Неоконченный романс - Ирина Мельникова

– Ой, мамочки! Ой, лишенько мое! – Она наконец спустила с полка длинные, с круглыми коленками ноги, пристроилась рядом с подругой. – А что, может, еще парку поддадим? – Она развела руки и сладко потянулась. – Нет, пожалуй, хватит, а то сваримся мы тут с тобой вкрутую!

Она внезапно подхватила Лену под мышки и потащила ее в предбанник.

– Хватит лежать, пора охладиться! – Верка толкнула ее в огромную ванну с ледяной водой и тут же, визжа от восторга и ужаса, последовала за подругой.

Как ужаленные, девушки выскочили из ванны, выплеснув половину воды на пол.

Верка бросила Лене большое полотенце:

– Оботрись пока! – А сама подошла к двери, высунула голову наружу, крикнула:

– Саша, принеси чего-нибудь попить! – Протянув голую руку, она взвизгнула от щипка мужа и приняла божественный дар – две запотевшие баночки пива.

Закутавшись в пушистые банные полотенца, вытянув ноги, подруги устроились на деревянных лавках предбанника. Спинки их изображали обнаженных мужчину и женщину, искусно вырезанных из кедровых досок школьным столяром.

– Смотри-ка, а Захарыч у нас стыдливый, все самое интересное листиками прикрыл. – Верка провела рукой по резьбе, касаясь сокровенных мест мужского тела. – Этого бы мужичка да к нам сюда под пивко, как ты думаешь?

– Ох, Верка! Только одно у тебя на уме!

– А неужели ты, подруга, за все это время ни разу о мужике в своей постели не подумала? Да ни за что не поверю! Сашка на неделю за товаром уедет, а я каждую ночь вижу, как он мне ноги раздвигает. Проснусь вся в поту, будто наяву все происходит. А ты столько времени живешь одна. Неужели тебе не хочется? Не хворая, справная, да на тебе воду возить можно, а мужика и подавно! – Верка отхлебнула пива и зажмурилась от удовольствия, но интересную ей тему не оставила: – Ты только глазом поведи – полпоселка сбежится. Не хочешь замуж – не надо, заведи себе любовника, а лучше двух, чтобы было, с кем сравнивать. Я вот думаю, – она глубокомысленно уставилась на спинку диванчика, – у мужиков это дело одинаковое или все-таки различается по размеру? Санек-то у меня здоровенький, так и все остальное под стать, до печенок достанет, а вот Киселев сморщенный весь, росточком метр с кепкой, так и мужские дела, наверное, со стручок, а может, наоборот, кто их знает?

– Ну, подруга, по-моему, хороший тебе кнут нужен или такой вот стручок на каждую ночь, – засмеялась Лена и шлепнула вскочившую с лавки Верку по голым ягодицам. – Ишь, ненасытная, и откуда у тебя такие мысли берутся?

– А что? Мне моего хватает. – Верка приоткрыла дверь в парилку и потянула Лену за руку. – Пошли, что ли?

– Пошли!

Еще пару раз хорошенько пройдясь веником по молодым спинам и бедрам, девушки ополоснулись прохладной водой и опять разлеглись на нижних ступеньках полка.

– Конечно, мне моего Санька вполне хватает, – продолжала как ни в чем не бывало Верка. – Я ведь и с тобой могу поделиться, если хочешь…

У Лены неприятно екнуло в груди.

– Ты что, перепарилась или от пива крыша поехала? – Она резко села.

– Ну не сердись. – Верка невинно улыбнулась. – Сейчас везде пишут про секс втроем или даже вчетвером, кто как сможет. А почему бы и нам не попробовать? Представляешь, сейчас я зову Сашку, он входит, видит нас голеньких. – Она сладострастно изогнулась. – Как ты думаешь, на кого он на первую ляжет? Тебя, наверное, выберет, ты же свеженькая, а я уже ему приелась!

– Прекрати, дуреха, начиталась всякой ерунды и молотишь языком почем зря! – Подхватив таз с холодной водой, Лена опрокинула его на Верку. – Очнись, подруга, да пойдем одеваться, а то ужин давно уже остыл.

Верка, взвизгнув, соскочила с полка, ухватив Лену за руку, остановила ее:

– Ты погоди, конечно, про Сашку я зря сболтнула. Ни с кем, даже с тобой, я делиться не собираюсь. А кто попытается к нему сунуться, того быстро к общему знаменателю приведу. Ты присядь, я серьезно говорю, пора кончать с твоей холостяцкой жизнью. С тебя же картины писать можно. Я ведь вижу, как у мужиков носы бледнеют, когда ты одетая по поселку идешь, а представляешь, если тебя кто вот в таком виде увидит? Знаешь, я тебе иногда завидую. Каждое утро бегаешь, холодной водой обливаешься, а мне лень. А грудь сравни: моя и твоя! Мои словно дыни. – Она подняла, будто проверяя на вес, пышные груди с небольшими розовыми сосками. – Тебе лифчик носить не надо, они у тебя вон как вверх торчат! А ноги, талия, бедра? Ленка, я без смеха заявляю: ищи мужика, а то я поисками займусь, и не будет тебе никакой пощады!

– Господи, Вера, ну какие тут у нас мужики. Если и есть стоящие, то давно такими, как ты, расхватаны, – рассмеялась Лена. – А кого попало мне не надо.

– Ну а молодой рентгенолог чем не жених? Пусть в общежитии живет, но зато при мотоцикле, а у тебя с жильем все в порядке.

– Он же лет на пять меня моложе.

– И тебе никто больше двадцати трех не дает.

– На вид – это одно, а по паспорту – совсем другое, – снова засмеялась Лена.

– В постели он у тебя паспорт спрашивать не станет, а когда влюбится, уже поздно будет, поезд ушел. Или вот директор. Я заметила, как он на тебя посматривает.

– Все они посматривают, – устало отмахнулась Лена, но почувствовала, как приятное тепло разлилось по телу. – Да за ним уже наверняка полпоселка охотится. У нас в школе полно молодых и свободных девиц, и в больнице, и в самой конторе. Одна Зинка-бухгалтерша чего стоит! Она хотя и старше нас, но как бюстом поведет, мини-юбку натянет – и окажется наш директор за высоким Зинкиным забором на цепи пожизненно.

– Ты, смотрю, уже все варианты просчитала, – усмехнулась Верка. – Ох, запал он тебе в душу, вижу, запал!.. Ну что ж, мужик он видный, голова вроде неплохо работает, и руки золотые. Что касается жены, не думаю, что он ее по степени удойности подбирать будет. По-моему, у него совсем другие критерии отбора. – Задумчиво посмотрев на подругу, Вера обмотала влажные волосы полотенцем. – Я-то думала тебя с Германом познакомить. Но пока он в наших краях объявится, чувствую, многое может измениться.

Когда подруги наконец вышли из бани, на улице уже стемнело. На Привольный опустился поздний вечер. Внизу перемигивался огнями поселок, блики лунного света серебрились на перекатах Казыгаша. Горы черными громадами еще больше сдвинулись к поселку, еще плотнее подступила тайга. Темную бездну сплошь усыпали звезды, необычайно крупные и яркие, в городе такое зрелище доступно только в планетарии. На далеких мрачных вершинах лежал слабый отблеск вечерней зари. Солнце не до конца сдало свои позиции, но огромный оранжевый серп луны уже взошел над лесом, показывая, что ночь вступила в свои права. Где-то внизу плескался перекат, коротко взгогатывали гуси, изредка доносились далекие голоса. Прохладный ветерок проник под халатики, разметал легкие полы, и, зябко поежившись, девушки поспешили в дом. Там уже вовсю пыхтел самовар, горкой возвышался на блюде салат, и исходила ароматным запахом кастрюлька с горячими пельменями. Саша, повязав себя Лениным ситцевым фартуком и косынкой, хлопотал у плиты. Стол был выдвинут на середину кухни и сервирован на четверых.

– Понятно! И кого же, если не секрет, ты в гости пригласил, пока хозяйка в бане мылась? – недовольно спросила Лена.

– Извини, Лена, что без твоего согласия, но я позвал на ужин Алексея Михайловича. У нас за целый день ничего, кроме пива, во рту не было. Костя и Андрей уже уехали, в поселковую столовую он опоздал, а в холодильнике у него пусто.

– Ладно, чего уж там, накормим и напоим его, от нас не убудет, правда, Лена? – поспешила поддержать мужа Верка.

– Хорошо. Я не против. Позови его, Саша, – согласилась поставленная перед фактом хозяйка.

– Да я уже вроде тут, на пороге. – Синие глаза смотрели на Лену, как ей показалось, со слегка виноватой улыбкой. – Простите меня за некоторое нахальство, незваный гость, говорят, хуже татарина, но я сам напросился на пельмени. Очень уж они завлекательно пахнут!

– Не переживайте, господин директор, у нас тут запросто: смокинги не требуются, вечерние платья отменяются! – Верка усадила Алексея рядом с собой.

Сашка поставил свой стул поближе к Лене и, заметив, что она тут же отодвинулась, помрачнел, нахмурился. Лене пришлось по праву хозяйки раскладывать по тарелкам пельмени. За знакомство выпили по стопочке водки, затем по другой. Украдкой наблюдая за своим визави, Лена отметила, что аппетит у него отменный, а манеры весьма обходительные.

Поглощая обильно приправленные специями пельмени, Алексей успевал ухаживать за Верой, подкладывал ей салат, подавал то солонку, то горчицу, умело вел светский разговор, и в довершение всего нахалка все-таки выпила с ним на брудершафт.

Забыв о присутствующих, они весело болтали, причем захмелевшая Верка положила руку на плечо Алексея и забыла оттуда ее убрать. Лена почувствовала, как Саша пододвинулся к ней вплотную. Горячая рука скользнула ей на колено, нырнула под халатик и поползла по внутренней стороне бедра…