Трагедия в трех актах - Агата Кристи

Мистер Саттертуэйт улыбнулся.

— Помните знаменитую борисовскую строку: «Малый, который все пишет и пишет…»? Так вот это прямо о ней сказано. Уверен, мисс Уиллс все свое время проводит за этим занятием. Заметили, какой у нее острый взгляд? Даже очки не могут этого скрыть. Думаю, у мисс Уиллс уже имеются заслуживающие внимания записи об этом деле.

— Вы уверены? — с сомнением сказал сэр Чарлз.

— Пока я уверен в одном — нам надо пообедать. А потом отправиться в Мелфорт Эбби. Может быть, удастся там что-нибудь разузнать.

— Кажется, мой друг, вы находите удовольствие в этом новом занятии, — заметил сэр Чарлз с насмешливым огоньком в глазах.

— Не таком уж новом. Мне и прежде приходилось расследовать преступления. Однажды у меня сломался автомобиль, и я остановился в одной уединенной гостинице… — негромко начал было мистер Саттертуэйт, но его голос потонул в сочных раскатах хорошо поставленного баритона сэра Чарлза:

— Вот, помнится, когда я гастролировал в двадцать первом году…

Глава 4

Показания прислуги

В лучах заходящего сентябрьского солнца Мелфорт Эбби являло собой самую мирную, идиллическую картину. Санаторий размещался в старинном аббатстве, построенном еще в пятнадцатом веке. Потом, когда его восстанавливали, пристроили еще одно крыло. Нового здания отсюда видно не было — оно стояло в некотором отдалении.

Сэра Чарлза и мистера Саттертуэйта встретила миссис Леки, повариха, дородная дама, облаченная по случаю траура во все черное и с заплаканными глазами. Однако сразу видно было, что ее хлебом не корми, только дай поговорить. Сэр Чарлз был ей знаком, и поэтому она адресовалась главным образом к нему:

— Уверена, сэр, вы понимаете, каково мне досталось. Хозяин умер, и тут все и началось. Полон дом полисменов, всюду суют свой нос. Вы не поверите, даже в мусорных баках рылись. А допросами так просто замучили. Вот уж не думала, что доживу до такого! А доктор какой достойный джентльмен был. Уж мы все так радовались, когда ему звание пожаловали, нам с Беатрис этот день на всю жизнь запомнился, хотя она двумя годами позже меня сюда поступила. Этот молодчик из полиции (его-то джентльменом никак не назовешь, уж кто-кто, а я повидала на своем веку джентльменов и понимаю благородное обхождение), вот я и говорю, этот молодчик, может, он и старший инспектор, не знаю, врать не буду… — Тут миссис Леки остановилась, чтобы перевести дух и выбраться из словесной трясины, в которой она увязла. — Вот я и говорю, допрашивает он меня обо всех горничных, они славные девушки, говорю, все до одной… Ну, случается, говорю, что Дорис когда и проспит утром, бывает, пожурю ее, а Викки, так она и нагрубить может, чего же и ждать от молодых, если мамаши дома их не воспитывают… Но девушки они все славные, и ничего другого я ему сказать не могу, хоть он и старший инспектор. «Да, — говорю ему, — не думайте, что я стану возводить на них напраслину». Они славные девушки, и точка, а к убийству они никакого касательства не имеют, прямо грех и подумать про них такое.

Миссис Леки снова перевела дух.

— Вот мистер Эллис — совсем другое дело. Мне о нем ничего не известно, и я не поручусь за него, он явился сюда из Лондона, здесь его никто не знал, а мистер Бейкер сейчас на отдыхе.

— Бейкер? — переспросил мистер Саттертуэйт.

— Ну да, мистер Бейкер, он вот уже семь лет как служит дворецким у сэра Бартоломью. Вообще-то он почти все время живет в Лондоне, на Харли-стрит. Вы, наверное, его помните, сэр? — обратилась миссис Леки к сэру Чарлзу, и он кивнул в ответ. — Сэр Бартоломью привозил его сюда, когда ждал гостей. У мистера Бейкера здоровье пошаливает, так сказал сэр Бартоломью, и он отпустил его на пару месяцев, пусть, мол, отдохнет хорошенько, такой щедрый джентльмен, сэр Бартоломью, послал мистера Бейкера на курорт, в Брайтон, и за лечение заплатил. А мистера Эллиса пригласил сюда на это время, и я так и сказала этому старшему инспектору, что, мол, ничего о мистере Эллисе не знаю, хотя послушать его, так он служил в самых знатных домах, и то сказать, держался он как настоящий джентльмен.

— Может быть, в нем было что-нибудь необычное, вы не заметили? — с надеждой спросил сэр Чарлз.

— Как странно, что вы спрашиваете об этом, сэр! Право, уж не знаю, как и сказать, в общем-то — и да и нет…

Сэр Чарлз взглядом подбодрил миссис Леки, и она снова заговорила:

— Что-то было в нем такое, только вот что, не знаю как и сказать…

«Вот так всегда и бывает, когда случается несчастье, — с досадой подумал мистер Саттертуэйт. — Как ни презирала полицейских миссис Леки, она не устояла против них. Раз они считают Эллиса преступником, она усматривает в нем что-то „такое"“.

— Ну, во-первых, держался он надменно. Нет, не подумайте чего, уж насчет вежливости — полный порядок, ничего не скажешь, настоящий джентльмен… В самых лучших домах служил. Но держался особняком, чуть что — сразу к себе в комнату. Какой-то он.., право, не знаю, как сказать.., какой-то, ну, словом, что-то в нем такое…

— Может быть, он вовсе и не дворецкий, вам не показалось? — спросил мистер Саттертуэйт.

— Да нет, служил он исправно, сэр. Делал свое дело, как полагается… И обо всяких знаменитостях много чего знал.

— Ну, например? — осторожно спросил сэр Чарлз. Но миссис Леки решила, видимо, что с нее довольно. Взгляд у нее стал какой-то отсутствующий. Мало ли что служанки болтают, не в ее правилах повторять всякие сплетни. Порядочная женщина никогда не станет этого делать.

— Не могли бы вы описать его наружность? — спросил мистер Саттертуэйт в надежде снова ее разговорить. Миссис Леки и впрямь оживилась:

— Охотно, сэр. Очень почтенный джентльмен, седой, носит бакенбарды, немного сутулый. Видно, недавно начал полнеть, и это его очень заботило. Руки у него вроде немного трясутся, но не думайте, не по той причине. От спиртного он воздерживался.., не в пример многим. Сдается мне, у него что-то неладно с глазами, слезятся, что ли, от света. Он почти всегда ходил в очках.

— А какие-нибудь особые приметы есть? — спросил сэр Чарлз. — Шрам? Родимое пятно? Изуродованные пальцы?

— Нет, ничего такого не было, сэр.

— Насколько проще все в детективных романах, — вздохнул сэр Чарлз. — Уж там-то всегда имеются особые приметы.

— У него не хватает одного зуба, — сказал мистер Саттертуэйт.

— Возможно, сэр. Но сама я этого не замечала.

— А как он вел себя в тот вечер, когда был убит сэр Бартоломью? — спросил мистер Саттертуэйт.

— Право, ничего не могу сказать, сэр. Понимаете, у меня было полно хлопот на кухне. Где уж было мне что-то заметить!

— Да-да, понимаю.

— Когда мы узнали, что хозяин скончался, нас как громом ударило. Мы с Беатрис уж так рыдали, никак не могли успокоиться. Девушки, конечно, тоже были не в себе. Мистер Эллис держался спокойно, он ведь здесь новенький. Он проявил сочувствие и заставил нас с Беатрис выпить немного портвейна, чтобы мы чуток пришли в себя. Подумать только, что все это время он… Негодяй!

Миссис Леки задохнулась от негодования.

— Насколько я понял, он исчез ночью?

— Да, сэр. Ушел в свою комнату, а утром его уже и след простыл. Тут-то его полиция и заподозрила.

— Да, большая глупость с его стороны. А вы не знаете, как ему удалось удрать?

— Понятия не имею. Полицейские всю ночь стерегли дом, и они не видели, чтобы он выходил… Полицейские, конечное дело, тоже люди, хоть и напускают на себя такой вид, что не подступишься. Подумать только, врываются в приличный дом и везде суют свой нос…

— Говорят, здесь есть какой-то подземный ход, — сказал сэр Чарлз.

Миссис Леки фыркнула.

— Кто говорит-то? Полицейские!

— А может быть, и правда есть?

— Да всякое говорят, — неохотно выдавила миссис Леки.

— Где же вход в него, вы не знаете?

— Нет, сэр. Если он и существует, этот самый подземный ход, так от слуг это надо держать в тайне. Чтобы соблазну не было, не то горничные повадятся убегать из дому. Мои-то девушки и входят и выходят только через черный ход. И мы всегда знаем, где они.

— Весьма похвально, миссис Леки. Отдаю должное вашей мудрости, — сказал сэр Чарлз, и миссис Леки вся расцвела от его слов.

— Нельзя ли нам прямо сейчас поговорить с другими слугами?

— Конечно, можно, сэр, но едва ли они смогут что-нибудь добавить к тому, что я рассказала.

— О, конечно, конечно, я понимаю. Но я хотел бы узнать не столько об Эллисе, сколько о самом сэре Бартоломью… Как он держался в тот вечер, ну и так далее. Он ведь был мой друг.

— Как не знать, сэр, как не понимать! Можно поговорить с Беатрис и с Алисой. Алиса как раз прислуживала за столом.

— Да, мне бы хотелось с ней побеседовать.

Миссис Леки, однако, ревностно чтила служебную иерархию и потому первой прислала старшую горничную Беатрис Черч. Это была рослая, худощавая женщина со строго поджатыми губами и выражением воинствующей добродетели на лице.