Неравный брак (СИ) - Фарова Ирина

Он убрал шпагу в ножны. Надел сюртук. Подошел ко мне. Я же все еще держала окровавленный платок, сжимая его слишком крепко.

— Пойдем перекусим, раз сюда пришли, — сказал Герман. Я кивнула. Глянула в сторону Олега. Его уже положили на носилки, но дела у него были не очень. Слишком сильное кровотечение. Герман проследил за моим взглядом. — Сам напросился.

— Он не выживет?

— Если хватит денег на кровоостанавливающее и хорошего врача, то выживет. А так, скорее всего нет, — сказал Герман. Мы подошли к свободному столику. Герман тут же сделал заказ и за себя и за меня. — Это тебя волнует?

— Олег? Не знаю. Мне казалось, что его нельзя победить, — сказала я. Мои слова рассмешили Германа.

— Даже меня когда-нибудь кто-нибудь победит. Но пока до этого еще жить и жить, — ответил он, доставая фляжку. Сделал из нее хороший такой глоток. При этом почему-то смотрел прямо на меня. Стало не по себе. Я отвернулась. Поискала глазами Лизу, которая продолжала что-то обсуждать с бароном.

— Отец может не одобрить, — сказала я.

— Мне не нужно его согласие, — хмыкнул Герман. — У меня есть деньги на выкуп, но я принципиально платить его не буду. Увезу тебя с собой и все.

— Это как-то неправильно.

— Правила? Ты их сама не соблюдаешь. Я же уточнил перед тем как сделал, — насмешливо сказал он. — Ладно. Меня все это не волнует. Согласилась бы сегодня со мной уехать, то погуляли бы вместе одно время. Потом отпустил бы, устроив хорошо. Но тебе важно быть женой. Придется тебе меня терпеть всю жизнь. И не надо говорить, что так мы не договаривались. Я тебя предупреждал, что тебе будет дорого стоить моя помощь.

— Я поняла, что ты меня подловил, — принесли заказ. Какой-то салат. Сок. Аппетита не было, но я заставила себя попробовать еду. Герман же принялся за мясо и сыр.

— Ульян, это всего лишь слова, — уже серьезно сказал Герман. — Я не пойду в храм. Браслеты мешают драться. Запястье с ними плохо сгибаются. А я слишком сильно люблю хорошую драку, чтоб ее себя лишать даже ради такой симпатичной женщины как ты. Но моего слова достаточно, чтоб доказать мои намерения в отношение тебя. И в моих землях это все знают, как и здесь. Но это слова. Не браслеты и цепи. Не привязка душ. Слова. Когда я тебе надоем до такой степени, что ты меня видеть не захочешь, а на горизонте появится достойный мужик, которому я готов буду уступить тебя, то я уступлю и отпущу.

— Почему?

— А зачем мне делать тебя несчастной? — спросил Герман и посмотрел на меня. А затем добавил совсем обыденно. — Да, я всегда хотел поиграть с такой милой куколкой. Но, у меня жен было за десяток. Я давно живу на этом свете. Слишком давно, чтоб не понимать, что будет дальше. Из всех жен со мной прожила всю жизнь только Марина, но это было исключение из правил. Такие исключения два раза в жизни не попадаются.

— Давно ее не стало?

— Около тридцати лет назад, — ответил Герман. — Но давай не будем обсуждать мою погибшую любовь. Мы с тобой как бы молодожены. А то свадьба с горьким привкусом получается.

— Какая свадьба?

— Наша. Вон, гостей полгорода. Еда неплохая. И даже драка была. Чем не свадьба? — усмехнулся он. — Ни у кого такого такой не было за последние лет десять. Вот уже и смеешься.

— Нервное.

— Да ладно тебе нервничать! Я хороший, — ответил он. — И даже почти никогда не кусаюсь.

— Но скалишься.

— Красуюсь. Знаешь когда самец с красивым оперением самочку завлекает, то он перед ней хвост распускает, чтоб показать какой он красивый. А у меня что? Мускулов нет. Рожей не вышел. Зато клыки есть. И даже не вставные, — он провел по ним языком. — Могу даже дать оценить.

— Давай потом поговорим на эту тему, — откашлявшись, попросила я.

— Как скажешь, милая, — сказал он, наклоняясь ко мне. — Думаю, что мы с тобой поладим. У тебя есть какие-то вещи, которые ты хотела бы забрать сегодня из дома или поедем сразу на вокзал и успеем хотя бы на вечерний поезд?

— У меня есть служанка, которой я бы хотела предложить работать у себя дальше.

— Допустим. Хотя я привык без слуг обходиться. Да и тебе платье смогу сам застегнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Она мне всегда помогала с сыном, отец которого сейчас кровью истекает, — ответила я. Сказала и подавила желание зажмуриться. — Деть мне его некуда.

— Сын? — Герман отстранился. Задумчиво погладил бороду. — Об этом ты меня не предупредила.

— Теперь ты знаешь.

— И сколько ему?

— Пять лет, — ответила я.

— Пять лет. Не хорошо как-то получилось. Парня без отца оставил.

— Олег еще не умер. И Денис его не знает. Олег отказался с ним общаться и тем более признавать, — ответила я.

— Я не хотел больше играть в отцовство. У меня есть один сынок. От него головной боли больше, чем от десятерых, — сказал Герман. — А тут опять все это воспитание. Возня. Взросление, которое проходит всегда тяжело. Брр. Я хотел в свое удовольствие пожить. Ты ведь замуж хотела. Как планировала ребенка представить?

— Отец обещал оплатить ему обучение в пансионе, — сказала я.

— Представить как еще одного сироту, которому решил помочь такой вот добрый и богатый дяденька? — насмешливо спросил Герман.

— Да. Я ждала, когда он станет постарше.

— А чего твой отец его своим не признал? Так было бы проще. Парень бы фамилию имел.

— Он его не замечает. Для него Денис не существует, как и моя ошибка.

— Ошибка?

— Я же доверилась Олегу.

— Даже слушать не хочу, чем он тебя привлек. Знаю, раз ты тут рядышком сидишь, — сказал Герман. Опять улыбнулся. — Сама что хочешь? Избавиться от него и забыть прошлое страшным сном или с собой забрать?

— Я не хотела бы с ним расставаться, — ответила я. Под взглядом Германа стало не по себе.

— Между прочим, я все еще на тебя обижен, а ты мне просишь сделать очередной подарок.

— Мы не договаривались, что я сбегу с тобой.

— А мне показалось, что мы вчера достаточно поговорили.

— Мы попрощались, — процедила я.

— Я всю ночь уснуть не мог после такого прощения. Могла бы и пожалеть, — хмыкнул он. Я зло на него посмотрела, потом до меня дошли его слова и я покраснела. — А тебе как спалось?

— Плохо.

— Все потому что я тебе сказку не рассказал, — ответил Герман. — Но сегодня я исправлюсь. Я тебя так смущаю? Глаза прячешь. Вот смотришь на тебя, ну прям сама невинность. Неиспорченная. Аж даже сомнения находят, стоит ли мне тебя портить. А руки-то чешутся.

— Что ты решил?

— Думаю, что может нам подождать с отъездом? Остановимся в гостинице. Как следует выспимся…

— Я о Денисе.

— О парнишке, который никому не нужен?

— Он мне нужен.

— Ну, значит заберем раз он тебе нужен. Женщинам важно кого-то воспитать. Играйся, раз хочешь. Найдем ему место, — сказал Герман.

— Спасибо.

— Я еще ничего не сделал, — ответил Герман.

— Я не знаю, как сказать отцу.

— Сам с ним поговорю. Пойдем.

Я поискала Лизу, но она пропала. При выходе лакей мне передал от нее записку. Она сбежала. Сбежала с бароном. Я смяла бумажку и спрятала ее в карман. Герман подошел ко мне.

— Все нормально?

— Нас сегодня отец хотел с князем сосватать. Лиза решила сбежать.

— Ясно, — безразлично ответил он. Потом рассмеялся. — Интересно, как он сегодня с ним будет расплачиваться?

Он пригласил меня к себе в карету. Я согласилась, так как Лиза уехала на нашей. Да и все это было неважным. Я устроилась на сидение. Герман сел напротив. Стоило карете тронуться, как его глаза полыхнули огнем.

— Что-то ты какая-то нервная.

— Герман, не сейчас.

— А когда? Сама же хочешь нас тут по рукам и ногам связать. Какую-то служанку зовешь. Сына, — сказал он, давя по больному. — Я тебя хочу поцеловать.

— Это…

— Может подождать? — спросил он. Я почувствовала, как по руке прошел холодок. Его глаза притягивали. Холодок прошелся по щеке. Скользнул по волосам. — Ты горячая.

— Переживаю.

— Вот и иди ко мне. Все переживания уйдут, — позвал он. — Иди ко мне.