Конец Басмачества - Юрий Александрович Поляков

были приняты меры по защите от нападения басмачей кишлаков Ура-Тюбинского и Ходжентского уездов. Перевалы к долине Зеравшана прикрывали небольшие воинские гарнизоны и добровольческие отряды.

Вместе с тем командование Красной Армии и местные органы Советской власти, стремясь избежать дальнейшего кровопролития, предприняли попытку мирным путем ликвидировать басмаческую базу в Матче. После переговоров матчинские главари согласились на разоружение, обязались прекратить нападения на окрестные районы, но не выполнили своих обещаний.

В январе 1920 г. басмачи опять развернули наступательные операции. После боев, шедших с переменным успехом, они отступили за горные перевалы.

Вновь начались переговоры о перемирии. Наконец, 12 июля 1920 г. между красноармейским командованием и матчинскими беками было подписано мирное соглашение. Но и на этот раз перемирие оказалось непрочным. Басмачи снова и снова предпринимали бандитские вылазки. Они действовали в контакте с бежавшим из Бухары Сейид Алим-ханом, а затем с бывшим военным министром Турции Энвер-пашой.

В январе — марте 1922 г. матчинские басмачи предприняли несколько попыток захватить Пенджикент.

Командование Туркестанского фронта во второй половине 1922 г. сосредоточило против матчинских басмачей дополнительные силы. Противник понес серьезные потери. Однако затем положение усложнилось. В Матчу прорвались басмаческие группы из Восточной Бухары. Только банда Холбуты насчитывала 800 человек. Ликвидация пресловутого «бекства» затянулась. Советские отряды смогли перейти в наступление лишь весной 1923 г. Для проведения операции из состава 13-го стрелкового корпуса был сформирован специальный отряд, который возглавил Е. Н. Шевцов. Вместе с частями Красной Армии действовали отряды добровольцев, прибывших из районов Пенджикента, Ура-Тюбе и других мест.

Операция началась 18 марта 1923 г. Басмачи оказывали ожесточенное сопротивление. Они жгли мосты через горные ущелья и реки, разрушали дороги. Однако жители кишлаков помогали бойцам, восстанавливая мосты, указывая обходные пути, на своих плечах переносили орудия через перевалы, помогали в транспортировке боеприпасов и продовольствия, вывозили раненых в тыл. Организуя добровольные отряды, местное население брало под охрану освобожденные кишлаки, давая возможность частям Красной Армии продолжать наступление.

2 апреля был освобожден кишлак Обурдон, где располагался дворец бека. Матчинское басмачество перестало существовать. Лишь незначительным группам басмачей удалось пробиться через горные перевалы. Некоторые присоединились к Фузайл Максуму, другие ушли в Ферганскую долину. Хол бута со 150 басмачами скрылся в горах Каратегина. В бандах, терпевших одно поражение за другим, усилились брожение и распри. В ходе этой борьбы Холбуту убил один из его приближенных[35].

Так бесславно закончилась история «Матчинского бек-ства», принесшего много горя населению верховья Зеравшана.

Враги Бухарской и Хорезмской республик

Антисоветская деятельность властителей Хивы и Бухары ускорила крушение их деспотических режимов. Народные массы поднялись на борьбу за свержение басмаческого диктатора Джунайда и ставленника английских империалистов бухарского эмира. В этой борьбе трудящиеся Хивы и Бухары, руководимые коммунистами, опирались на братскую помощь русского народа, на помощь Советской России. Первыми одержали победу трудящиеся Хивы. В ноябре 1919 г. против диктатуры Джунаид-хана началось народное восстание.

Восставшие обратились за поддержкой к Советскому правительству. В Петро-Александровск прибыла делегация участников Хивинского восстания. Совет рабочих и дехканских депутатов 4 ноября телеграфировал в Ташкент, обращаясь к Туркестанскому ЦИК и Реввоенсовету: «Пролетариат Хивы восстал против Джунаид-хана, везде идут бои. К нам прибыла делегация от народа, просит помощи. Просим вашего разрешения выступить с отрядом на помощь восставшему народу Хивы»[36].

В отношении судьбы Холбуты имеются и другие сведения. В частности, И. Иркаев в работе «История гражданской войны в Таджикистане» (Душанбе, 1971, с. 396) пишет, что Холбута и его банда были погребены обрушившейся на них снежной лавиной. Документы, хранящиеся в Центральном архиве пограничных войск, подтверждают сведения, приведенные Р. А. Абулхаевым.

Объединенные силы хивинских революционных отрядов и частей Красной Армии нанесли ряд поражений Джунаид-хану, которому активно помогали остатки белоказачьих войск.

В конце января 1920 г. Джунайд был разбит и бежал в пески. 23 января пала его резиденция — Бедиркент.

1 февраля революционные отряды вошли в ханскую столицу Хиву. Население восторженно встречало своих освободителей. Отовсюду неслись возгласы: «Яшасын инкилаб!» («Да здравствует революция!»), «Яшасын Кызыл Аскер!» («Да здравствует Красная Армия!»), «Яшасын Ленин!» («Да здравствует Ленин!»).

26 апреля 1920 г. в Хиве собрался I Всехорезмский курултай народных представителей. Он провозгласил создание народной Советской республики и принял первую конституцию.

В «Предисловии» к конституции отмечалось, что только благодаря победе социалистической революции в России хивинский народ сумел обрести свободу и независимость. «… Русские рабочие и крестьяне, — говорилось далее, — помогшие освобождению хивинского народа, и пролетариат всего мира… являются самыми первыми друзьями всего хивинского народа». На развалинах хивинской деспотии возникла Хорезмская Народная Советская Республика (ХНСР).

Вслед за Хивой народная революция победила и в Бухаре. Страшась нараставшего народного недовольства, эмир усиливал репрессии, все более явно и активно превращал страну в антисоветский плацдарм. Он действовал в тесном контакте с командованием английских войск в Мешхеде. Десятки английских и белогвардейских офицеров инструктировали эмирские войска. Полковник английской службы Штеннел, прибывший в Бухару в мае 1920 г., занимался организацией армейского штаба. Как писал В. В. Куйбышев, эмирская Бухара окончательно превратилась в караван-сарай для контрреволюционеров, белогвардейцев и мирового империализма[37].

Тем временем возмущение трудящихся, страдавших от экономической разрухи, невыносимого произвола эмирских властей, достигло предела. 28 августа вспыхнуло восстание в Чарджоу. Следом выступили революционные силы в других районах эмирата. «28 августа 1920 г., — писал позднее М. В. Фрунзе, — бухарский гнойник, наконец, вскрылся». М. В. Фрунзе отмечал далее, что Советская власть стояла перед дилеммой: «или оказать помощь восставшему бухарскому народу и помочь ему сбросить со своей шеи вековые цепи рабства и бесправия, или же остаться зрителями начавшейся борьбы и позволить эмиру задушить проблески свободы в Бухаре. Красные войска Туркестана пошли с бухарским народом против его угнетателей» [38].

Части Красной Армии вместе с бухарскими революционными силами сломили сопротивление эмирских войск. После ожесточенного боя 2 сентября Бухара была освобождена. М. В. Фрунзе телеграфировал В. И. Ленину: «Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства. Над Регистаном победоносно развевается Красное Знамя мировой революции» [39]. Эмир Сейид Алим-хан вместе с большинством своих сановников бежал в горы Восточной Бухары.

Быстро летели дни и недели. Улицы городов и кишлаков бывшего эмирата заполняли толпы радостно возбужденных людей. Всюду проходили митинги и собрания, шли выборы в высший орган власти — курултай.

5 октября 1920 г. летний дворец эмира стал свидетелем небывалого события. В его стенах собрались 1950 делегатов I Всебухарского курултая народных представителей. Курултай провозгласил Бухару Народной Советской Республикой (БНСР).

Революции в Хорезме и Бухаре имели большое историческое значение. Уничтожая последние заповедники мракобесия и деспотизма, они включали новые миллионы трудящихся Средней Азии в русло прогрессивного, социалистического