Ядерные ангелы - Александр Шакилов

– Привет, Ильяс. Как сам? – Заур обратил на себя внимание работорговца. Больничные счета оплачены, ему не надо ложиться на разделочный стол мясника-трансплантолога. Так что пора дать отбой. В прошлую встречу как-то не до того было. – Спасибо, Ильяс, за помощь. Но сделка отменяется.

Работорговец мазнул по нему безразличным взглядом, будто не понял о чем речь, и повторил:

– Это грузить?

– Relajarse[13]! – Мигель хотел хлопнуть Ильяса по плечу, но, нарвавшись на мертвенный взгляд, передумал. Рука зависла в воздухе, так и не коснувшись работорговца.

– Я заплачу. – Ильяс вытащил из кармана толстый бумажник.

Палачи удивленно загудели. Работорговцы согласно Закону получают свою добычу даром.

Глаза-маслины Мигеля азартно заблестели:

– А что, парни? Продадим?

За поимку Края и приведение приговора в исполнение ему максимум грозит копеечная премия, а то и вовсе карман не потяжелеет. Одобрительный рык шефа слишком многого стоит, но лучше бы налом. А тут – вон сколько денег предлагают.

– Это незаконно, – тихо сказал Заур.

Его услышали, загалдели. Теперь коллеги из принципа продадут Края, чтобы насолить слишком уж принципиальному палачу.

Ильяс уже протягивал бумажник Мигелю, когда Заур сказал:

– Коллеги, а почему бы нам не отметить поимку грешника Краевого прогулкой за город? Устроим пикник на Трухановом острове! Я угощаю! Попросим у нашего друга Ильяса автобус, закинем на борт пивка и оторвемся как следует!.. А Ильяс пусть берет второго. За скромное вознаграждение. Ведь мы все заслужили небольшую премию, верно?

Предложение Заура приняли на ура. Во-первых, возиться с плавающим в крови трупом никому не хотелось. А во-вторых, как он понял по многочисленным возгласам, чуть ли не все палачи страдали от жуткого похмелья, у всех раскалывалась голова, так что холодный лагер был бы очень кстати.

Хохотнув, Мигель вырвал бумажник из руки работорговца:

– Это честная сделка. Забирай падаль.

– Так плохо. Мне надо… – мотнул седой головой Ильяс.

– Вот это? – Заур вклинился между ним и Мигелем и, подняв над головой ключи от раскуроченной пулями «воли», чтобы все увидели, торжественно вручил их работорговцу. – Припаркуй мой «мерседес». И чтобы ни одной царапины! Вернусь, проверю.

Дурной пример заразителен. С хохотом палачи один за другим принялись сдавать Ильясу ключи от своих «Вепрей», веля обращаться с их «кадиллаками» и «роллс-ройсами» нежнее, чем с новорожденными младенчиками, а не то!.. Взамен Мигель отобрал у Ильяса ключи – электронные карточки с магнитными полосами – от будки автозака.

– Давай этого bastardo сюда.

Края подняли и, защелкнув ему наручники за спиной, забросили в «апартаменты» для рабов.

– Это бизнес-класс? – грешник сплюнул на пол. – Я летаю только бизнес-классом!

Ему сунули в рот кляп, чтобы не вздумал своим тявканьем встревать в беседу благородных палачей. Затем уже загрузились полным составом, участвовавшим в захвате. Мигель залез последним, велев водиле, работающему на Ильяса, – его тоже временно конфисковали – гнать на остров, там есть отличный супермаркет. После этого он захлопнул дверь и вручил Зауру один из магнитных ключей – замки располагались так, чтобы открыть их могли только двое, одному никак не дотянуться.

Палачи одновременно вставили карточки магнитной полосой в щель.

Два щелчка слились в один.

Сняв с ящика «Незабудка-М», переговорного устройства для желающих потрепаться с водилой, массивную трубку, – ею можно гвозди вколачивать, не боясь разбить, – Мигель велел:

– Трогай!

И помахал ручкой глазку видеокамеры, закрепленной под потолком в углу, чтобы можно было из кабины наблюдать за пассажирами – картинка транслируется на допотопный ЖК-монитор.

Автозак покатил, оставив на дороге стоящего Ильяса и лежащего Рыбачку.

* * *

Столько лет прошло с тех пор, как Заур катался в лимузине для самых заслуженных членов общества, – это входило в программу обучения палачей – а эксклюзивный дизайн так и не поменялся. Справа от входа – роскошный кожаный диван для караула. Шутка. Дерматиновой сидушки им хватит, не олигархи какие. Напротив – решетчатые двери двух раздельных камер. На них направлен прожектор. В каждой камере по две деревянные скамейки, расположенные так, чтобы рабы на одной скамейке сидели лицом к тем, кто на другой. Возле сидушки для караула – металлический «стакан», шкаф, куда сажают буйных или сачковавших на работе.

По ногам тянуло сквозняком. Пахло гнилой рыбой.

– Эй, bastardo, каково это – быть уже трупом и смотреть в глаза тем, кто тебя узаконит?

Подняв на Мигеля разбитое в кровь лицо, Край что-то промычал в ответ. Палачи дружно заржали.

Решая, сколько водки и пива надо купить, что будут жарить – баранину или свиные колбаски, они деловито обговаривали, как именно будут измываться над рецидивистом Краевым. Щепки под ногти? Это классика, конечно, но, может, просто отрезать ему уши и заставить их сожрать? Вместо баранины. А потом еще кое-что отрезать – вместо колбаски… У Мигеля во внутреннем кармане пиджака обнаружились две плоские фляги с виски, которые тут же пустили по кругу. Заур, не принимавший участия в обсуждении, лишь прижал горлышко к губам, сделав вид, что пьет.

– Тля, а вот еще бати моего первачок есть, попробуйте, братва! – Выпивка нашлась не только у Мигеля.

Смотреть на коллег, стремительно теряющих людское подобие, не хотелось. И потому Заур внимательно изучал пол и ботинки, грязь на которых была ему приятней происходящего рядом.

Почувствовав пристальный взгляд, он вскинул голову.

На него опухшими щелками-глазами смотрел Край.

Лицо грешника превратилось в одну сплошную, налитую черным гематому. От губ остались лишь лохмотья, щеки порваны – а значит, зубов уцелело немного. Судя по тому, как Макса перекосило, ребра сломаны. Возможно внутреннее кровотечение.

Ему срочно нужна медицинская помощь. Но кто окажет ее смертнику?

Смалодушничав, Заур отвернулся.

Всего на миг.

И вновь посмотрел Краю в глаза.

Оба молчали. Один – потому, что у него кляп во рту. А второму просто нечего было сказать.

– Amigos[14], прежде чем я лично грохну Краевого, надо бы взять с него плату за удовольствие. Я не привык надрываться на халяву. – В тусклом освещении фургона волосы чернявого палача, обильно смазанные гелем, казались такими мокрыми, будто ему на голову вылили ведро воды. В фургоне стало душно, лицо сыночка выходцев из Тихуаны блестело от пота. – За все надо платить. За свою казнь тоже. Особенно – за свою казнь.

Он сунулся к Краю, чтобы обыскать его и забрать то, что понравится. Законом это не запрещено. Наоборот – особо оговаривается, что палач, исполнивший смертный приговор, имеет право конфисковать любое имущество трупа, которое пожелает.

Щелки-глаза на долю секунды закрылись. Так Край подал Зауру знак.

Палач едва заметно кивнул, пообещав исполнить последнюю просьбу. Они достаточно пережили вместе, чтобы Заур понял, что Краю нужно.

– Он мой. – Заур оттолкнул Мигеля, сунувшегося к смертнику. – Сам обыщу.

Мексиканец хлопнулся на задницу, чем вызвал дружный хохот коллег. Изрытое оспинами лицо его исказило от гнева, но все же он совладал с собой, сумев соорудить подобие улыбки:

– Ну надо же, наш святоша решился-таки замараться!

– Вот это, тля, правильно. – Заура, обшаривающего одежду Края, хлопнули по плечу. – Правильно, братва, я говорю? На нашу нищенскую зарплату осетринкой сыт не будешь.

Шутка спровоцировала очередной приступ веселья.

Заур наконец-то нащупал и вынул из кармана Края мобильник. Точнее – то, что от него осталось: экран треснул, задняя крышка слетела, аккумулятор вывалился.

Все, что палач мог сделать для грешника, это сообщить Милене и Патрику о его гибели. Заур с сомнением посмотрел на конструктор «Сделай сам мобильный телефон». Что ж, он хотя бы попытается. Запчасти перекочевали в карман плаща, поближе к «микро-узи» и Знаку.

– Тля, немного ж ты наколядовал!

– Ничего, Заур, в следующий раз повезет. – Мигель приподнялся с пола.

Автозак встряхнуло от удара. Будто в него врезался грузовик. Причем не какая-нибудь «газелька», но минимум «КамАЗ».

Мигеля швырнуло обратно, он грохнулся на спину так, что аж ноги задрал.

На пол шлепнулась фляга, разливая смердящую сивухой жидкость, но никто даже не дернулся ее поднять, чтобы спасти драгоценную выпивку. Палачи дружно схватились за оружие, защелкали предохранители. Если кто и успел захмелеть, то вмиг протрезвел.

– Это твои дружки, Край, выручить хотят? – Мигель вскочил с пола и метнулся к «Незабудке-М». – Ну все, прощайся с жизнью. – Одной рукой он снял трубку-молоток, поднес динамиком к уху: – Чего у вас там?

А второй навел на Края свой ПП-19 «Бизон».

И вот тут Заура выключило. Все стало неважно: он сам, Закон, коллеги, для которых профессия – индульгенция на то, чтобы набить карманы чужим добром.