Чуждое тепло - Майкл Муркок

– Многие говорят, что она великолепна, – вставил Джерек.

– Благодарю, – ответил с чувством гигант. Отношение Монгрова менялось на глазах. Видимо, все, в чем он нуждался – это чтобы кто-то принимал всерьез его страдания. Тогда он мгновенно забывал все былые насмешки и глумление. За несколько минут в глазах Монгрова Джерек превратился из заклятого врага в близкого друга.

Карнелиан убедился, что Лорд Джеггед понимает Монгрова не хуже его самого. «Не зря многие находят его проницательность удивительной», – подумал он.

– Вас не затруднит показать нам питомник, мой несчастный Монгров? – спросил Лорд Джеггед.

– Нисколько, – пробормотал тот. – Но, если честно – там нет ничего особенного. Он не так великолепен, как питомник Миледи Шарлотины, и не так примечателен, как коллекция Герцога Квинского, у него нет даже разнообразия зверинца твоей матери, Джерек, – Железной Орхидеи.

– Я уверен, что вы скромничаете, – сказал Карнелиан дипломатично.

– Разве ты тоже хочешь взглянуть на него? – удивился Монгров.

– Еще как! – воскликнул Джерек. – Это моя мечта. Я слышал, что у вас содержится…

– Эти трещины, – выпалил Лорд Джеггед, намеренно прерывая своего друга, – они новые, не правда ли, дорогой Монгров? – Он показал на несколько больших расселин на дальней стене зала.

– Да, трещины сравнительно недавнего происхождения, – согласился Монгров. – Они нравятся вам?

– Они превосходны!

– Не слишком глубокие? – осведомился Монгров с волнением в голосе.

– Ничуть. Как раз нужной величины. Признак настоящего мастерства художника.

– Я счастлив, Лорд Джеггед, что меня посетили люди с таким тонким чувством прекрасного! Вы должны простить меня, если раньше я позволил себе быть нелюбезным с вами.

– Нелюбезным? Что вы? Осмотрительным – пожалуй! Но не нелюбезным.

– Прошу к столу, – сказал Монгров, и сердце Джерека тревожно сжалось. – Ленч, а затем прогулка по питомнику.

Монгров хлопнул в ладоши, и на столе появились яства.

– Божественно! – воскликнул Лорд Джеггед, оглядывая бесцветное мясо, водянистые овощи, увядшие салаты и комковидные приправы. – Что это за деликатесы?

– Это банкет времен Чумного Столетия, – гордо ответил Монгров. – Вы слышали о чуме, которая вспыхнула в Солнечной системе, кажется, в тысячном веке, заразив всех и вся?

– Чудно!

Лорд Джеггед сумел изобразить такой правдоподобный энтузиазм, что Джерек, сражаясь с приступами тошноты, был потрясен самообладанием друга.

– А это что такое? – вопрошал Лорд Джеггед, выбирая блюдо с трепещущей кровавой плотью.

– Где? А! Это мое собственное творчество, хотя я уверен, что оно соответствует подлиннику, – Монгров привстал, всматриваясь в очертания жуткого месива поверх голов Лорда Джеггеда и Джерека. – Это, кажется, Роза! Или нет. Возможно, это Рожа! Проклятье, я запутался, хотя так досконально изучал все материалы, которые сумел раздобыть. Ведь это одна из моих любимых эпох. Да, забыл. Если это Рожа, то вы можете испытать интересное ощущение: «смерть от пищевого отравления». Вы ведь не умирали ни разу от отравления, а Лорд?

– Увы, ни разу, – с сожалением ответил Лорд Джеггед, – однако на это потребуется время, а я жажду увидеть ваш питомник.

– Что ж, отведаете это в другой раз, – разочарованно сказал Монгров. – Жаль, но мне придется тоже воздержаться от соблазна. А как ты, Джерек?

Джерек судорожно потянулся к ближайшему блюду.

– Я лучше попробую вот это, оно выглядит аппетитно.

– Аппетитно? Я бы предпочел иное определение. Вкус не являлся критерием кулинарии Чумного Столетия, я, к примеру, исхожу из иных соображений, творя мои трапезы…

– Нет-нет, – согласился Джерек. – Я имел в виду, что оно выглядит э…

– Нездоровым, – подсказал Лорд Джеггед, уплетая уже новое блюдо, очень похожее на только что отвергнутую Розу или Рожу.

Джерек поглядел на Монгрова, которому пришлось по душе замечание Лорда.

– Да, – согласился Джерек чужим голосом.

– Нездоровым или болезнетворным. Это правильно. Но блюдо не особенно повредит вам. Оно обладает иным метаболизмом, нежели рисует ваше воображение.

Монгров подвинул блюдо ближе к Джереку. В мутно-коричневом соусе Джерек увидел несколько видов отталкивающе-зеленоватых растений.

– Накладывай себе сам.

Джерек зачерпнул крохотную порцию сомнительного лакомства.

– Не стесняйся, – сказал Монгров с набитым ртом. – Клади больше. Здесь изобилие.

– Да, – пролепетал Джерек и положил еще пару ложек вещества себе на тарелку. Это была наиболее отвратительная пища, какую он когда-либо видел. Джерек предпочитал невидимые средства для поддержания своего существования, не испытывая интереса, а тем более пристрастия, к грубой еде.

На мгновение он пожелал, что лучше бы им предложили Турьянского навозного кита. С трудом проглатывая деликатесы Монгрова, Джерек сквозь приступы спазмов с удивлением заметил, что, несмотря на явный аппетит Лорда Джеггеда, у того на тарелке еда совсем не убавлялась. Он пообещал себе непременно научиться подобному фокусу.

– А теперь, – сказал Монгров, – прошу в мой питомник.

Он посмотрел с печальной добротой на Джерека, который все еще не мог подняться со стула.

– Тебе нехорошо? Возможно, угощение оказалось более болезнетворным, чем полагается.

– Возможно, – выдавил Джерек, опираясь ладонями на стол и прилагая невероятные усилия, чтобы выпрямиться.

– Ты не чувствуешь головокружения? – участливо спросил Монгров, с силой сжимая локоть Джерека, чтобы его поддержать.

– Самую малость.

– Нет боли в желудке? У тебя есть желудок?

– Думаю, есть. Да, я чувствую некоторую боль.

– Хм-м, – нахмурился Монгров. – Может быть, лучше перенести осмотр на другой день или повременить с этой экскурсией?

– Нет-нет, – вмешался Джеггед. – В состоянии подавленности Джерек проникнется увиденным, прочувствует, оценит. Он наслаждается ощущением недомогания. Это подводит его к подлинному пониманию болезненной сущности человеческого бытия. Не правда ли, Джерек?

Джерек молча кивнул. Он не смог выдавить в ответ ни слова.

– Это хорошо, – сказал Монгров, подталкивая Джерека вперед. – Очень хорошо. Жаль, что мы не поняли друг друга намного раньше, милый Джерек. И вижу теперь, как я ошибался в тебе.

Пользуясь тем, что Монгров отвлекся, Джерек метнул полный ненависти взгляд на своего друга, Лорда Джеггеда.

К тому времени, когда они покинули внутренний двор и под дождем направились к первому зданию зверинца, Джерек пришел в себя. Как выяснилось, лорд Монгров имел пристрастие к эпидемиям. В этом здании он лелеял коллекцию бактерий и вирусов рака. Экспонаты хранились под увеличительными экранами и достигали до четверти мили в разрезе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});