Ядерный меч Сталина: немецкий след - Михаил Руденко

На физических установках атомного проекта (прежде всего вокруг котла Ф-1), по инициативе профессора Радиевого института АН Николая Перфилова, вводится контроль уровня облучения персонала с помощью радиационных фотодозиметров. Это, вне всяких сомнений, большое достижение! Можно утверждать, что в этом году вопросы радиационной безопасности в системе атомного проекта еще не были самыми актуальными. Как подтверждение этому: в 1946-47 гг. в системе насчитывалось только 140 больничных коек и 8 медсанчастей, а в 1966 году только в стационарах Минатома будет 12 тыс. койко-мест.

В Советском Союзе публикуется книга Смита «Официальный отчет о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США». Решение о ее опубликовании принимает Спецкомитет на своем 7-м заседании. Появление книги стало не только откровением для Курчатова и его команды, но произвело на всех участников атомного проекта огромное впечатление. Напиши тогда Курчатов хотя бы один абзац на подобную тему — репрессии последовали бы без промедления…

Начиная с этого года Советский Союз начинает получать из Восточной зоны Германии урановую руду в виде концентрата: с 135 тонн в 1946 году поставки растут до 580 тонн в 1947-м и до 900 тонн — в 1948-м.

Профессор П. Тиссен и доктор Г. Райхман начинают под Сухуми работы по каркасным и керамическим фильтрам для диффузионных машин разделения изотопов урана газодиффузионным методом. Фильтры обоих типов — трубчатые. Над каркасными работает группа Тиссена, над керамическими — группа Райхмана. Первые обнадеживающие результаты по ним будут получены через год, а уже в 1949 году организуется их массовое производство. Для его сопровождения группу Тиссена переведут в Электросталь.

В 1946 году в институты А и Г впервые направляется 120 молодых специалистов — выпускников ведущих советских вузов технического профиля.

Научный руководитель немецкого уранового проекта проф. В. Гейзенберг, вернувшись из символического заключения в Англии, публикует статью, в которой дает исчерпывающее описание хода и окончательных результатов работ, проводившихся в годы войны в Германии по использованию атомной энергии. Автор более года потратил на поиск и получение этой публикации и свидетельствует: весной 1945 года в чисто технологическом отношении немцы были еще далеки от создания боевого атомного оружия, как и его экспериментальных образцов.

Именно в этом году все советские города, в которых находятся объекты советского атомного проекта, вплоть до 1956 года попадают под непроницаемый колпак НКВД. Их закрывают для всех посторонних советских и иностранных граждан. А самих жителей этих городов делают на неопределенное время невыездными.

Заместителем Завеняги-на в 9-м управлении МВД назначают генерал-майора госбезопасности А.Д. Зверева. Его священный долг — курирование и планирование работ коллективов немецких ученых по всем методам разделения изотопов урана, но главное — уже доведенных до промышленного освоения на уральских заводах (газодиффузионного и электромагнитного). На этом направлении он пробудет до конца августа 1949 года — момента осуществления первого взрыва атомной бомбы в СССР.

В 1946–1948 гг. в п. Сунгуль Челябинской области создается лаборатория Б. Ее задача — изучение биологического действия проникающей радиации как фактора промышленной вредности в системе уранового проекта. Первый начальник этого совсекретного объекта — полковник НКВД Александр Уралец. Все приборы, инструменты и реактивы сюда поступают по ленд-лизу из США и по репарациям — из Германии. Через посольства приходит и научно-техническая литература, причем немедленно засекречивается.

Интересно, что в одном из источников автор делает невероятное кадровое открытие: соратник Игоря Курчатова Юлий Харитон по 1952 год работает в КБ-11 рядовым конструктором. Как это можно понимать?

Наконец, прежде чем перейти к событиям 1947 года, обязательно стоит упомянуть, что в 1946 году Берия расширяет и без того огромные властные полномочия: он назначается заместителем председателя Совета министров, то есть заместителем самого генералиссимуса.

Часть XVI. Щедрые премии и «Победа»

Постановлением Совмина в 1947 году в Восточной Германии создается АО «<Висмут». По официальной версии для добычи и обогащения висмут-кабельных руб, а на самом деле — руд урановых. К 1951 году штат АО будет насчитывать 200 тысяч человек.

1947 год.

9 января Курчатов «обкатывает» своего соратника Харитона, выпустив его с докладом у Сталина «О состоянии разработки атомной бомбы».

18 февраля на 32-м заседании спецкомитета принимается решение использовать немецких специалистов лаборатории В в подключенном к ее тематике исследовании Ленинградского ФТИ «для выполнения программы работ».

Соратник Курчатова Исаак Кикоин пишет Берии: «Высказываемые опасения относительно значительной коррозии машин и фильтров диффузионных машин в атмосфере гексафторида урана несправедливы!.. Коррозия не поражает детали машин и не ухудшает проницаемости фильтров». Эти заверения корифея сыграют с советским Атомным проектом злую шутку: своевременные меры не будут приняты, что выльется в немалые потери…

Когда грянет гром, Кикоин во имя собственного спасения призовет на помощь… немцев.

Между тем, из Германии в Сухуми приезжают семьи немецких специалистов, работающих по контракту. Их встречает лично генерал А. Завенягин, обеспечивая мгновенное решение всех возникающих бытовых проблем. На вопрос прибывающих — надолго ли они здесь, — Авраамий Павлович отвечает: «По нашим планам — до 1951 года». На самом деле они пробудут там до 1954-55 гг., но среди них окажется и «долгожитель», которому предстоит задержаться в Советском Союзе до 1959 года.

В марте профессор Николаус Риль премируется неслыханной суммой в 350 тыс. рублей и автомобилем «Победа» за обеспечение успешной реконструкции завода № 12 в Электростали и освоение с помощью его коллектива технологии производства металлического урана фирмы «Ауэр». Это не частная оценка лично его вклада в Атомный проект, а лишь один из пунктов постановления Совмина «О премировании советских и немецких специалистов за научно-технические достижения в области использования атомной энергии». Также поощряются проф. М. Арденне (премия 50 тыс. рублей), доктор В. Шютце (50 тыс.), проф. М. Фоль-мер (50 тыс.), доктора Г. Рихтер, В. Байерлс и четыре инженера.

Талантливый конструктор Виктор Турбинер именно в этом месяце заканчивает разработку эскизного проекта атомной боеголовки для баллистической ракеты Р-1 Сергея Королева. Проект содержит ее принципиальную схему! Курчатов заявляет только что вернувшемуся из Германии Королеву:

— Для создания боевой части как оружия у нас, ядерщиков, еще не хватает исходных данных, касающихся качества материала самой атомной взрывчатки. Но и вы еще не готовы использовать ее хотя бы в силу недостаточной надежности вашей ракеты! Как только такая — стопроцентная — надежность будет вами обеспечена, мы вернемся к этому проекту и доведем его до конца.

Апрель. Немецким спецам, работающим в Союзе, в чувстве юмора не откажешь: немцы в разговорах между собой называют «обслуживающих» их чекистов «платиновыми полковниками».

14 апреля на очередном заседании Спецкомитета принимается решение об организации на базе санатория «Сунгуль» Челябинской области лаборатории Б, укомплектованной немецкими специалистами и вспомогательным персоналом. Подчиняется она все тому же 9-му Управлению МВД.

16 апреля выдвиженец Курчатова профессор Лев Арцимович, занимающийся электромагнитным методом разделения изотопов урана, явно нервничает, нуждаясь в квалифицированной помощи профессионалов. Он пишет директору Ленинградкого ФТИ, академику А.И. Иоффе: «Необходимо использовать немецких физиков М. Штеенбека и М. Арденне, откомандировав их в Ваш институт!»

В формирующемся коллективе лаборатории Б появляются два первых советских специалиста, отбывающих заключение. В ноябре к ним присоединятся еще двое. А за месяц до этого в «Сунгуль» приезжают Николай Тимофеев-Ресовский и Сергей Царапкин, долгие годы они вместе работали в институте мозга под Берлином.

Весной поиски следов немецкого Уранового проекта в Германии официально прекращаются.

10 мая принимается постановление Совмина об организации АО «Висмут» в Восточной зоне Германии. Официальная версия — для добычи и обогащения висмут-кабельных руд. На самом же деле — руд урановых. В интересах советского Уранового проекта. Индекс нового учреждения: в/ч 27304, первый директор — генерал-майор НКВД М.М. Мальцев. В 1951 году в штате этого АО насчитывается 200 тысяч человек!

Часть XVII. Макет бомбы в Кремле

Май 1947 года. Материальная база лаборатории В, без особого воображения и фантазии именуемая «механическим заводом»(!), крепнет: из Германии в нее доставляется разукомплектованный генератор Ван дер Граафа. Его восстанавливают немецкие специалисты Вес-тмайер, Эртцен и их советский коллега А.Н. Сербинов.