Ночной звонок - Борис Мариан

Жуков неодобрительно хмыкнул и осуждающе взглянул на Влада. А Мирон Петрович продолжал тем же мягким тоном:

— Я же вам говорю — найдем. Вот возьмемся за дело как следует и найдем. А то вы плачете, а мы, вместо того чтобы искать, с вами тут сидим…

Плач стал чуть потише.

— Просто вы очень перенервничали сегодня. Этот звонок насчет сына, пропажа денег… Вот и расходились нервишки. А вы их обуздайте… Водички выпейте…

Любочка послушно взяла пододвинутый ей стакан, поднесла к губам, но пить не стала, а снова поставила на стол. Глубоко и прерывисто вздохнула.

— Обязательно найдем, — продолжал Влад. — Только помогите нам…

— Ччем же я… ммогу… ппомочь? — проговорила Любочка сквозь всхлипывания.

— Ну для начала котя бы тем, что успокоитесь.

Любочка часто-часто закивала, взяла стакан с водой, отпила половину. Опять вздохнула прерывисто и несколько раз шмыгнула опухшим от слез носом. В первый раз за все время подняла голову и посмотрела на Влада:

— Слушаю…

— Сначала должен сказать, что Александр Владимирович узнал о вашей беде и просил передать вам его сочувствие…

Любочка высоко подняла выщипанные бровки:

— Какой Александр Владимирович?

— Буруянэ. Он на Садовой живет. Дом сто семнадцать.

— Да не знаю я его. И дома такого не знаю…

— А зачем же Владимир Сергеевич Булат записал вам в блокнот его телефон?

— Не знаю… — Любочка снова закрыла лицо ладонями и разразилась плачем. — За что мучаете?.. — истерически выкрикивала она. — За что?.. Это… не имеет… отношения…

— Хватит! — резко прикрикнул на нее капитан и хлопнул ладонью по столу. — Надоело! Прекратите сейчас же истерику!..

Властный окрик возымел действие — Любочка перестала рыдать. И хотя она не отрывала ладоней от лица и продолжала дрожать мелкой дрожью, приступ истерики явно пошел на убыль. Выждав с минуту, Влад спросил:

— Зачем заходил к вам Булат перед тем, как вы в банк поехали?

Любочка вздрогнула, как-то укоризненно посмотрела на Влада и, помолчав немного, ответила:

— Зарплату я ему выплатила. И две прогрессивки…

— Но вы же еще не привозили денег, — заметил Влад.

— У меня резерв оставался. На отпуска, на командировки…

— Можете доказать? — не выдержал Жуков.

— Там в сейфе коробка, — сказала после паузы Любочка, по-прежнему глядела на Влада и вроде бы совсем игнорируя Жукова. — Ее не взяли. Там остаток денег от резерва и все ведомости. Булат расписался в получении…

Влад подошел к сейфу, достал коробку из-под конфет, положил на стол перед Любочкой.

— Вот… Ведомости отдела внедрения… Эта на зарплату, эта на прогрессивку за первый квартал, эта за второй.. Он везде расписался…

— Верно. Подпись Булата есть на всех трех ведомостях, — сказал Влад. — Теперь нам понятно, зачем к вам Булат заходил. А вот зачем он в ваш блокнот телефон записал?

Любочка отвела глаза.

— Не знаю, кто записал…

— Может, довольно нас, понимашь, за нос водить? — взорвался Жуков. — Может, начнем наконец правду говорить, гражданка Гонца!

— Действительно, Любовь Николаевна, — поспешил вмешаться Влад. — Какой смысл скрывать, раз мы все равно уже знаем? Посмотрите сюда, — раскрыл перед Любочкой ее блокнот. — Эти цифры вы писали здесь за столом, перед тем, как в банк ехать. Так?

Любочка кивнула.

— А эти цифры в банке записаны?

— Да…

— В промежутке к вам заходил Булат и написал эти цифры — номер телефона… Знаете, знаете! Коли мы знаем, вы и подавно… Так или не так?

— Так… Только вы никому не…

— Тайну следствия мы, понимашь, хранить умеем, — заверил Жуков, перебивая. — Чей это телефон?

— Владимир Сергеевич сказал — его приятеля, — ответила Любочка, глядя не на Жукова, а на Влада. — Я должна была позвонить вечером…

— Во сколько? — спросил Жуков.

— Часов в семь, — Любочка упорно отвечала только Владу.

— Ну вот и выяснили! — весело сказал Мирон Петрович.

— Не все еще выяснили, — возразил Жуков. — Еще, понимашь, надо выяснить, кто звонил гражданке Ротару… Так кто все-таки звонил? — уставился он на Любочку тяжелым немигающим взглядом.

Любочкины глаза снова наполнились слезами.

— Сказала же я — не знаю, кто звонил!..

— Вы и про номер телефона, что вам Булат записал, тоже говорили, что не знаете! Темнили, понимашь, и теперь темните!

— Да не знаю я!.. — Любочка прижала к груди стиснутые в кулачки руки. — Не знаю, кто звонил! Ну как мне вам объяснить? Как?.. — И она беспомощно посмотрела на Влада, словно ища поддержки.

Влад сделал вид, что не замечает ее взгляда. Ему было не по себе, угнетала интуитивная уверенность, что к подстроенному телефонному звонку Любочка не имеет отношения, что спрашивать ее об этом бессмысленно, что о готовящемся ограблении кассы она не знала. Уверенность эта основывалась на едва заметных деталях ее поведения, на ее интонациях, взглядах. Но что мог он сделать? Следствие-то будет вести Жуков…

— Мирон Петрович, — Жуков выключил магнитофон, сложил свои записи в планшет, с которым никогда не расставался, встал. — Давай, понимашь, выйдем на минутку, покурим в коридоре…

— Выйдем, покурим…

Они вышли. Милиционер за перегородкой встал при их проходе, заложив палец между страницами книги, которую читал.

— Что почитываем, Унгуряну? — поинтересовался Жуков и слегка нагнулся, чтобы прочесть название на обложке. — «Общая психология» Петровского! На заочном учишься? На юрфаке?

— Так точно, товарищ майор!

— Молодец, понимашь, времени зря не теряет! — адресовался Жуков к Мирону Петровичу.

В большом коридоре сели на подоконник. Жуков достал из нагрудного кармана кителя пачку сигарет, щелкнул по пачке снизу большим пальцем, прямо ртом ухватил сигарету, протянул пачку Владу: — Бери, закуривай… — Спохватившись, сунул пачку обратно в карман. — Все забываю, понимашь, что ты у нас красна девица! — сказал, прикуривая. — Впрочем, теперь и девки вовсю шмалят… Ну что с Гонцей будем делать? Кто звонил, она добровольно нипочем не скажет. Пока не припрем, как с Булатом приперли…

— Да, я тоже считаю, что без дополнительных фактов продолжать допрос бесполезно…

Влад умолчал о своем мнении по поводу манеры Жукова вести допрос, не желая выслушивать его не всегда тактичные насмешки.

— Ну что ж… Буду писать постановление.

— О взятии под стражу?

— А что прикажешь делать? Деньги, понимашь, взял Булат, а она с ним связана.

— С достоверностью можно пока говорить лишь об интимной связи. А что деньги взял Булат, требуется еще доказать.