От любви (СИ) - Брамс Асти

Дал себе ровно три секунды, чтобы отрезветь. Рядом раздался новый всхлип, и я резко поднялся, решив с этим покончить. Склонившись над женой, одним движением убрал волосы с ее лица и сжал пальцами подбородок.

— Очнись, — громко приказал.

Мариям в ту же секунду распахнула глаза, испуганно вскрикнула, а в моей голове неожиданно пронеслась мысль. Мысль, которая упрямо впилась в мозг тонкой иглой, хотя и казалась ничем не оправданной.

Жена продолжала с силой стискивать мою руку до жжения на коже. Будто никак не могла прийти в себя, чего-то боялась. А я, даже когда она разжала пальцы, продолжал пристально вглядываться в ее лицо, в затуманенные глаза, чувствуя, что игла-догадка становится настойчивой.

Да нет, бред.

Не додумалась бы она до такого! Все выглядело слишком правдоподобно. И какой смысл Мариям изображать амнезию? Если только…

Если только жена решила, что сможет защититься от меня, прикинувшись жертвой.

11

Мариям

Мне кажется, что я спала очень чутко, но почему-то не услышала, как он ушел. Даже настороженно огляделась, проснувшись от стука в дверь.

— Мариям, это Луиза! — донеслось до меня как раз, когда я убедилась, что в комнате никого нет.

Стук повторился и, поспешив сползти с кровати, я неуверенно крикнула:

— Да! Подождите!..

Смущенно прикрываясь, как будто кто-то мог меня увидеть, я на носочках подбежала к банкетке и принялась торопливо надевать нижнее белье. Едва успела прикрыться ночнушкой, как дверь открылась и в спальню вплыла Луиза.

Уставившись на меня, как ни в чем не бывало, она сообщила:

— Время завтрака. Я помогу вам одеться.

— Я же просила подождать, — глухо заметила я, не справившись с вспышкой раздражения.

— Простите, — спокойно отозвалась женщина. — Адам Салихович просил не оставлять вас без внимания в его отсутствие.

Я успела открыть рот, чтобы бросить очередное возмущение, но упоминание его имени живо меня остудило. Воспоминания о том, что муж позволил себе вчера в ванной, о том, что он говорил мне — подействовали точно кнут.

Еще этот сон…

Он меня так обескуражил, что я всеми силами старалась не думать, отодвигать любые мысли о том, что увидела. Но кадр за кадром сон все равно крутился в голове. И все ощущения, связанные с ним преследовали меня, пока я умывалась, пока нехотя завтракала за одиноким столом в неуютной тишине, хотя вовсе не находилась в столовой одна.

Хотелось списать свое наваждение на все, что угодно, но только не на то, что это могли быть реальные воспоминания! Ведь как такое возможно? Во сне я испытывала острый спектр эмоций: панику, стыд и непомерно стойкое чувство вины. Все это бетонной плитой застыло внутри, и как бы я не сопротивлялась, главной причиной был мужчина из моего сна! Мужчина, которого я называла по имени, который выглядел как мой муж, но почему же наяву я совершенно ничего не ощущала? Абсолютно неузнаваемое лицо и никакого отклика внутри…

Мне нужно поговорить с Адиной.

Эта внезапная мысль стала единственно важной целью ознаменовавшей для меня этот день. И я обязательно должна была остаться одна!

Луиза, конечно, не спешила предоставлять мне такой роскоши… После завтрака была прогулка по саду, который находился на территории за домом. Он оказался большим, ухоженным, хотя и с голыми деревьями, довольно впечатляющим, но я практически не оценила этого. Потому что внутри закрепилось стойкое ощущение, что я в гостях. Причем в гостях у людей, которым не симпатизирую, и у которых вынуждена находиться.

Я все еще была слаба, к тому же быстро замерзала, поэтому прогулка долго не продлилась. Однако после меня, как по расписанию, ждали упражнения, а затем Луиза отправилась со мной в отдельную комнату, куда прибыла массажист. Крепкая молодая девушка по имени Ирина, которая оказалась самой приветливой в этом доме.

Честно говоря я даже растерялась… Не ожидала столько внимания к своей персоне. И мысль проскочила неохотная, что как бы там ни было, но хозяин этого дома заинтересован в моем выздоровлении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ирина мучила меня полтора часа — размяла всю от макушки до пяток! Кажется, я никогда прежде не делала массаж, потому что никак не могла расслабиться, лежа полуобнаженной под одеяльцем. Хотя Луиза не стала смущать меня своим присутствием. Просто мне было дико щекотно и даже больновато с непривычки. Зато после процедуры надзирательница, наконец, оставила меня одну в спальне.

Как только дверь за ней закрылась, я принялась искать свою сумку. Вчера даже не подумала о телефоне, который мне принесла в больницу Адина! Сегодня же в панике обнаружила, что его нигде нет.

Наверное, мама забрала, когда мы собирались. Она же думала, что везет меня домой…

Я расстроилась. Прямо до слез. Выходит, у меня нет никакой связи с кем-нибудь за пределами этой темницы?.. Совсем нет.

В момент отчаяния сознание вдруг прояснилось. Блокнот! Мой блокнот. Я вписала туда все номера. Вспоминала, как писать цифры и стала переписывать все, что есть в списке контактов! А главное, что я видела стационарный телефон в зале на первом этаже. Нужно было только добраться до него…

Ждать не было сил. Вырвав листок, где первым был написан номер мамы, я замерла у дверей спальни и, помолившись, чтобы за ней не было Луизы, повернула ручку. Бог услышал меня. К счастью торчать под дверью, пока я сплю, она не собиралась!

Теперь нужно было незаметно дойти до зала. Впрочем, я быстро придумала отмазку и решила, что просто пойду туда и все. Мало ли чего мне захотелось? К тому же я еще плохо знала дом и вполне могла заблудиться по дороге.

Несмотря на то, что я периодически слышала голоса в разных частях дома, и сердце колотилось в груди как ненормальное, шаги мои оставались спокойными. Удача была на моей стороне — никто на пути мне не встретился и, оказавшись в зале, я уже не стеснялась. Воровато оглядевшись, быстро нашла взглядом телефон. Вытянув трубку, вновь оглянулась на двери, которые закрыла и отошла в самый дальний угол. Там у окна за шторами, я дрожащими руками вытащила листок и быстренько набрала номер.

Боже, ну казалось бы, что тут такого? Я имею право позвонить собственной матери! Но плотным кольцом душило ощущение, будто я делаю что-то запретное, неодобренное, еще и тайно. Поэтому так сильно волновалась.

— Алло! — почти сразу ответила она и, впившись взглядом в дверь, я опасливо присела на корточки.

— Это я, Адина… — неуверенно отозвалась, стараясь как можно тише, но так чтобы она меня услышала.

— О Боже, Мариям? Что-то случилось?! — тут же встревожено спросила она. — Почему ты так тихо говоришь?

— Я просто… Не хочу, чтобы меня услышали. Мне хотелось позвонить вам, но я не стала никому говорить об этом.

— Ох, я поняла. У меня остался твой телефон, я поздно это заметила… Ну а почему ты хотела позвонить? Расскажи мне все, дочка. Ты в порядке?..

Я выдержала напряженную паузу, два раза вдохнула.

— Да… Я не знаю. Мне здесь не нравится, Адина, — призналась все же.

Послышался тяжкий вздох.

— Понимаю, моя девочка. Мне очень жаль. Мне так жаль, что я абсолютно бессильна!

— Почему вы не сказали мне? — с обидой спросила я. — Не сказали, что я замужем, никак не предупредили?..

Мама тяжело ответила:

— Прости меня. Я и подумать не могла, что он… Что он вдруг заберет тебя!

— Я ничего не понимаю, — выдохнула я обреченно. — Поэтому и позвонила вам. Я хочу разобраться хоть в чем-то!

— Мариям. Я знаю, что ты чувствуешь, но я бы не хотела все разом взвалить на тебя, пойми!

— Но вы должны! Меня только еще больше пугает ваше молчание!..

Эмоции били ключом, мое лицо запылало.

— Ох, Аллах, помоги мне… Я думала, твой муж все тебе скажет, не пощадит!

— Нет, — глухо возразила я. — Он лишь сказал, что я добровольно вышла за него замуж. Это… правда?

Послышался вздох и Адина будто нехотя ответила:

— Да.

Я повержено закрыла глаза. Мне не понравился этот ответ. Он просто никак не укладывался в голове!