Diamond Dust (СИ) - "mari.kvin"

— Сколько с меня? И не подскажите, где здесь туалет?

Продавщица назвала цену, сложила покупки и показала на табличку, написанную рукой. За туалет придется доплатить лишние полтора доллара. Амелия посмотрела на мелочь в руке, несколько купюр и ощутила неприятное чувство нужды в потребности пересчитывать центы.

Помыв ноги, почистив кроссовки, заклеив мозоли и использовав все удобства, которые предлагала не очень удобная и чистая комната, Амелия направилась к месту встречи, но Адама еще не было.

Она достала бутылку из пакета, сделала несколько глотков и почувствовала большее желание жить от ощущения холодной воды. Закрыв глаза, Амелия попыталась представить себя где-то на пляже, загорающей на шезлонге, но реальность так и не отпускала. После похода в магазин Амелия ощутила еще большую тоску по жизни, которая была еще неделю назад. Ей не приходилось носить некачественную обувь, которая не давала ногам дышать и заставляла их потеть, не приходилось задумываться о деньгах и считать мелочь, чтобы купить необходимый минимум, не приходилось полагаться на мужика, которого она не знала. Последнее бесило больше всего. Хоть в картине мира Амелии не было ничего зазорного в том, чтобы принять помощь от мужчины, мысль, что она и сама могла бы справиться с тем, что они делали, приносила ей удовлетворение.

Могла ли она справиться с тем, что происходило сейчас, было загадкой. Теоретически, имея машину и адрес, Амелия бы доехала до нужного пункта назначения и сама. Но где добывать машину сейчас, слабо представляла.

Амелия пыталась придумать свой план дальнейших действий, пусть Лиам уже заплатил, чтобы это сделали за нее. И в обычной жизни, она бы это приняла. В конце концов, подобное не ее профиль. Она платила механикам за осмотр машины, а не лезла сама под капот, платила парикмахерам за стрижку, а не училась делать это по видео с ютуб. Ситуация с Адамом была из этой серии — ему платили за то, в чем она не разбиралась, и в чем у нее не было времени разобраться даже при желании.

Но жизнь свернула на необычный поворот. Амелия убеждала себя, что это попытка удержать хоть какой-то контроль. Ей необходимо иметь свой план действий, если с Адамом пойдет что-то не по плану. Нельзя же всерьез рассчитывать, всецело полагаться на человека, которого она не знала.

Но это только часть правды.

Сидя под солнцем Калифорнии, Амелия признала, что просто не хотела думать об отце и Викторе, которого она с детства считала чуть ли не дядей, о Джеке, который тоже не говорил всей правды, о Лиаме и его связи с Адамом, о матери, которую возможно сейчас обманывали, как и все ее окружение, историей о поездку в Индию.

К обиде за себя прибавилась и обида за маму, которая в свою время переехала из России на пмж в Калифорнию, вышла замуж, родила и окончательно оставила балет. Пусть она никогда и не говорила ничего о том, что жалела о каких-то своих решениях, пусть и была хорошей матерью для нее и брата, порой Амелия замечала с какой тоской она смотрела на своих учениц в балетной школе, которую открыла, когда Амелии было пять лет.

Амелия пыталась отвлечься от мыслей о своей семье, тревогах, переживаниях и обидах, которые они вызывали. Амелия даже задумалась о том, как прошел юбилей компании, какой отклик мероприятие получило в прессе.

Но время шло, мысли постепенно начинали исчерпывать себя, но одна осталась. Времени прошло много, Адама все нет. А у нее осталось меньше двух долларов, немного еды, тампоны и не единой мысли, где его искать.

========== IX. ==========

Лиам чувствовал легкую нервозность, ожидая разговора с сестрой, и решил потратить это время на дополнительные мили в пробежке. Хоть его уверенность в Адаме как в исполнителе не была беспочвенна, более того, подтверждена человеком, о котором он был довольно высокого мнения, то фактор самой угрозы и мысли о реакции сестры продолжали терзать.

Братская часть постоянно твердила, что он поступил слишком жестоко, заставив пережить похищение и заточение, а теперь еще и правду об их семье и укрытие с незнакомцев после телефонного разговора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Армейская часть напоминала, что Амелия уже причастна ко всему этому самим фактом рождения и сейчас надо действовать быстро, четко, не поддаваясь нежным чувствам. В конце концов, прежде чем предпринять свой следующий шаг, Лиам просто хотел увидеть, что на самом деле представляют собой отец и будущий зять. А Амелии в любом случае безопаснее быть сейчас далеко.

Вернувшись в лофт после разговора с Амелией, Лиам почувствовал, что его немного отпустило, что теперь он полностью мог сосредоточиться только на главной угрозе. Направляясь к ванной, он услышал шум на кухне и решил изменить направление.

Первое, что бросилось в глаза — помятый вид Джека. Зная этого человека с детства, Лиам попытался напрячь память, чтобы вспомнить, когда видел его таким. Не получилось. Хотя с отцом вроде Виктора, твердящим о важности внешнего вида, репутации и картинки, это было неудивительно. Порой Лиаму казалось, что и Амелию он одобрил лишь потому, что в прессе у нее с Джеком могла получиться милая история, которая началась еще в детстве, а завершилась свадьбой. Да и сама Амелия уже не одну собаку съела в представлении общественности той картинки, в которой была заинтересовала семейная компания.

— Что, сестра уехала, а ты решил повеселиться? — со смешком спросил Лиам, открыл холодильник, чтобы достать бутылку воды.

От звука его голоса Джек вздрогнул, улыбнулся, посмотрел на свой помятый костюм и отечное лицо в отражении на микроволновке.

— Отец заставил торчать в кабинете до утра, чтобы разобраться кое в чем, — ответил Джек.

Лиам пил воду.

— Из-за чего не смог уехать с Мел?

— Да, именно.

— И как успехи?

— Еще остались вопросы, которые надо решить.

Лиам кивнул, поставил бутылку на стол, внимательнее посмотрел на Джека.

— А куда конкретно она уехала?

— Я… не знаю. Не помню. Пару лет назад была там проездом, решила сейчас осмотреться.

— Не знаешь, куда улетела твоя невеста?

— Я не хозяин ей, чтобы распоряжаться, куда она может ехать, а куда нет, — более раздраженно ответил Джек. Лиам понял, что настала очередь финального вопроса.

— Долго будешь ломать эту комедию? Я знаю, что ты от меня скрываешь, — твердо, спокойно произнес Лиам.

Джек на секунду замер, но быстро улыбнулся, надев маску, которую, наверное, использовал на переговорах, когда все начинало идти к конфликту. Лиам ждал, начнет ли Джек говорить, но тот молчал. Лиам усмехнулся поняв, что выдержка у Джека оказалась сильнее, чем он рассчитывал. Но продолжить давить все равно решил:

— Знаю, почему Амелия не предупредила об отъезде в мифический регион Индии, почему никто не видел ее после приема, почему ты сам ее искал после него, хотя у вас были планы, почему она ничего не сказала отцу с мамой перед уходом.

Лиам заметил, что эти слова больше ударили по психике собеседника, но Джек продолжал молчать, лишь пожал плечами, давая понять, что понятия не имел, о чем он говорил.

— Как сильно надо было тебе накосячить, чтобы сестрица так психанула? — с усмешкой спросил Лиам и заметил, что Джек непроизвольно выдохнул от того, что затаил дыхание. — Чем успел навлечь ее гнев на приеме?

— Я не хочу сейчас об этом говорить, — спокойнее ответил Джек.

— Уверен? Советчика лучше меня в этом вопросе ты не найдешь. Когда ей было лет пять или около того, я сломал песочный замок, который они с мамой строили несколько часов. Потом слезы на весь день, клятвы, что Мел со мной больше не заговорит, что я самый ужасный брат. Самое страшное во всем этом, что она правда не разговаривала со мной несколько дней и избегала. Я тогда долго пытался с ней помириться, но с годами я в этом преуспел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хоть Джек всем видом показывал, что он внимательно слушал, Лиам заметил в его взгляде нетерпение и раздражение. Лиам невольно подумал, что в голове Джека сейчас выглядит не обремененным страшными новостями братом его невесты, которому вздумалось трепаться про их детство, помочь помириться. Которому хотелось и сказать «спасибо», и от общества которого хотелось скорее избавиться, поскольку все это не то, что сейчас ему нужно.