой рассказал о некоторых сторонах деятельности агентства «Честный маклер». В отличие многих других, по-настоящему «черных» риелторских контор агентство Медяка строго соблюдало принцип, изложенный котом Базилио и лисой Алисой в их знаменитой песенке, – не заниматься разбоем.

Действуя в рамках писаных и неписаных правил, «Честный маклер» работал прежде всего с теми, кого в народе принято именовать бичами – спившимися, опустившимися людьми, без работы и перспектив, но имеющими жилплощадь. Собственно говоря, используемая ими схема операций была ненова. Маклеры Медяка забирали у очередного пропойцы квартиру, переселяя его в одно из отдаленных сел. Ну а затем, погасив долги и приведя бывший бомжатник в образцовый вид силами гастарбайтерских бригад, продавали новым хозяевам, порой раз в пять дороже прежней цены.

Как ни странно, но Медяка городская алкашня считала чуть ли не своим благодетелем. Иные даже сами шли к нему с просьбой забрать квартиру и переселить «на землю». Сомневающихся маклеры возили на «ознакомительные экскурсии» к уже проживающим в деревне городским пропойцам, некоторые из которых – чего не случается в жизни! – на новом месте завязывали с пьянством и жили вовсе не нищенски.

Многие из коллег-конкурентов Медяка, кто, возжаждав больших денег в кратчайшие сроки, не гнушался убийством своих клиентов, уже давно парились на нарах. Медяк же, видно, сумев извлечь уроки из своего недавнего рэкетирского прошлого, продолжал оставаться на плаву и даже потихоньку начал прибирать к рукам рынок жилья в областном центре, к неудовольствию тамошних акул от риелтинга.

Но в любом случае Медяк в сравнении с Исмаилхановым был что коммерческий ларек в сравнении с крупным супермаркетом. И если Медяк ворочал миллионами, то Абрек имел на порядок больше. Группировка Исмаилханова, в которую входили кавказцы, русские, молдаване, татары и прочие, действовала дерзко и предельно жестко. Несколько случаев, оставшихся нераскрытыми, когда по непонятным причинам сгорали большегрузные фуры, а водители этих машин бесследно исчезали, приписывали деятельности абрековских головорезов.

Еще одна судаковская группировка для оперов, занимающихся серьезными делами, особого интереса не представляла. Это была босяцкая банда некоего Вити Косяка, в которую входили отмороженные гопники и всякая прочая шпана. «Косяки» специализировались на квартирных кражах, мелком грабеже прохожих, организации всевозможных, в том числе и заказных, подстав и последующем вымогательстве.

– Ну а наш покойничек какую роль играл во всей этой уголовной камарилье? – Еще раз взглянув на фотографии, Лев недоуменно пожал плечами: – Не просто же так дружили с ним и Медяк, и Абрек?

– Точно сказать не могу, но, на мой взгляд, он использовал свои связи, чтобы помочь им уйти от ответственности, – развел руками капитан. – Правда, это мои предположения.

– Да не-е-т… По-моему, его роль в здешней криминальной среде была куда более значительной. Иначе с чего бы к нам вчера приходил Медянов? – с сомнением откликнулся Стас.

– К вам приходил Медяк? – На лице Копового было написано неподдельное удивление.

– Вчера вечером, так сказать, заглянул на огонек… – усмехнулся Крячко.

Он вкратце рассказал о предложении судаковского «предпринимательского актива», изложенном Медяновым. Это капитана удивило еще больше. По его словам, такого рода визит, и в особенности предложение, был необычным для прижимистого Медяка.

– Да, действительно, визит очень странный, – констатировал он. – Уж насколько я его знаю, предложить миллион, не моргнув глазом, – это для Медянова настоящий подвиг. Значит, где-то на кону стоит куш гораздо больший…

Обсудив все, что удалось накопать до обеда, Лев и Станислав пришли к однозначному выводу: смерть Захарухина в наибольшей степени могла стать следствием его нездоровых наклонностей. Скорее всего, покусившись на свою очередную жертву, он не подумал о том, что за нее кто-то может вступиться и воздать ему за все былые грехи. Менее вероятной выглядела версия расправы с главным районным чиновником из-за столкновения экономических интересов, замаскированной под сведение личных счетов. Впрочем, в отличие от Гурова и Крячко Коповой высказался именно за эту версию.

– Конечно, – скромно улыбнулся он, – мне ли с вами спорить? Но тем не менее… Если за случившимся стоит личная месть, это прямо второй «Граф Монте-Кристо» получается. Мне кажется, тут все намного проще. Захарухина обуяла запредельная жадность, и он взвинтил сумму откатов, получаемых не только с легального бизнеса, но и с криминальных группировок. А с этими корешами, сами понимаете, шутки плохи. Вы знаете, какая у него была кличка? Хапарь. Мне его бывший одноклассник рассказывал.