Аттракцион с полтергейстом - Маргарита Малинина

Таня опять будет ругаться, что я не соглашаюсь со свидетелями, но в одном чудесном детективном сериале я слышала о том, что свидетели не любят информировать, зато обожают спорить. И главный герой — молодой человек в длинном черном пальто по имени Шерлок — специально провоцировал людей таким образом, чтобы они выбалтывали лишнее.

Вот и сейчас Антонина Васильевна аристократично закатила глаза, не меняя при этом ни мимику, ни интонации, ни выбор слов, и выдала страшную тайну:

— Расскажет она, конечно, но ночевал он в ее квартире несколько раз, это прямо точно.

Так же часто, как Пелагея Витольдовна использовала словосочетание «вот так», Антонина Васильевна использовала наречие «прямо».

— Ага, — только и сказали мы.

— И в квартире Зинаиды, кстати, тоже, — мстительно добавила мадам.

Мы переглянулись с Танькой. Я спросила:

— Как же так получается? Сам гулял направо и налево, а как жена стала изменять, не выдержал унижения и повесился?

— Это кто вам такое сказал? — удивилась пожилая женщина, но и здесь не повысила голоса.

— Судебный медик, наверно, сказал, — по-черному пошутила я. — Только не нам, а семье.

— Да нет же, он повесился, конечно, но не из-за измен вовсе. Прямо глупо так думать.

— А из-за чего? — влезла Грачева. — Если мы такие глупые, так просветите нас!

— Девушка, я не сказала, что вы глупые, я сказала, что думать так — глупо, и касалось это не вас. Слышу я это давно уже от разных лиц. Только это неправда. Вы же сами сказали, что он был неверен и брак этот — сплошная фикция. Каждый жил чем-то своим.

— Чем же жил Федор и почему повесился?

— Ну подумайте сами. Вы видели его фото? — Я кивнула, а Танюха покачала головой. Ну и журналистка! Фотография висит на той самой кухне, где она снимала, а потом еще ролик монтировала, чтобы мне переслать. А может, еще на комоде или этажерке стоит парочка фоторамок, я пока не рассматривала все вещи в спальне. Но она-то должна была! — Ой, короче, — махнула она рукой, — посмотреть там не на что. Страшненький, невысокий, бородатый, в глазах черти пляшут, будто пьян, хоть и не пил никогда. И вдруг преобразился! Бабы шарахались от него, но вдруг что-то изменилось, и липнуть стали. И Полька туда же, хоть и воротила нос от него поначалу. Как думаете, что-то же произошло!

Я, конечно, любила разгадывать ребусы, но сейчас было не до того, и такая манера общения начала раздражать. Ты или говори, что хотела сказать, или молчи вовсе.

— Что же? — спросила я, показывая, что сама напрягать мозг и выдавать различные предположения не намерена, а Танька одновременно со мной зачем-то произнесла:

— Пластическую операцию сделал!

Женщина перевела недоуменный взгляд на мою приятельницу.

— Да, и рост увеличил себе! Ерунда же, правда, сделать такое! Вы прямо будто издеваетесь…

— Никак нет! — по-военному ответила Грачева.

— Колдовством он начал заниматься, вот что случилось с ним, понятно это вам?

Честно говоря, от этой строгой мадам не ожидаешь получить такую трактовку событиям. Все эти минуты меня не покидало ощущение, что я к какой-то графине приехала в имение пообщаться, а она, наряженная в меха и шелка, даже на порог нас не пускает, потому что мы простолюдины, а она дворянка. Попачкаем еще чего-нибудь. И тут — колдовство! Так просто из нее это слово вылетело, вы бы слышали! С другой стороны, во времена аристократии в Российской Империи в такие вещи вполне себе верили. Один Распутин чего стоит. Это сейчас над верой в экстрасенсов и ведьм смеются.

— А можно поподробнее? — попросила я. Мы уже слышали про какие-то «черные ритуалы» и «странную атрибутику» в квартире, но лучше прикинемся вениками.

— Вы почему в эту квартиру въехали-то сами? — вопросом на вопрос ответила пожилая леди. — Острых ощущений захотелось? А сами не подумали над тем, откуда там все это взялось?

А ведь крыть нам нечем. Сами так начали беседу, все о себе сразу рассказали.

— В объявлении, — заявила я, — не было сказано, откуда мистика в квартире. Только тот факт, что она там есть.

— Ну а я вам скажу. Стал Федька колдуном. За это поплатился жизнью, черти сожрали его. Они просто так, знаете ли, ничего не дают. А если дают, то спрашивают во сто крат больше. Душу, к примеру, бессмертную. Вот ее-то он и променял на то, чтобы несколько лет быть бабником, отличная сделка, ничего не скажешь… — фыркнула она опять. — Внешне не преобразился, конечно, но что-то в нем появилось, хм… такое. Вот Полька-то и поддалась. И Зинка тоже.

— А вы? — с ехидцей полюбопытствовала Таня, за что я ее чуть не убила. И почему я именно себя считаю некоммуникабельной и неловкой в общении с людьми? Хорошо, пусть я и софиофоб, но Таня моя — социопат.

— А я — нет! — высокомерно ответила старуха, впервые повысив голос, и захлопнула перед нами дверь.

— Один — один, — хмыкнула Грачева, глядя на меня.

Как будто у нас соревнование, кто больше соседей выведет из себя и потеряет информаторов.

Последней из открывших была жительница первого этажа, на который мы спустились, обойдя для начала все верхние. Ею оказалась бывшая одноклассница Яны (снова нам повезло!) и Алины — Вероника. На сей раз это опять оказался улыбчивый человек, готовый отвечать на все наши вопросы и не додумавшийся поинтересоваться, почему мы их задаем. А внешне девушка была даже лучше и Яны, и Алины. Густые длинные черные волосы с каштановым отливом, большие глаза, фигура — отпад. Чем-то напоминала мою Катюху.

— Да, они давно уже любят друг друга, — на вопрос о взаимоотношениях пары говорила она (про Федора не было смысла спрашивать, слишком мала она была, когда он повесился), — еще со школы. Ярик старше на год, но в школе уже заглядывался на нее, мы ржали над этим всегда. Ничего удивительного, что поженились они!

Короче, эту мимимишную, как говорят блогеры (ведь Таня теперь одна из них) мелодраму слушать стало скучно, посему мы наскоро попрощались с девушкой и направили стопы в арендованные пенаты, пока не вернулась хозяйка соседней квартиры.

— Итак, у нас две версии произошедших событий, — стала я подводить итоги нашего мини-расследования за вечерним чаевничеством. На обед у нас был обычный доширак, а без ужина я решила обойтись, тем более что уже было почти шесть. Этот скромный обед можно и записать на счет ужина. — Первая: дед Федор так любил свою жену, что не вынес ее измен и повесился. Все остальные женщины, живущие в данном подъезде, любили его безмерно и посему ревновали, выдумывая удобные версии, дескать, не любит он свою супругу, обручился с ней просто так, ее измены побоку, ведь он и сам изменял. Вторая: он действительно