В дни войны и мира - Михаил Петров

Да, вестей от Валентины Арсентъевны, жены, не было долго. Оно и понятно, куда же ей писать, на какой адрес? Мы ведь то и дело меняли станции назначения.

И все-таки уже в январе 1942 года одна из ее весточек отыскала меня. Из этого письма я узнал, что еще 3 ноября, как раз в день моего рождения, у нас появился сын, названный в мою честь Михаилом.

«Спасибо, родная, за добрую весть! Береги себя и детей», — писал я супруге в Кировскую область, на родину. Дальше — о своих делах и заботах. Естественно, скороговоркой, что называется, в телеграфном стиле. Главное — жив и здоров. А что изматываюсь, что ночи бессонные, об этом писать не хотелось. Это само собой разумеется. Ведь война!»

С середины апреля 1942 года, завершив выполнение первой части правительственного задания, коллектив генералов и офицеров, возглавляемый К. Е. Ворошиловым, приступил к инспектированию еще пяти резервных армий. И кроме тою, восьми стрелковых дивизий и свыше двадцати отдельных стрелковых, механизированных, танковых и истребительно-противотанковых бригад.

Для руководства, контроля и оказания помощи командованию вновь формируемых соединений и объединений к К. Е. Ворошилову опять было прикомандировано несколько инспекционных групп. Их возглавили генерал-лейтенанты М. Н. Герасимов, В. К. Мордвинов, генерал-лейтенант артиллерии А. К. Сивков, генерал-майоры Н. Е. Аргунов, П. П. Собенников, комбриг М. П. Якимов. Продолжали работать и генерал-лейтенанты Ю. В. Новосельский, М. А. Антонюк и Н. Е. Чибисов.

Во второй половине апреля 1942 года прибыли в один из волжских городов, где формировались запасные части и соединения. И здесь я неожиданно встретился… со своим братом Георгием!

Да, я знал, что он призван в армию. Об этом мне сообщили в письме, которое я получил буквально за неделю до отъезда сюда. Но чтобы встретиться… Вот уж поистине мир тесен!

Георгий рассказал мне, что его зачислили в запасную стрелковую бригаду пулеметчиком. В скором времени эта бригада должна убыть на фронт.

Слушая брата, я думал, как, наверное, нелегко ему, бывшему главному бухгалтеру Уржумского леспромхоза, не служившему в свое время даже на действительной службе, дается солдатская наука. Вон ведь как исхудал, на себя не похож. Оно и понятно, на тыловом пайке жиру по нагуляешь…

Я тут же сделал Георгию подарок: вручил две буханки хлеба и несколько пригоршней сухарей. Затем шутливо спросил:

— Но как же ты будешь воевать, если вдруг потеряешь или разобьешь свои очки?

— Ничего, фашиста я и без очков увижу! — твердо ответил он. — Скорее бы только на фронт, в бой. Можешь быть спокоен, Миша, свою фамилию я не осрамлю!

И он действительно сражался неплохо. Войну закончил уже не пулеметчиком, а танкистом, заслужил воинское звание «старшина». За отвагу награжден двумя орденами Красной Звезды и несколькими медалями. Был неоднократно ранен. Это-то и сказалось потом на его здоровье: Георгий заболел туберкулезом и в 1951 году скончался.

Но вернемся снова в апрель сорок второго.

Наш состав, как уже говорилось, долго на одной станции не задерживался. Побывали мы еще в нескольких приволжских городах и временных лагерях, где также формировались запасные части и соединения. В частности, посетили и 91-ю отдельную танковую бригаду, которой командовал тогда еще подполковник Иван Игнатьевич Якубовский.

Вот как позднее, уже в 1970 году, расскажет в газете «Советская Татария» Иван Игнатьевич о той незабываемой и для него встрече с К. Е. Ворошиловым:

«Глубоко памятным событием того времени была встреча с Маршалом Советского Союза Климентом Ефремовичем Ворошиловым, который выполнял ответственное задание партии и правительства по созданию резервных армий. Было это в солнечный день 25 апреля. Товарищ Ворошилов прибыл в лагеря в расположение запасной стрелковой бригады, чтобы посмотреть на ход двусторонних тактических учений. Вспоминаю его разговор с командирами частей и подразделений, политработниками. К. Е. Ворошилов беседовал обстоятельно, непринужденно, давая возможность высказаться всем. Расспрашивал меня о службе в довоенное время. Климент Ефремович подробно интересовался политико-моральным состоянием личного состава, обеспечением бригады продовольствием, обмундированием, боевой техникой. Особенно его привлекали вопросы овладения танковой техникой, ее надежности, испытания ее в боевой обстановке».

Насколько мне помнится, Климент Ефремович спросил комбрига, на каких машинах тому пришлось воевать и какой, по его мнению, танк является наиболее маневренным и совершенным. И. И. Якубовский ответил:

— Практически на всех, товарищ маршал. Служил и воевал на танках Т-26, БТ, Т-37, Т-38, Т-60 и тридцатьчетверках, КВ. Лучшим считаю танк Т-34. Он имеет длинноствольную 76-мм пушку с большой начальной скоростью полета снаряда, надежный, мощный и экономичный дизельный двигатель, у него удачно выбраны углы наклона броневых листов. Эта машина вездеходна, маневренна, превосходит все другие отечественные и зарубежные типы танков.

Что же касается танка КВ, то о нем Иван Игнатьевич неожиданно отозвался не очень лестно. Сказал, что, по его мнению, эта машина недоработана.

Такое заявление комбрига К. Е. Ворошилову, видимо, не совсем понравилось, ибо он тут же возразил: КВ неплохая машина и для своего времени довольно грозное оружие. Но не каждый экипаж, вероятно, осваивает ее за столь короткое время.

«Климент Ефремович, — напишет в той же своей статье Иван Игнатьевич, — обратил наше внимание на тщательное овладение боевой техникой. Каждый танкист должен стать подлинным ее хозяином, чувствовать биение ее сердца, до предела использовать возможности машины. Советы товарища Ворошилова мы настойчиво проводили в жизнь, готовя личный состав к боевым действиям».

Да, все это происходило в далеком сорок втором году. И мог ли я тогда даже подумать о том, что ровно через двадцать пять лет буду назначен уже к Маршалу Советского Союза, первому заместителю Министра обороны СССР и Главнокомандующему Объединенными Вооруженными Силами государств — участников Варшавского Договора И. И. Якубовскому генералом для особых поручений? Конечно нет! Но военная служба такова, что она порой совершенно неожиданно соединяет и судьбы людские, и дороги солдат.

* * *

В конце апреля наш эшелон взял курс на Урал. По пути для дозаправки углем и водой остановились на станции Вятские Поляны. А это не так далеко от моих родных мест, где как раз находилась в эвакуации моя жена с детьми.

По телефону мне все-таки удалось связаться с ней. От жены-то я и узнал о невосполнимой утрате — смерти отца Ивана Исаковича.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});