Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918 - Сергей Гаврилов

При Елизавете Петровне Главная дворцовая канцелярия выдвинулась на первый план в системе учереждений, ведавших придворным хозяйством. Стали думать, кому поручить такой ответственный фронт работ – вместо баронов Розенов, доверия не оправдавших. Кто достоин 4500 рублей получать – деньги немалые? Чтобы и дворцовые и конюшенные волости ведать, и над дворцовыми строениями досматривать. Строений при Елизавете немало прибавилось – и Летний, и Зимний дворцы, и Большой Петергофский, и новый Царскосельский, что глаз золотом слепил. Понятно, Иванов-Петров-Сидоров не годился. Императрица поручила свое хозяйство достойнейшему человеку, естественно, из эстляндцев. Кристиан Вильгельм Миних, младший брат фельдмаршала, приехал в Россию из Ольденбурга только в начале 1730-х годов, когда брат был в зените фавора при императрице Анне. Сплетники утверждали, что был Кристиан Вильгельм сущей посредственностью, ничего серьезного не достиг и только болтался под ногами. Утверждение, кажется, несправедливое, по крайней мере во второй части. Иметь брата министра обороны Российской империи, а затем и премьер-министра, и не получить солидной должности – это не по-русски. Руководил он Монетным двором империи – должность, согласитесь, отнюдь не эфемерная.

Дом Розенов в Таллине. Июль 2010 г. Фото автора.

Опала брата при воцарении Елизаветы его не коснулась. Причиной тому – маленькая услуга, оказанная Елизавете. «В царствование Анны близ дворца вспыхнул пожар. Императрица отправилась его смотреть, в сопровождении принцессы Анны (матери императора Ивана III) и Елисаветы. Стужа была жестокая, а оне так поспешно вышли из дворца, что забыли надеть шубы. Первыя две вскоре согрелись, благодаря усердию придворных, прибежавших вслед за ними и оспаривавших друг у друга честь служить им своими шубами. Одна Елисавета дрожала от холода: никто не смел предложить ей шубу из боязни быть заподозренным в тайных сношениях с нею, окруженною подозрительным и бдительным надзором. Частию из сожаления, частию из желая попытать счастья, Миних предложил ей свою шубу. Эта любезность, опасная для всех других, была едва замечена врагами и преследователями Елисаветы, на которую посредственность Миниха не бросала никакой тени. Но Елисавета была тронута его поступком. По своем воцарении, она дала ему помещение во дворце, с должностью гофмаршала».[48]

Замерзла Елизавета на пожаре, а Миних-младший – тут как тут со своей шубой: не изволите ли, ваше высочество, погреться? Маленькие услуги делают иногда большие вещи. Говорили, что он возгордился потом очень, стал похож на павлина. Не было зеркала во дворце, чтобы он мимо прошел, не охорашиваясь. Этакий дворецкий Мальволио на петербургский манер. Екатерина II вспоминала впоследствии о своей жизни при дворе Елизаветы, что Миних «удивил ее странной манерой говорить лишь с закрытыми глазами и очень медленно. Впрочем, – пишет она далее в своих Записках, – это был человек очень образованный и очень честный, хоть и педант немного; потом он стал потехой всего двора из-за странной мании читать каждому письма своей жены; он начинал с императрицы и кончал пажами, если не находил других слушателей».[49]

Елизавета ценила в нем именно честность и педантизм. Мог ведь неправильно золото от породы отделить. Мог монету попортить. Над конюшенными волостями недосмотреть. Но не было претензий к Кристиану Вильгельму. Он получил в подарок от императрицы эстляндские имения брата близ Дерпта, Луниа (эст. Луунья) и Мойзекац (эст. Моосте), так что и ему удалось соединить выгоды службы при русском дворе с преимуществами эстляндского шляхетства. К. В. Миних скончался в 1768 году и похоронен в часовне у стены церкви Св. Иоанна в Дерпте, которую он построил еще в 1746 году в качестве семейной усыпальницы. Купил землю у прихода за 50 рублей серебром – десять футов в длину и 11 в ширину.

Церковь Святого Яна в Тарту с усыпальницей К. В. Миниха. Февраль 2010 г. Фото автора.

Глава 6

Заговор

Дело Петра I живет и побеждает при Анне Иоанновне и графе Минихе. – Константинополь вытесняет Шлезвиг. – Эстляндские дворяне плетут заговор в пользу сюзерена, лежащего в Киле под «балдахиной на подушке, к которой приколота была каруна с алмазами». – Национальная русская революция ноября 1741 года.

Не ходит прямыми путями интрига. Честолюбие Меншикова, некогда столь удачно «возбужденное» Бассевицем зимой 1725 года, не унималось. Если оказалось так легко играть русским троном в пользу бывшей наложницы, то что мешает светлейшему князю повернуть трон в пользу, например, родной дочери? В общем, уже в 1726 году состоялся контрпереворот, голштинскую чету выпроводили из России в Киль. Началась традиционная междоусобная возня российских кланов. В результате череды смещений и переворотов к власти в Петербурге в 1730 году пришла конкурирующая с эстляндским рыцарством курляндская группировка остзейского дворянства. Бирон.

В официальной российской историографии период царствования Анны Иоанновны, племянницы Петра I, называется «бироновщина», или «период немецкого засилья». Осуществилась мечта Петра I – германизация русской жизни приобрела уже вполне отчетливые черты в столице и необратимый характер по всей территории империи. Расцвел Петербург. Приобрел свой строгий, стройный вид. При царице Анне Иоанновне учреждается Комиссия о санкт-петербургском строении во главе с графом Бурхардом Минихом. Комиссия утвердила новый план развития города, зафиксировала административное деление на 5 частей: Адмиралтейскую, Васильевскую, Петербургскую, Литейную, Московскую – оно сохранилось в общих чертах и в XXI веке. Комиссия же систематизировала улицы города и зарегистрировала их официальные названия. Большая Невская перспектива получила свое название – Невский проспект, которое не смогли отменить даже большевики. По предложению Комиссии проложили новые улицы (Садовая улица, Владимирский и Загородный проспекты). Лучевые перспективы и пересекающие их улицы были увязаны с изгибами рек Фонтанки, Мойки и Кривуши. Улицы должны быть широкими, дома на главных магистралях – каменными. Так под руководством Б. К. Миниха сформировался геометрически строгий облик старого Петербурга, составляющий его главную отличительную черту.

Новое время выдвинуло новых героев. Бурхард Миних – главный из них. «Личность Миниха – бесспорно одна из самых замечательных в ряду деятелей русской истории…

Искусный водопроводитель, мудрый администратор, непобедимый полководец, он, куда только ни ставила его судьба, везде являлся достойным продолжателем Петра Великого, к памяти которого до гробовой доски сохранял благоговейное уважение».[50]

Старо-Ладожский канал.

Б. К. Миних.

Крупнейший деятель царствования Анны Иоанновны, премьер-министр правительства России (1741), Бурхард Кристофор Миних происходил из бедной ольденбургской семьи и всего достиг собственным умом, усердием и талантом. Он был приглашен на русскую службу как инженер-гидростроитель для постройки Ладожского канала, который русские строили-строили, да никак не могли построить (тот самый Писарев, что с графом Ферзеном вынужден был возиться). Будто бы в то время Петербург испытывал недостаток продовольствия из-за нестабильного подвоза по причине бурного нрава Ладожского озера, и канал нужен был как некая дорога жизни, чтобы барки с провиантом и строительными материалами могли беспрепятственно обходить Ладогу. Миних приехал – и построил. Копать, конечно, было кому и без Миниха. Но надо было с умом копать. Глубины соблюсти, перепады высот. Инженерный расчет требовался. Канал был крупнейшим гидротехническим сооружением того времени в мире – 117 километров, со шлюзами и мостами. Тут, как водится, захотел Миних соединить свою службу российским императорам с преимуществами лифляндского и эстляндского дворянства. Захотел – получи. Пожалованы были ему с графским титулом «многие земли» в Эстляндии близ Дерпта.

Не успел Миних одну петровскую идею, почти загубленную фаворитами царя, осуществить, ему другая, еще более неподъемная задача ставится. Царь Петр I умер, Екатерина Алексеевна скончалась. Петр II в Москву переехал. Петербург вроде как и не нужен стал. Оставили Миниха в городе главным – пущай дальше в болотах копается, раз любитель такой. Так они с адмиралом Сиверсом и копошились – один в Кронштадте землю роет, другой под Шлиссельбургом. Но – сумел Миних поддержать функционирование Петербурга по возвращении столицы в Москву при Петре II (1728—1730). «Начальствование над городом и оставшимися в нем войсками поручено было генерал-фельдцейхмейстеру Миниху, человеку с основательными военными знаниями, деятельному, настойчивому и распорядительному… Деятельный Миних всячески старался поддерживать опустевшую столицу. Он неутомимо давал обеды, балы, празднества в торжественные дни, делал смотры войскам, парады при спуске судов»[51]. Б. X. Миних прибрел участок на современном Невском проспекте и сам спроектировал здание кирхи для многочисленной лютеранской общины Петербурга, крупнейшее на то время после Петропавловского собора каменное церковное здание в городе. Он же заложил первый камень в основание кирхи, разумеется, во имя апостола Петра, разумеется, в Петров день 29 июня 1728 г.