Молниеносная аойна. Блицкриги Второй мировой - Александр Больных

С другой стороны, не меньше сомнений вызывают и данные японской стороны. 8440 убитых и 8766 раненых — это более чем странное соотношение. Как правило, количество раненых втрое превышает количество убитых, а здесь мы видим соотношение один к одному. История войн не знает подобных примеров, и эта загадка пока так и остается неразрешенной.

Резюме. Во время боев за гору Баин-Цаган у командования Красной Армии имелась возможность провести классическую операцию блицкрига — совместный удар танков и мотопехоты с целью окружения и последующего уничтожения противника. Вместо этого бой вылился в серию нескоординированных лобовых ударов, в ходе которых наши танки понесли неоправданно большие потери, хотя в результате и вынудили японские войска к отступлению.

Глава 4

ДАЛЕКИЕ ЗАРНИЦЫ

Если до войны слово «блицкриг» было известно только немецким военным, да и то далеко не всем, то с началом Второй мировой войны о нем узнал буквально весь мир. Кто здесь постарался? Ну не задавайте глупых вопросов, конечно же, американские журналисты. При этом они ухитрились раздуть миф о блицкриге до совершенно фантастических размеров, при том, что сама германская армия пока еще только осваивала этот тактический прием, и вся Польская кампания была только провозвестником будущих успехов Панцерваффе. Если уж позволить себе красочное сравнение, то пока можно было говорить только о далеких зарницах на горизонте. Пока долетают приглушенные громовые раскаты, но еще не ударила ни одна молния.

Если мы бесстрастно проанализируем действия немецкой армии во время Польской кампании, то окажется, что лишь одно из сражений соответствует постулатам блицкрига. Мы говорим, конечно же, о сражении на Бзуре, где были окружены и уничтожены две польские армии. Другое дело, что сама кампания оказалась скоротечной, и можно было говорить о молниеносной войне.

Впрочем, начиналось все далеко не блестяще. Выяснилось, что разгром в Первой мировой войне и межвоенные годы не прошли бесследно даже для считавшейся образцовой немецкой военной машины. Она стала далеко не образцовой и не вполне машиной, потеряв слаженность и безотказность.

Сбои и проблемы начались еще до начала войны. Говорят, что план любой военной операции существует только до первого выстрела, но почитайте, что творилось в штабе немецкого IV армейского корпуса накануне Польской кампании, то есть задолго до первого выстрела. Стройный немецкий порядок развеялся, как пыль на ветру, и перед нами предстает нечто более всего напоминающее сумасшедший дом.

Итак, Вермахт готовится к вторжению в Польшу, оперативный план «Вайсе» разработан в деталях. Остается запустить прославленную немецкую военную машину. IV корпус состоит из трех пехотных дивизий: 4, 14 и 24-й. Обратите внимание на совершенно неслучайный подбор номеров. Хваленый немецкий Ordnung в полном блеске. Командир корпуса фон Шведлер и начальник штаба Модель решают сложные проблемы. ОКХ избегало объявления мобилизации, чтобы не насторожить поляков. Когда 28 августа была объявлена тревога (по дипломатическим причинам эту дату несколько раз переносили), штаб IV корпуса получил всего 3 дня на решение целого ряда неотложных задач. Каждую из 3 регулярных дивизий корпуса предстояло перебросить к району сосредоточения за пределами военного округа. И вот совершенно неожиданно 29 августа Модель обнаруживает, что 24-я пехотная дивизия передана 8-й армии. Причем еще до начала передислокации дивизий каждый третий батальон и каждая третья рота потеряли своих командиров, а также не менее 20 % опытных унтер-офицеров и солдат. Они были изъяты, чтобы составить костяк формирующихся 56-й и 87-й пехотных дивизий, которые были развернуты 4 сентября на французской границе. Переброска дивизий на новые места требовала не только четкой работы штаба, но и привела к образованию брешей в рядах оставшихся частей, которые пришлось заполнять резервистами. Учитывая скорость, с какой немецкие войска выдвигались к границе, завершить доукомплектование явно не удалось.

Потеря 24-й дивизии означала, что в этой войне с самого начала корпуса будут рассматриваться как тактические штабы, которые должны руководить дивизиями, переданными для проведения конкретной операции. То есть беспорядок был заложен в самой структуре германской армии, принципиально отличающейся от периода Первой мировой войны. Если у командира и начальника штаба еще имелись какие-то сомнения на сей счет, они были рассеяны 30 августа, когда из IV корпуса была изъята 14-я пехотная дивизия и заменена 46-й пехотной дивизией из XIII военного округа. В тот же день 10-я армия передала корпусу несколько отдельных частей и подразделений, в том числе саперов, строителей, моторизованные понтонные команды, армейские артиллерийские батальоны, охранные войска, зенитные батареи и разведывательную группу Люфтваффе. IV корпус принял эти части, не говоря ни слова, и поставил им задачи.

Но на этом перестройка и перекройка не заканчиваются. Можно без труда представить, как громко ругался Модель 31 августа, когда его старый друг Фридрих Паулюс (потом начальник штаба 10-й армии) менее чем за сутки до начала наступления позвонил ему и сообщил, что, по мнению фон Рейхенау, в IV корпусе слишком много моторизованных соединений для его вспомогательной роли. В результате моторизованный саперный батальон, две понтонные колонны, зенитный батальон и разведывательные самолеты исчезли так же внезапно, как и появились. Обратите внимание, они пробыли в подчинении IV корпуса менее суток. А когда Модель поинтересовался, как IV корпус должен переправлять свою пехоту и тяжелую артиллерию через реку Варта, не имея никаких средств для постройки моста, Паулюс серьезно посоветовал ему захватить мост у поляков. Хуже того, ближе к вечеру 31 августа Паулюс снова позвонил Моделю и сообщил, что штаб армии решил отобрать у него 14-ю пехотную дивизию и передать ее перегруженному танками XVI корпусу, чтобы усилить удар на главном направлении. Когда Модель запротестовал — ведь теперь в корпусе оставались всего 2 пехотные дивизии и никаких резервов для отражения вражеских контратак, — Паулюс хладнокровно ответил, что в случае необходимости можно будет использовать резерв Группы армий «Юг» — VII корпус. Записи подполковника Бейтлера сообщают, что Модель вечером 31 августа еще дважды звонил в штаб 10-й армии, так и не сумев убедить фон Рейхенау и Паулюса изменить свое решение. Если вежливый Паулюс наверняка ответил на звонки и постарался переубедить Моделя, то фон Рейхенау если и откликнулся, то наверняка просто посоветовал начальнику штаба корпуса заткнуться и выполнять поставленную задачу теми силами, которые остались.

И кто-то еще говорит, что немецкая военная машина работала с точностью часового механизма. Ну, если это и часовой механизм, то собирали его явно не в Йене, а где-то на окраине Гонконга. От немецкого Ordnung'a остались лишь приятные воспоминания…

И все-таки немцы надеялись быстро разгромить Польшу. Собственно, у них не было иного выбора. Ведь Польша была связана оборонительными договорами с Англией и Францией, и если бы те, вступив в войну, немедленно начали активные действия на западных границах Германии, ей пришлось бы очень плохо. Впрочем, западные союзники не собирались воевать, политика умиротворения была им гораздо ближе. Они даже пытались убедить польского командующего маршала Рыдз-Смиглы не проводить всеобщую мобилизацию.

По плану «Вайсе» немецкая Группа армий «Север» должна была разгромить войска противника, находящиеся в Польском коридоре, после чего двигаться к реке Нарев, выходя в тыл польских армий, обороняющихся на Висле.

Группа армий «Юг» действовала против польских сил в Галиции и большой излучине Вислы. Кстати, здесь впервые в немецких планах появляется фраза, которая потом будет повторяться с унылой настойчивостью: «Разгромить силы противника, не доходя до водного рубежа реки N». В данном случае в уравнении N равнялось Висле. Потом это будет Сена, Днепр, Дон и так далее.

Основная часть войск Вермахта, а также практически вся авиация и танки были задействованы в операции «Вайсе». Немцы исходили из того, что война должна быть короткой (концепция блицкрига). За две недели польская армия должна быть полностью уничтожена, а страна оккупирована. Этот план строился на широком использовании авиации, и прежде всего пикирующих бомбардировщиков, на которые возлагалась задача поддержки наступления подвижных соединений с воздуха. ОКХ не использовало танки для усиления пехотных дивизий — почти вся бронированная техника была сосредоточена в пяти корпусах: XIV, XV, XVI, XVIII и XIX. Эти соединения должны были найти слабые места в обороне противника, преодолеть ее с ходу и выйти на оперативный простор, выигрывая фланги польских армий. В дальнейшем предполагалось решительное сражение на окружение и уничтожение, причем пехотные корпуса должны были действовать против фронта противника, а подвижные части — атаковать его с тыла. Эта концепция ни разу не была проверена на практике и смотрелась не слишком убедительно. Даже немецкое руководство сомневалось в ее действенности, свидетельством чему — выделение 10-й танковой дивизии из состава XIX танкового корпуса в «непосредственное подчинение» командующего Группой армий «Север» и создание отдельной танковой дивизии (дивизионной боевой группы) «Кемпф», не включенной в состав танковых корпусов.