Свидание по приколу - Ирина Щеглова

Выждав полчаса после их ухода, позвонила Вовке.

– Я весь вечер дома, приходи.

– Сейчас буду.

Он действительно пришел минут через пятнадцать, сказал, что пробирался лесом, не хотел ни с кем столкнуться в парке.

– Я из-за тебя совсем изоврался, – Вовка был очень доволен. – Нашим сказал, что уеду, родителям велел всем говорить, что уехал… а сам крадусь, как заправский шпион.

– Разведчик, – поправила его я. – Шпионы – у них, а у нас – разведчики. Ты же наш!

– А, ну да!

Темнело. Мы расположились на веранде, где нам никто не мешал, да и мы никому не мешали.

Я поставила чайник. Вовка сидел на диване. Я смотрела на него и думала: вот же, нормальный парень, и симпатичный, и умница, говорить с ним – одно удовольствие. Ростом маловат, ну и что. Насколько мне было бы легче, если бы я с ним встречалась! Или, допустим, с Генкой. Ведь я знаю его давным-давно, мы дружим, переписываемся, звоним друг другу. Так почему Данька? Откуда она взялся на мою голову?

– Кира, ты не думай, ты спрашивай, – неожиданно сказал Вовка. – Я же понимаю, ты не из-за моих красивых глаз меня сюда пригласила.

Мне стало стыдно:

– Володь, я же не скрывала…

– Я тебя не обвиняю, – перебил он. – Просто говори, что думаешь, не подбирай слова.

– Знаешь, мне так неловко, что…

Чайник закипел. Чтоб скрыть волнение, я загремела чашками, искала заварку, в общем делала много дел, большинство из которых делать было не нужно.

Вовка терпеливо ждал.

Наконец, я справилась и с собой, и с чаем.

– Глупо, да? – спросила.

– Почему? – он пожал плечами и пригубил чашку, отхлебнул, обжигаясь.

– Ну, приехала, такая вся, повелась на мальчика, а он не поддается. Как же так, подать его, не медля ни секунды, а то обижусь! Так?

Вовка улыбнулся:

– Примерно так.

Рука дрогнула, несколько капель кипятка упали на ногу.

– Ой!

Я отставила чашку. Честно говоря, не думала, что ему настолько все понятно. Сказала скорее для красного словца, смотрите, какие мы откровенные!

– Вовка, что же мне делать? – я готова была расплакаться.

– Ты получила то, что хотела, – жестко ответил он.

– Я этого хотела?

– Ну, я немного не так сказал, – его голос стал мягче. – Надо знать Даньку. Если ему нравится девушка, то он сразу узнает у нее, чего она хочет. Ты ведь помнишь вечеринку у его бабушки?

– Да, но при чем здесь…

– Он был честен с тобой, не так ли?

Я покраснела. Дело в том, что был момент, когда уже перед уходом Данька шепнул мне: «Останься…» Я только покачала головой в ответ, не придала значения.

Но у них, у парней, все имеет значение.

– Откуда ты узнал? – спросила я.

– Невелика тайна… слышал. Это тебе казалось, что вы одни в целом мире, а на самом деле там одна комната и нас пятеро.

– Ну да, конечно…

Я попыталась собраться с мыслями, но они упорно разбегались в разные стороны. Я все еще хотела надеяться.

– Погоди, – попросила, – давай подробнее.

– Хорошо. Вы познакомились, так? Ты ему понравилась. Он устраивает вечеринку для столичной девчонки, видит, что нравится тебе, задает законный вопрос: «Ты останешься?» И слышит: «Нет». Это – облом, разочарование. Что его ждет в дальнейшем – долгие и нудные отношения с девственницей? А времени мало. К тому же, у него есть печальный опыт.

– Ты так говоришь, потому что сам так считаешь? – перебила я.

– Я так говорю, потому что хорошо знаю Даньку, и еще потому, что не хочу видеть тебя несчастной. Кира, понимаешь, он не такой. Не такой, как все. Он слишком рано все узнал, у него слишком просто все с девушками, они к нему буквально сами летят, как мухи на мед. Знаешь, когда я тебя впервые увидел, думал: ну, снова-здорово! Как только он вас делить станет…

– Кого это – вас? – не выдержала я.

– Я же говорил, – поморщился Вовка, – у него одновременно баб может быть несколько.

Я сжалась в углу дивана и смотрела на Вовку с ужасом. Он, казалось, перестал замечать меня, говорил и говорил, накипело, что и…

– Но ты сказала «нет», а ему не говорят – нет. Он считает себя неотразимым. Нашла коса на камень, понимаешь?

– Не совсем…

– Ну, ты ему, конечно, нравишься, не можешь не нравиться, это его пугает.

– Почему?

– Потому что он боится остаться ни с чем. Он вообще много чего боится. Вот он и бегает от тебя – к девочкам в общежитие, оттуда на хутора или в деревню… Он боится влюбиться.

– Ах, вот в чем дело!

Он глянул на меня и покачал головой:

– Кира, тебе не переиграть его.

– Мне это и не нужно. Я скоро уеду.

Он сидел сжавшийся, поникший. Наш забытый чай давно остыл.

– Я не мог не сказать тебе.

Мне хотелось как-то приободрить его, и я взяла его за руку. Он дернулся, как будто к нему прикоснулся оголенный провод.

– Прости, – я отшатнулась.

– Нет-нет, ты не виновата!

Вовка покрутил головой:

– Вот ведь в какое дурацкое положение я попал, как ни крути, все равно предательство. Почему ты меня позвала?

– Что?

– Почему ты решила позвать меня, а не Генку?

Вот так вопрос! Почему-почему. Во-первых, я не надеялась вывести Генку на откровенный разговор, боялась, что все сведется к хиханькам и хаханькам. Знаю я его позицию: Кирочка хвостиком покрутит и уедет, мы будем переписываться как раньше, Данька исчезнет, как будто его и не было…

– Ну, видишь ли, мне казалось, что Генка ничего не знает, – ответила я. Мне было стыдно. Ведь Вовка не боялся откровенности, так почему же я не говорила с ним так же честно?

– Понятно, – кивнул Вовка, – я так и думал, что это из-за наших совместных похождений. Случайность…

– На самом деле я просто сомневалась, что у нас с Генкой получится такой разговор, как с тобой, – призналась я.

– Ты не думай; Генка тоже все рассказал бы. Мы действительно переживаем. Генка еще винит себя за то, что познакомил тебя с Данькой.

– Он не виноват, так получилось. И потом, я сама этого хотела.

Странный у нас выдался вечер и странный разговор.

Провожая Вовку до калитки, я так и не могла до конца понять, что же такого недосказанного осталось между нами? А что, если Валя права, чт,о если не только Генка, но и Вовка? Если они оба действительно влюблены в меня?

– Не говори Наташе, ладно? – попросил Вовка.

– Если спросит, скажу, что была дома весь вечер, ведь это правда, – пообещала я.

Глава 15

На горе

Данька приехал на новеньком красном мотоцикле, и я не устояла. Он увез меня на гору. Мы поднялись на самую макушку и уселись на траву над обрывом. Поселок уже погружался в вечерний сумрак, а у нас все еще светило солнце. Мы молча смотрели на медленно заходящее солнце, на то, как оно собирает в небе розовые облака, как кутается в них и само становится розовым – или это облака становятся розовыми от заходящего солнца.

Мы не касались друг друга. Данька не заигрывал по-обыкновению, наоборот, сегодня он казался грустным и строгим. Я чувствовала, что вот-вот он расскажет что-то очень важное.

– Ты злишься на меня? – наконец произнес он.

Я пожала плечами, решив на этот раз не задавать вопросы, а дать ему выговориться самому.

– Я знаю, злишься…

Он грустно усмехнулся.

– Помнишь, ты спрашивала, есть ли у меня сейчас девушка?

– Помню…

Он посмотрел выжидательно, но я больше ничего не сказала. Он продолжил:

– Я тебе ответил, что сейчас ничего серьезного. – Он подчеркнул: сейчас.

Потом откинулся на спину и мечтательно посмотрел в вечернее небо:

– У меня была девушка, Таня, Танюшка. Это была любовь с первого взгляда.

Данька по-прежнему не поворачивал ко мне головы, на губах его играла мечтательная улыбка, он говорил в пустоту, ни к кому не обращаясь:

– Когда она улыбалась, у нее на щеках появлялись такие ямочки, и щеки становились похожими на яблочки… Мы никого не замечали вокруг…

Наконец, Данька посмотрел на меня:

– Правда!

Я снова промолчала, и ему ничего не оставалось, как продолжать:

– Мы расстались, это моя вина, я знаю, но забыть… – он стукнул себя кулаком по груди, – не могу!

Кажется, он готов был прослезиться. Только этого не хватало.

– Значит, ты до сих пор любишь свою Танюшку? – спросила я.

– Да…

– Так что же ты делаешь здесь, со мной? Если ты виноват, то поезжай к ней, проси прощения, мирись…

– Поздно, – он отрицательно мотнул головой.

– Не понимаю…

– Я одновременно встречался с ее подругой. А что, прикольно было. Но Татьяна узнала…

– Данька, ехал бы ты отсюда, а?

Я поднялась с травы и отошла чуть в сторону. Он вскочил и виновато развел руками:

– Я не могу тебя здесь бросить одну.

– Уезжай! Видеть тебя не могу!

Он резко нахлобучил шлем, сел на мотоцикл и сорвался с места. Я видела, как он пронесся по дороге под горой, как миновал мост через речку.

В поселке зажигались первые вечерние огни.

Я медленно пошла вниз с горы, выбралась на дорогу и неторопливо направилась к мосту. Я улыбалась. Не знаю, почему. Там, наверху, после отъезда Даньки, я даже поплакала немного. Слезы скоро очистили меня, и пока я шла, мне стало отчего-то очень весело.