Все друзья делают это (СИ) - Ручей Наталья

Она ревновала, да.

Но ее чувства не были сравнимы с тем, что ощутила я, когда Филипп, по- приятельски подмигнув мне, поддался ее уговорам, и неспешно удалился из комнаты. Я долго смотрела на дверь и ждала, что Филипп поймет, что вот сейчас он одумается и вернется, что он что-то такое почувствует…

Не почувствовал.

А вернулся лишь спустя полчаса — взъерошенный, немного шальной, без рубашки и со следами коготков на груди.

Стоило представить, что он проделывал с рыжей, как меня затошнило. Он не мог. Когда я здесь, он не мог…

И тем не менее, я видела свидетельства того, что он это сделал.

Была ли это измена? Нет. Всего лишь удар по самолюбию и странным чувствам девушки, которую он не знает.

Жизнь.

Такая, как есть.

— Уходим, — заметив мое состояние, Никита схватил меня за руку и стал выводить из комнаты, наполненной музыкой, гостями, смехом, а теперь и запахом похоти.

В дверях он обернулся, но не задерживаясь, прошел дальше. Я тоже бросила взгляд назад и зависла на долю секунды, встретившись глазами с Филиппом. Готова поклясться: он смотрел на меня как угодно, только не равнодушно. А потом обнял подошедшую к нему девушку и отвернулся.

Загораживаясь.

Отталкивая меня.

Я перешагнула через порог, но вопреки тому, что духота и люди остались позади, почувствовала сильную дурноту.

— Тошнит, — пожаловалась Никите.

Он стал моим проводником в этом доме. Провел по петле коридора, открывая одну дверь за другой, нашел ванную комнату и позволил остаться одной.

— Только отойди от двери, — попросила его.

Обещание в глазах увидела до того, как закрылась дверь и я свернулась калачиком над дорогущим фаянсом. Меня выкручивало, выжимало, выворачивало наизнанку с такой силой, что на глаза навернулись слезы. А когда стало легче и я смогла просто сесть, поняла, что плачу.

Плачу не потому, что плохо физически. А потому, что раздавлена. Зря я пришла. Зря стояла безмолвной куклой.

Рыжая…

Увела его от меня.

А он и поддался.

Он…

Всхлипнула — громко, отчаянно, а потом вдруг меня осенило, что зря именно это — слезы.

Вот слезы — зря. Они мое настоящее и разрушают.

Хватит!

Кое-как поднявшись на ватных ногах, вычистила зубы пастой, обнаруженной у зеркала, умылась холодной водой, стоически всмотрелась в свое заплаканное отражение и вышла из ванной, не обращая внимания на горечь уже не во рту, а в душе.

Благодарно выдохнула, что Никиты не было у двери, и направилась к выходу. В какой-то момент поняла, что забрела не туда, что довольно давно петляю по коридору, а потом услышала приглушенные голоса и пошла на них, чтобы спросить, чтобы они подсказали, чтобы…

Подошла к приоткрытой двери одной из комнат и замерла, не в силах поверить тому, что увидела.

Сделала шаг назад, прищурилась, закрыла глаза, а потом еще раз окинула взглядом картину, которую мне щедро показывал этот дом.

Альбина. Я сразу узнала ее, несмотря на то, что она стояла спиной с задранным платьем, демонстрируя не только длинные ноги, но и попку, часто посещающую тренировки. Машинально отметила: да, такую мужчины хотят. Тонкая талия, стройная, но не худая — позвонки не просвечивались. Ее почти совершенное тело извивалось красивой дугой, а по плечам огненной плетью хлестал ее рыжий хвост. От страсти. И возбуждения. Потому что впереди нее, точнее напротив ее широко расставленных ног на коленях стоял какой-то мужчина и активно работал пальцами и языком.

— Еще, — стонала Альбина.

И он давал ей то, что она хотела, рождая новые, более громкие стоны и заставляя ее бедра танцевать жестче, активней.

— Еще, пожалуйста, — попросила девушка и, не в силах дождаться, сама насадилась на рот мужчины.

Она раскачивалась у его губ, жадно ловила его язык и поощряла новыми стонами.

— Хочу войти, — не выдержал бешеной пытки уже мужчина. — Хочу войти в тебя, Аль.

— Нельзя, — выдохнула она и, погладив его ладонь, насадилась уже не на два, а на три мужских пальца. — Он узнает… почувствует…

— Аль, всего раз. Я быстро! — почти взмолился мужчина. — Я хочу разорваться в тебе!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, — едва дыша, прошептала она и поощрила любовника обещанием. — Я потом сама тебе… быстро… Нельзя, Тош.

— Аль…

— Нет, — вцепившись в волосы мужчины, Альбина притянула его лицо к своему телу и, заставив вновь лизать себя, рассмеялась счастливо и похотливо: — Я — честная девушка! Я даю только тем, за кого собираюсь замуж!

У меня было такое ощущение, будто меня поразила молния. Я смотрела на то, как мужчина снова активно и с удовольствием погрузился в тело Альбины. Слушала ее протяжные стоны с каким-то невнятным покрытием. И не могла поверить тому, что вижу и слышу.

— Замуж… — вырвался шепот.

Но любовники его не услышали — слишком занятые процессом и выбиванием новых стонов, не обратили внимания на присутствие постороннего.

С огромным усилием я сделала еще один шаг назад, и…

Наткнувшись на кого-то, стоящего у меня за спиной, поняла, что посторонний здесь не один.

А кто?

Не дыша, медленно обернулась и расширенными от шока глазами уставилась на совершенно спокойного Филиппа. Он был уже в новой белой рубашке. Скрестив руки на груди, смотрел мимо меня на ту развратную сцену, что громко и с наслаждением показывала с другим мужчиной его невеста.

— Замуж… — прохрипела невнятно я, и Филипп, дернув головой, недоуменно взглянул на меня, словно вспоминая, кто я такая.

А потом усмехнулся. Едко и безразлично. И прикрыв дверь, чтобы не отвлекать любовников от процесса, наградил меня такой же безразличной усмешкой, что и девушку, которая в этот момент ему изменяла.

— Пойдем, — сделав несколько шагов по коридору, обронил по пути: — Тебе в этом доме не место.

Так кратко.

Будто отдал команду на ипподроме.

Впрочем, тон его был более красноречивым. Он давал явно понять, что мне не место не только в этом доме для развлечений, но и рядом с Филиппом.

Глава № 10

Я не двинулась с места, но брат Никиты даже не обернулся. Я понимала, что надо уйти: скоро откроется дверь, и меня обнаружат. Но вдруг навалилась такая тоска и усталость, что я привалилась спиной к стене.

Не знаю, сколько бы так и простояла в коридоре под этой дверью, если бы меня не нашел Никита.

Он подошел, всмотрелся в мое лицо, приоткрыл дверь, возле которой меня обнаружил, а заметив внезапную заминку обернувшихся партнеров, поднял руки в извиняющемся жесте.

— Продолжайте-продолжайте! — попросил их, но так как они пребывали в полной растерянности и бездействовали, расстроенно прищелкнул языком. — Вот так всегда! Старший брат постоянно меня опережает!

Альбина, уловившая суть послания, что Филипп все видел, побывав здесь раньше Никиты, ойкнула, оттолкнула от себя лицо мужчины, сдвинула ноги и обернулась.

— Красиво, — оценил мой друг ее прелести. — Благодарю за эффектное знакомство!

Я стояла чуть в стороне, и меня видно не было. Чтобы мое присутствие для любовников и дальше оставалось загадкой, Никита закрыл плотно дверь, взял меня за руку и вывел на улицу. Заметив, что я поежилась от летнего ветерка, задумчиво покрутил на пальце брелок с ключами, и так же ничего не уточняя, усадил в свою машину и привез к себе домой.

— Зачем? — заметив из окна знакомую высотку новостроя, проявила вялое сопротивление.

И, тем не менее, послушно шагнула из салона, когда дверь с моей стороны открылась, и Никита подал мне руку.

— Затем, — пояснил он для тех, кто не понял.

Я прошла за ним по холлу, минуя службу охраны, и только в лифте, взглянув на его отражение, уточнила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты сегодня один?

— Нет, — ответив на взгляд в зеркале, он щелкнул меня по любопытному носу. — Разве не очевидно? С тобой.

— А еще кто-нибудь будет? — уточнила я, прекрасно зная, что у Никиты, помимо меня, есть еще личная жизнь.