Гамма-воин - Сергей Зверев

— Да кто ты такой, мать твою! — проревел толстяк, бросаясь в атаку.

Тарасов уклонился от выставленных волосатых кулаков и подставил толстяку подножку. Тот с размаху впилился лоснящейся мордой в угол нар.

Толпа возбужденно ухнула. Толстяк грузно поднялся на ноги, вытер кровь и сопли с разбитого носа. Он смотрел на противника исподлобья, словно бык. Артем, скучая, ждал нового броска — этот тип оказался слабым противником.

Толстяк широко взмахнул рукой, и в его пальцах сверкнул нож. Другой пошел разговор…

Артем сделал ложный выпад, поднырнул под руку с ножом, с хрустом вывернул жирному зэку локоть. Отшвырнув ревущее склизкое тело, Тарасов с размаху вогнал нож по рукоять в деревянную стойку.

Артем сделал шаг назад и скрестил руки на груди. Этот театральный жест, который — как и все только что произошедшее — не произвел бы впечатления на российских урок, поразил темпераментных латиносов. Кто с ворчаньем, кто со смехом — они разбрелись по своим углам. Двое склонились над надолго отрубившимся толстяком, авторитет которого в камере мгновенно упал. Гам стих.

Тарасов взобрался на отвоеванное место, не переставая контролировать местность. Сосед, наблюдавший за поединком, снова смежил веки, и Артем немало удивился, услышав его хриплый негромкий голос:

— У тебя есть сигареты?

Тарасов молча протянул тому криво надорванную пачку. Закурив, негр долго пускал в потолок кольца дыма, а потом вдруг спросил:

— Ты из России?

Артем на мгновение опешил от такого вопроса, но быстро нашелся:

— Тебе какое дело?

Сосед рассмеялся, потом закашлялся и, сплюнув, сунул горящий окурок вниз, кому-то в жадные руки.

— Ты не из местных красавчиков, но белый и чистый, кроме того, не американец — тот сразу навалил бы в штаны. Это раз, — принялся загибать узловатые пальцы чернокожий. — Второе. Ты сразу взял быка за рога — ты явно не впервые в каталажке. Это два… Плюс моя интуиция! — закончил сосед.

— Ты неплохо знаешь то ли русских, то ли тюрьму, — усмехнулся Тарасов.

— А я учился в Москве, — ощерил губастый рот в улыбке сосед. — Правда, очень давно — еще при генсеке Брежневе. И немного говорю по-русски… — чернокожий с треском потянулся и прогнусил: — Е… твою ма-а-ать!

Артема выводили на рассвете. Прошли всего сутки его комфортного пребывания в камере. Конвой был сдержан и деликатен — никто из дрыхнувших зэков не проснулся. Только чернокожий с соседней лежанки, не открывая глаз, пожал Тарасову плечо: бывай, мол, земляк!

На выходе скуластый конвоир обменялся с охранником несколькими фразами на незнакомом Артему языке.

— Куда едем, начальник? — нагловато поинтересовался Тарасов.

Конвоир отвел глаза.

«На расстрел, что ли? — мысленно удивился Артем. — Только не их это порядки… Какого черта?»

Узкоглазый конвоир заботливо защелкнул наручники на своем левом запястье и правом запястье заключенного и дернул: вперед!

За резко открывшейся дверью в бледнеющем свете прожектора молочной белизной светился борт микроавтобуса. В салоне сидел второй конвоир, который даже не удосужился выйти. Первый подтолкнул Тарасова к двери — впрочем, довольно бережно.

Артем повторил свой вопрос уже более напряженным тоном, но ответа и на сей раз не последовало. «Да пошли вы на хер со своим правовым государством!» — зло подумал майор.

Машина покатилась по асфальту, завелся с опозданием мотор. Незаметный за занавеской водитель выругался. Поплыли мимо окон облезлые постройки в колониальном стиле да аккуратные домики между купами лохматых деревьев. Потом началась обычная трасса, с полосатыми столбиками ограждения по обеим сторонам от нее.

— Мне хочется пи́сать, — громко заявил Артем и зачем-то добавил по-русски: — До ветру надо!

Артем ушам своим не поверил, когда узкоглазый бросил водителю:

— Где ближайший туалет?

— На бензозаправке, — не задумываясь, ответил тот.

Микроавтобус притормозил у обочины, неподалеку от заправочной станции. У колонок топтался голый по пояс заправщик в сбитой на затылок бейсболке. Он проводил глазами странную пару — скованного наручниками конвоира и спокойного, как стенка, Артема — и вновь взялся за метлу.

Тарасов решился давно и теперь лишь выбирал момент. Он мог бы уйти еще на выезде из города — тем более Артем видел, как конвоир небрежно сунул ключ от наручников в нагрудный карман, — но решил доиграть свою роль до конца.

Кивнув второму заправщику, в нарушение техники безопасности курившему, сидя на ступеньке, узкоглазый ввел Артема в прохладную полутьму служебного помещения, молча указал на писсуар.

— Я так не могу! — закатил глаза Тарасов. — Я не могу мочиться при свидетелях!

И узкоглазый поверил. Поморщившись, он отстегнул наручник с запястья Артема и отступил на шаг, еще на шаг… Протянув левую руку к «молнии» и чуть наклонившись, Тарасов развернулся, как спущенная с колесика пружина, и врезал кулаком в угол челюсти узкоглазого. Конвоир рухнул на пол, сокрушив по пути соседний писсуар, и моментально отрубился. Артем стянул тощие кисти узкоглазого, щелкнул свободным браслетом наручников.

«Жить будет, — быстрым шагом выходя из служебки, решил Тарасов. — Жить будет, хотя и получит взыскание по службе…»

— Яйца с корнем вырву! — быстро пообещал майор заправщику с метлой, сунувшемуся было навстречу.

Так и этак мысленно вертя карту окрестностей, Артем обогнул бензозаправочную станцию и углубился в грязные путаные улочки нищего квартала…

Конвоира привели в чувство совместными усилиями водитель служебной машины и работники бензозаправки. Узкоглазый с трудом разлепил веки и, едва ворочая языком, прохрипел:

— Где этот чертов русский?

Пожатие плеч было ему ответом.

Работники контрразведки, получившие приказ доставить задержанного военного советника на сомнительную очную ставку, возвращались в город на предельной скорости и с включенной сиреной. Водитель и конвоир старались не смотреть друг на друга — оба спешно придумывали объяснения, которые должны прозвучать в кабинете шефа.

«Quinta «Soyuz», Calle Las Lomas, Las Mercedes, Caracas, Venezuela…» Артем еще раз повторил про себя адрес российского посольства и двинулся через город. В потоке чистеньких горожан мало кто обращал внимание на небритого человека в провонявшем по́том, расхристанном камуфляже. Слежки не было, да и не стали бы церемониться — взяли бы сразу. Сомневаясь в качестве местной воды, Тарасов все-таки напился из фонтана. Рыбка с серебристой спиной, мотнув хвостом, скользнула мимо пальцев. «Слава отважному народу!» — первая строка национального гимна красовалась на транспаранте, пересекающем улицу. И герб нарисован. Патриоты…

Вот и двухэтажное салатового цвета здание с круглой клумбой перед входом. Треплется по ветру родной триколор.

Артем толкнул стеклянную дверь, вдохнул стерильный кондиционированный воздух. Навстречу поднялся охранник.

— Что вам нужно? — оценив внешний вид визитера, сурово спросил тот по-испански и ткнул в кнопку на стойке. Вдалеке прогудел сигнал.

— Я российский военный советник, — ответил Артем. — Моя фамилия Тарасов, майор Тарасов. Пригласите посла или кого-нибудь из советников…

По светлому коридору затопали ботинки. Из-за угла выкатились два крепких охранника с дубинками на поясе и славянского типа физиономиями.

Охранник у стойки кивнул в сторону Артема. Охранники неумолимо надвигались.

«Прорываться теперь, что ли, к послу?! — огорчился Тарасов. — Мне только драки в посольстве недостает!»

Охранники остановились в двух шагах, один из них процедил сквозь зубы:

— В посольстве никого нет… И ты вали отсюда, земляк, пока свои не наваляли…

— Надо быть повежливее с соотечественниками, ребята, — миролюбиво заметил Артем. — Если не возражаете, я как-нибудь зайду: не договорили мы сегодня…

Охранник у стойки энергичным жестом указал на дверь. Круто развернувшись на каблуках, Тарасов вышел под палящее солнце.

Ни мобилки, ни денег… Вот сволочи латиноамериканские… Из-за слепящего света Артем не разглядел машину — только услышал сигнал. Незнакомый камуфлированный джип с войсковой маркировкой на борту, взвизгнув шинами, остановился у клумбы. Тарасов замер на мгновение, оценивая ситуацию. Уходить следует вокруг здания — стрелять они не осмелятся…

«Фу ты, черт!» — Лезет из кабины родимый Багратион — зацепился за железку клапаном штанов, выругался, спрыгнул на асфальт, а следом блеснула загорелая полная ножка…

— Вон стоит! Ну Теман, ну беглец-тимуровец! — горячо воскликнул прапор, подавая руку умопомрачительной Долорес, одетой в гражданку. — На базе все на ушах стоят! Какой-то хер в золотых погонах приезжал — полковника нашего за тебя вздрючил!.. Ну, красивая, я ж тебе говорил: в родное посольство он попрется, куда ж еще!.. Садись живо в машину, майор! Перед тобой на базе щас извиняться будут!