Исчезнувшая дочь - Алекс Лейк

Голос был каким-то тусклым, невыразительным. Говоря все это, он не сводил глаз с Джулии, на его лице застыла ухмылка, словно он смотрел на что-то, вызывающее легкое отвращение.

Вдруг парень решительно шагнул вперед.

– Ну, давай, давай, – бубнил он, – увидишь, стоит нам начать, тебя потом за уши не оттащишь.

Джулия представила Анну, бродящую по парку, среди таких вот рябых парней, их приятелей и тому подобной публики.

Если дочь угодила в их мир, шансов выбраться у нее было немного.

Джулия бросилась обратно к машине. К счастью, она оставила ее незапертой. Юркнув внутрь, захлопнула и заблокировала дверцу, потом полезла в сумочку за ключами.

Ключей не было.

Зажгла свет в салоне, принялась искать. Обшарила карманы пальто, джинсов. Ничего.

Снаружи постучали. С стеклу прижималось лицо Рябого. Он водил языком из стороны в сторону, вульгарно имитируя оральный секс.

– Так-так, – едва слышно донесся его голос. – Похоже, у нас маленькая проблема.

4

Рябой немного отстранился. На стекле, там, где к нему прижимались его губы, осталось пятно.

– Не их ищешь? – он помотал ключами Джулии. – Обронила?

– Отдай, – сказала Джулия.

– Открой дверь и возьми.

– Хорошо, я звоню в полицию, – она схватилась за сотовый.

– А я ничего плохого не делаю, – пожал плечами парень.

Джулия, не сводя глаз с его лица, набрала 999. Она подозревала, что стоит поднести телефон к уху, Рябой сразу же сбежит, но ей уже было без разницы. Только бы полиция приехала. Все равно выйти из машины она никогда бы не решилась.

Парень перебирал ключи. Выбрав один, от йельского замка, сжал его в пальцах и принялся звенеть связкой в воздухе.

– Этот от твоей хаты, да? – спросил он, снял ключ с кольца, положил в карман, а остальные забросил в кусты. – Может, как-нибудь навещу тебя.

– Алло! – произнесла Джулия, услышав ответ оператора. – Полицию, пожалуйста.

Рябой растворился в темноте. Она услышала гогот обоих парней, выбегающих из парковых ворот.

Когда в трубке раздался голос полицейского, Джулия уже дрожала так сильно, что телефон чуть не выскользнул из ладони.

– Помогите, – пробормотала она. – Я в парке Королевы Марии.

Один из полицейских отыскал ключ от дома неподалеку от карусели и вернул Джулии. Прикасаться к нему ей не хотелось. Он казался ей грязным.

– Вернее всего, они просто хотели вас попугать, – предположил полицейский. – Они все такие, только языком треплют, – он вытащил блокнот. – Можете дать их приметы?

Перед глазами Джулии возникла картинка, которую она вряд ли сможет быстро забыть: ухмыляющееся рябое лицо, прижимающееся к стеклу. Она описала его полицейскому.

– Напоминает Бобби Майлера, – сказал тот. – Его штучки.

– Вы его знаете? – поинтересовалась Джулия.

– Да, он, как мы говорим, состоит у нас на учете. Иными словами, наглый щенок, с самых пеленок влипающий в передряги.

– Вы его арестуете?

– Рад бы, а за что? – поджал губы полицейский. – Он, положим, вел себя как говнюк, но вас ведь не тронул. А ключи вы сами потеряли.

– То есть ему ничего не будет?

– Боюсь, что так, мэм. Прошу прощения. Хотел бы я, чтоб было по-другому, на самом деле хотел бы, – полицейский не спешил прятать блокнот. – Чисто для протокола, как ваше имя?

– Джулия Краун.

– А что вас привело в парк в такой час?

– Я дочь ищу.

Его рука замерла, недописав слово. Полицейский поднял глаза.

– Так это ваша дочь? Маленькая потерявшаяся девочка?

– Да. Я не могла уснуть.

– Ну, конечно, – покивал тот. – Ее сейчас разыскивают множество народу. Мы обязательно найдем вашу дочку, миссис Краун.

Он старался, чтобы голос звучал убедительно, и Джулия подумала, что в подобных делах опыта ему не занимать. Вот только она ему не поверила. Потому что когда он услышал ее имя, последовала пауза перед всеми этими оптимистическими заверениями. Всего только секундная заминка, тень, промелькнувшая на его лице, в которой Джулия узнала самое страшное для матери, оказавшейся в подобной ситуации: жалость.

«Так это ты та самая женщина, которой уготовлен ад, – говорило его лицо. – Да поможет тебе милосердный Господь».

Жалость тут же сменилась тщательно отработанной уверенностью, но Джулия ее заметила. Она уже с ней сталкивалась, поэтому знала, что замечать. Когда она в первый раз забеременела, они с Брайаном отправились на УЗИ к гинекологу. Еще неопытная в делах такого рода, Джулия страшно нервничала и хотела пройти процедуру как можно скорее. В итоге они поехали к врачу на одиннадцатой неделе.

– Ну, что же, – неторопливо произнесла гинеколог, женщина лет пятидесяти, от которой немного пахло сигаретным дымом. – Ребенок должен родиться третьего февраля.

– Нет-нет, – запротестовала Джулия. – Я забеременела двадцать четвертого апреля. В тот день у меня была овуляция.

– Развитие эмбриона в первые двенадцать недель подчиняется определенной закономерности, – объяснила врач, – и по его размеру мы можем довольно точно судить о возрасте. А следовательно, предсказать дату рождения. Скорее всего, вы забеременели в другой день. Это может случиться в любой день цикла. Чуть менее вероятно, но отнюдь не исключено.

Врач ошибалась. Джулия совершенно точно знала возраст своего ребенка. Они с Брайаном пытались уже около года, Джулия отслеживала овуляции и записывала, когда у них был секс. А в тот месяц, как раз после овуляции, она находилась в недельной командировке, поэтому ошибиться не могла.

Она тут же выложила все это врачу, и профессиональная маска на лице гинекологини на миг сменилась озадаченной тревогой, означавшей одно: что-то шло не так.

– Давайте все же настраиваться на третье февраля, а если роды начнутся раньше, так тому и быть, – сказала врач.

С того самого момента Джулию не покидало неприятное предчувствие. Две недели спустя у нее произошел выкидыш.

И вот теперь это неприятное предчувствие вернулось.

5

Когда Джулия добралась до дома, в окнах горел свет. На подъездной дорожке стояла красная «Тойота Матрикс». Что означало: визит им нанесла профессор Эдна Краун – выдающийся кардиолог (в отставке), выпускница Сент-Хью и Оксфорда, самопровозглашенный матриарх, иначе говоря – заноза в заднице.

Эдна никогда не признавалась, возможно, даже самой себе, что сын ее разочаровал. Свекровь считала себя столпом английского общества, если не гордостью, всей человеческой расы (поскольку, как всем известно, Англия – величайшая страна на планете). Причем Эдна и люди, ей подобные, – эталон стиля и здравого смысла и превосходят всех остальных интеллектом. Они знают куда больше других о… ну, в общем, обо всем на свете. О чем бы ни зашла речь, о государственной ли политике, о тонкостях юридических казусов или о вопросах морали, – голос Эдны был решающим.

То же относилось и к воспитанию ребенка, тем более если этот ребенок – ее внучка. Эдна в упор не желала видеть различий между правами матери и бабушки. Она претендовала на Анну не меньше, чем Джулия, то есть намного больше Брайана. Именно поэтому Анна училась в частной школе. Самой Джулии даже в голову ничего такого не приходило, пока Эдна не подняла данный вопрос на праздновании дня рождения внучки. Девочке тогда исполнилось три года.

– Пора подумать о школах, куда будет ходить Анна, – сказала Эдна, перед которой одиноко стояла тарелочка с нетронутым ломтиком липкого розового торта.

– В какую-нибудь из местных, – удивленно ответила Джулия, отметив про себя множественное число, которое употребила свекровь: школы.

– А что ты думаешь насчет частного образования? – Губы Эдны растянулись в фальшивой улыбке. – Это гораздо, гораздо эффективнее.

– Частная школа отдалит Анну от ее здешних друзей, – возразила Джулия.

– Тем лучше, – ответила Эдна. – И тем самым направит девочку по иному жизненному пути.

– Ну, не знаю… – протянула Джулия. – Мне нужно подумать.

– Но ты, надеюсь, согласна, что частное образование лучше государственного, не так ли? Во всех сферах деятельности высшие ступени заняты людьми, посещавшими в свое время хорошие школы и университеты.

– Частная – не значит хорошая, – заметила Джулия. – Я, например, ходила в обычную школу, но стала адвокатом.

– В мелком городишке. Нет, это замечательное достижение, но, насколько мне известно, ваша фирма не входит в пятерку ведущих. Понимаешь, о чем я?

– Разумеется, – кивнула Джулия, хотя больше всего на свете ей хотелось ударить Эдну. – В любом случае для нас это будет дороговато.

– Я оплачу, – быстро произнесла свекровь, словно только и ждала этих слов. – У моей внучки все должно быть самого лучшего качества.

Джулии пришлось смириться. Хорошие родители обязаны давать своим детям лучшее из того, что могут позволить, с этой логикой не поспоришь. Раз Эдна готова оплачивать частное образование, которое действительно является лучшим вариантом, Анну придется отправить в частную школу. Эдна устроила так, что стало выглядеть, будто отправить дочь куда-то еще – злостное небрежение.