Белый сокол - Стюарт Харрисон

— Везучая, — пробормотал он. — Пуля лишь слегка задела кость. Рентген я, конечно, сделаю, но, думаю, у нее просто трещина. Вы видели, кто стрелял?

Майкл покачал головой:

— Нет. Что это за птица?

— Какой-то сокол, но не из тех, что водятся в наших краях. Вон там стоит справочник по пернатым хищникам. Достаньте, пожалуйста.

Майкл нашел нужную книгу и стал листать ее, пока не наткнулся на фотографию сокола, сидящего на высокой скале. Его окраска соответствовала цвету оперения птицы, лежавшей на столе.

— Здесь написано, что это кречет. Или снежный сокол. Обитает в Арктике. Так каким же образом обитательница севера попала сюда?

— Возможно, ветром занесло. Наверно, молодая еще. Угодила в бурю. Такое случается.

Ветеринар продолжал ощупывать крыло кречета. Майкл наблюдал за его действиями.

— Зачем убивают таких птиц? — тихо спросил он.

Том поднял голову, как будто впервые по-настоящему заметив Майкла. Он работал ветеринаром в Литл-Ривер-Бенд тридцать лет и давно пришел к выводу, что люди, сопереживающие животным, как правило, чисты душой.

— Обычно из-за денег. Или по глупости.

— Из-за денег? — повторил Майкл.

— Клиенты таксидермистов — особый народ. Лично я никогда не понимал, как можно украшать дом чучелом животного. У каждого свои причуды. — Том покачал головой.

— Что же с ней будет? — поинтересовался Майкл.

— Трудно сказать, — признался Том. — С поврежденным крылом она не сможет охотиться. Вы когда-нибудь видели, как охотятся соколы? — Он продемонстрировал ладонью. — Они отводят крылья назад и устремляются вниз — вот так. Потрясающее зрелище. Развивают скорость свыше ста пятидесяти километров в час. При такой скорости на крыло приходится большая нагрузка. Несколько недель я подержу ее в клетке, пока кость не срастется, но и после этого она будет не в форме. Ей нужно добывать себе пищу, а она на это, возможно, окажется не способна.

Майкл слушал ветеринара и думал, как это несправедливо, что кречет, выживший после ранения, в конце концов умрет медленной смертью от голода. Выходит, он спас птицу от пули, но не от гибели.

— А если я попробую ее натаскать? — промолвил он.

Том взглянул на него с любопытством:

— Вы серьезно?

— Вполне.

Ветеринар прошел к рабочему столу и, порывшись в бумагах, принес Майклу листочек, на котором были записаны имя и номер телефона.

— Неподалеку от Уильямс-Лейк живет Фрэнк Добсон. Он приезжал ко мне однажды года два назад, привозил раненого ястреба, которого он натаскивал. Поговорите с ним, прежде чем возьметесь за это дело. Оставьте кречета на несколько дней у меня, подумайте и дайте знать о своем решении.

— Я уже решил. Сразу говорю, что вернусь за ней.

Том кивнул:

— Вы живете далеко от Литл-Ривер-Бенд?

— За городом. Меня зовут Майкл Сомерс.

Ветеринар никак не отреагировал на фамилию гостя, хотя, конечно же, слышал о нем. Он знал, что Майкл сидел в тюрьме, и сейчас видел, что тот наблюдает за ним внимательно, пожалуй, даже с вызовом, словно ожидая какой-то реакции. Том протянул ему руку.

— С возвращением.

Майкл, помедлив в нерешительности, пожал протянутую ладонь.

— Спасибо, — сказал он.

Впервые с приезда в Литл-Ривер-Бенд у него появилось ощущение, что он действительно вернулся домой.

Соколиха сидела на длинном бревне, перекинутом от стенки к стенке сарая. Ее поврежденное крыло было зафиксировано повязкой. Рентген показал трещину лучевой кости, и Том Уотерс посоветовал не снимать повязку две недели.

Прошло несколько дней с тех пор, как Майкл подобрал раненого кречета, но за этот короткий срок состояние птицы только ухудшилось. Майкл оставлял на бревне мясо, но она не прикасалась к пище. У ветеринара она тоже ничего не ела, и Том предупредил его, что пойманные дикие животные иногда отвергают пищу, предпочитая смерть неволе. Придя проведать соколиху рано утром, Майкл встревожился, заметив, что она дрожит, а ее глаза потускнели. Он был уверен, что она не переживет еще одной ночи, если не съест что-нибудь.

— Что мне делать? — спросил он Тома, позвонив ему в ветеринарную лечебницу.

— Боюсь, больше вы ей ничем помочь не сможете.

Майкл не желал мириться со своей беспомощностью. Он стоял на верхнем этаже дома и, разговаривая по телефону, смотрел на лес. В ветвях тополя порхала с места на место сорока. На краю вырубки глодали корни два кролика. Время от времени они отвлекались от своего занятия и настороженно озирались, шевеля ушами.

— Должен быть какой-то выход, — сказал в трубку Майкл.

Том не отвечал, раздумывая, что еще посоветовать.

— Что вы ей даете? — наконец спросил он.

— Сырую говядину.

— Попробуйте предложить что-нибудь более соблазнительное. Например, свежее мясо привычной ей добычи.

Майкл перевел взгляд на кроликов.

— Спасибо. — Он повесил трубку.

Сюзан поднялась по скрипучим ступенькам на крыльцо и постучала. Дверь приоткрылась, но к ней никто не вышел. Сюзан посмотрела на Джеми и просунула голову в темную прихожую. В нос пахнуло еще не выветрившейся затхлостью, скопившейся в доме за те долгие годы, что он пустовал.

— Здравствуйте! Есть тут кто-нибудь?

Ответа не последовало. Сюзан подошла к окну и заглянула внутрь. Она сознавала, что ею движет нездоровое любопытство, но удержаться не могла. Рассматривая громоздкую старую мебель, она пыталась представить, как жилось в этой обстановке юному Майклу Сомерсу, какими были его родители. Тут ее взгляд упал на ведущие за дом следы. Она пошла по ним. На задворках стоял сарай. Сюзан заглянула в дверь и увидела в полумраке сидящего на корточках Майкла, а потом различила и неясные очертания сокола.

— Извините за вторжение, — сказала Сюзан. — Я стучалась, но мне никто не ответил.

Майкл кивнул.

— Вы не помешали.

— Это у вас ястреб?

— Кречет. Самка. Я нашел ее в горах.

— Она не умрет? — спросила Сюзан.

— Не знаю. Она ранена и ничего не ест. — Он помолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать объяснения. — Ей нужно свежее мясо — кролик или что-то вроде.

— Так их же полно в лесу.

— У меня нет ружья. Мне запрещено иметь оружие.

Он встретился с ней взглядом и тут же отвел глаза. Сюзан почему-то почувствовала себя виноватой.

— Я пришла извиниться, — сказала она. — За то, что произошло на днях. Я вам очень благодарна. Просто я была сама не своя от беспокойства. Не знала, что подумать.

Майкл молчал. Сюзан шагнула из сарая. Сомерс не принял ее извинений, пропустил их мимо ушей, и она считала, что не вправе осуждать его за это. В сущности, ей показалось, он вообще не слышал ее, будто блуждал мыслями где-то далеко.