2009 № 9 - Мария ГАЛИНА

— Я верю вам, сэр. Пожалуйста, продолжайте, — ответил Тордрал, стараясь, чтобы его голос звучал как можно бесстрастнее. Момент был очень важным. Обманщик на его месте поспешил бы выразить сочувствие, поэтому Тордрал постарался спрятать свои эмоции.

— Мейлиен не согласилась...

— Храбрая девушка! Эльфы терпеть не могут, когда смертные им отказывают.

— Да, я знаю. Эльф отомстил, отомстил коварно и жестоко. Очень скоро он наслал на Мейлиен болезнь, которая исковеркала всю ее жизнь. Нам пришлось отослать ее в монастырь, поскольку моя сестра превратилась практически в инвалида. Семь лет она прожила в монастыре, а потом исчезла. Монахини нашли только ее следы — они вели к берегу реки и там обрывались. Я в это время воевал во Франции. Вернувшись домой, я сразу отправился сюда, в наше летнее поместье. С тех пор я каждый день прихожу на берег реки, но до сих пор мои бдения не принесли никаких результатов.

— Вы ошибаетесь, сэр. За несколько лет я подружился со множеством людей, которые, как и ваша сестра, были прокляты фейри. А когда до меня дошли слухи о ваших дежурствах, я поспешил к вам, чтобы предложить... союз. Нет, сэр Джеральд, ваши одинокие бдения не были бесплодными!

— Пожалуй, ты прав, оружейник, — медленно проговорил рыцарь. — Если ты добьешься успеха, значит, семь лет моих ежедневных дежурств не пропали зря!

Кузнец

Оглушительный грохот эхом раскатился меж холмами и докатился до Кесуика. На несколько мгновений шум и суета, царившие на городском базаре, стихли, но потом снова стали набирать силу. Торговцы продолжали расхваливать свой товар, пастухи, бранясь, собирали разбежавшихся в панике овец.

Когда прозвучал взрыв, Джеральд ехал к Тордралу. Его боевой конь, привычный к шуму битвы, и ухом не повел, но лошадь, тащившая следом за рыцарем небольшую тележку, попятилась и едва не понесла. Вознице пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать напуганное животное.

Лагерь, в котором работал Тордрал, расположился на берегу озера на расстоянии четверти мили от Кесуика. Стоявший там старый амбар был превращен в кузню, где день и ночь кипела работа. Из окон и дверей кузни валил густой дым, так что со стороны могло показаться, будто в старой постройке начался пожар.

Кузнец Джон как раз выносил на улицу тело своего погибшего подмастерья, когда заметил подъезжающего к амбару Джеральда. Передав труп работавшим с Тордралом женщинам, Джон почтительно приветствовал рыцаря.

— Что у вас случилось? Что-нибудь серьезное? — поинтересовался Джеральд.

— Ничего серьезного, сэр. Парнишка — глупец. Все спрятались, а он решил разыграть героя, которому все нипочем. Чистая душа, но дурак, прости Господи.

— Вот тебе итальянский золотой флорин, — сказал Джеральд, бросая кузнецу монету. — Это из моих французских трофеев. Отдай его родственникам погибшего да передай мои соболезнования.

— Будет сделано, сэр. — Джон поклонился.

— Значит, говоришь, ничего серьезного? — снова спросил рыцарь.

— Ничего, сэр, — повторил кузнец. — Очередные испытания.

Кузнец намеренно говорил короткими, отрывистыми фразами, тщательно обдумывая каждое слово. Согласно всеобщему мнению, кузнецы, изготовляющие оружие и другие предметы из неподатливого железа, должны быть суровыми и немногословными, и Джон изо всех сил старался соответствовать этому образу. Кроме того, в его речи то и дело прорывался необычный и довольно подозрительный акцент; кузнец знал об этом и старался пореже открывать рот.

— Сдается мне, смерть твоего подмастерья мало тебя трогает, — с упреком заметил Джеральд.

— Мертвые мертвы, сэр. Живым нужно жить дальше. И исполнять свою работу.

— Мне нравится твой взгляд на вещи, хотя его и не назовешь чересчур жизнеутверждающим. Тебе бы рыцарем быть.

— Я был им.

Но Джеральду нелегко было постичь, как мог рыцарь оставить свое высокое положение и привилегии и стать простым ремесленником. Молча спешившись, он передал поводья вознице и вслед за Джоном вошел в амбар.

— А где Тордрал? Что-то я его не вижу, — сказал Джеральд, с беспокойством оглядываясь, так как, по словам кузнеца, в амбаре было небезопасно.

— Мастер Тордрал уехал на озеро измерять глубину.

— Зачем?

— Он не сказал.

Джеральд споткнулся о какой-то обломок и чуть не упал.

— Можно подумать, здесь поджаривали на вертеле железного дракона, который в конце концов взорвался, — сказал он, указывая на изломанные, скрученные полосы металла, загораживавшие проход.

— Испытания принесли результат, сэр, — ответил Джон. — Вот, взгляните сюда. Видите?..

И кузнец показал на стальной осколок, который застрял в толстых, грубо отесанных бревнах, из которых была сложена дальняя стена амбара. Джеральд потрясенно ахнул. Осколок длиной в руку пробил четырнадцатидюймовое бревно и вышел с другой стороны.

— Клянусь небом! — воскликнул рыцарь. — Как вы этого добились?

— С помощью пара, сэр.

— Значит, пар так же силен, как и порох?

— Еще сильнее, сэр. Мы провели несколько испытаний устройства, в котором вместо пороха взрывался пар, и убедились в этом.

— Да, я знаю об этих испытаниях, — кивнул рыцарь. — Думаю, все, кто живет в округе, тоже слышали взрывы.

— Взрывы бывают разные, сэр.

— Вот как? А на мой взгляд, грохот и есть грохот.

— Звук и вправду получается громкий, сэр, но что поделать: то котел взорвется, то труба... В последнее время я стал делать трубы тоньше. Сами понимаете — проще заменить лопнувшую трубу, чем склепать новый котел. А потом мастер Тордрал придумал, как сделать, чтобы трубы сами себя чинили. Все-таки голова у него отлично работает.

— Чтобы трубы сами себя чинили? — удивленно переспросил Джеральд. — Как это?

— Мастер Тордрал сверлит в трубе дыру, вставляет в нее притертую коническую пробку, а сверху прижимает длинными ясеневыми планками, привязанными у концов. Когда пару в трубе становится слишком тесно, он приподнимает пробку, и излишек вырывается наружу. Потом давление падает, пробка под действием планок возвращается на место, и труба снова как целая. Мастер Тордрал называет это «стравить пар».

— Все равно не понимаю, — признался рыцарь.

— Я тоже. Зато это работает. — Кузнец, в свою очередь, пожал плечами.

Джеральд почел за благо переменить тему.

— Пародувные мехи, когда взрываются, производят огромные разрушения, — заметил он, снова указывая на груду металлических обломков.

Джон коснулся засевшего в стене осколка.

— Мы сделали это намеренно, — объяснил он. — Хотели проверить, с какой силой можно метать металлические и стальные снаряды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});